Клякса бифуркации (СИ) - Зеленин Сергей
- Вор должен сидеть в тюрьме!
Мда… Желание жить - естественно, а желание жить красиво - неистребимо.
Конечно, в спальни меня не пустили, но столовая где происходил разговор - была просто шикарно просторна, с огромным «красного дерева» раздвижным столом, обитыми кожей резными стульями, шкафы и буфет - «с горкой» заполненные фарфоровой посудой… И даже с шкурой бурого мишки на полу.
Чем-то напоминает поместье помещика средней руки - как я его себе представляю.
Поздоровавшись и живо поинтересовавшись - благополучно ли я до него добрался, Генрих Григорьевич - задержав мою руку в своей, пристально уставился мне в глаза:
- Так вот ты значит какой, товарищ Свешников! Наслышан, премного наслышан…
Разговаривает подчёркнуто вежливо - даже почтительно, но почему-то при этом по загривку бегают мурашки.
«Откуда дровишки? От «Человека в кубанке», вестимо! Хвастается, поди своей «крыше» - какого удоисто-икрянистого осетра, он на крючок подцепил».
Выдержав его взгляд, я в том же духе:
- Про Вас я тоже наслышан, товарищ Ягода.
Заметно настораживается:
- И от кого же ты про меня «наслышан»?
- «Слухом земля полнится».
Пусть считает, что я черпаю инфу из того же «источника». Мне навряд ли это хоть как-нибудь повредит, а вот Погребинскому - вполне может быть.
Изрядно напрягшись:
- И что за «слухи»…?
- Только самые положительные. Мол, верный ленинец и непоколебимый борец с…
- Ты мне здесь баки не забивай, - как будто сбросив личину, резко обрывает мои дифирамбы, - садись и рассказывай, что ты там в своём Ульяновске творишь.
Серьёзный мужжжщщщина!
Вроде как на суде в 1937 году, на вопрос Вышинского не сожалеет ли подсудимый о содеянном, Ягода честно признался:
«Сожалею, что не расстрелял вас всех, когда возможность была!».
Значит, такая возможность была, значит…
Значит… «Паровозы надо давить – пока они всего лишь чайники»!
- Прям, не знаю что и рассказывать, товарищ Ягода… Давайте Вы будете спрашивать, а я отвечать? Только вот под чай бы! Ибо, рассказ «на сухую», это уже называется по-другому – дача показаний… Хахаха!
- Хахаха!
Прислуга…
Ой, извиняюсь – при народной власти нет никакой «прислуги»!
«Прислуживать» – низко и недостойно для человека… А вот «обслуживать» начальство – это другое дело.
Обслуга (обслуживающий персонал) в виде по-европейски хорошо одетой симпатично-сисястой девки принесла чай в фарфоровых чашках с блюдечками, к чаю что и, начался неспешно-неторопливый…
Допрос!
Зятя самого главного пролетарского писателя буржуйского происхождения, интересовало буквально всё. И первым делом бы прямой вопрос прямо в лоб:
- А расскажи-ка мне, Свешников, откуда ты у нас - такой умный взялся?
Смотрю на него и, думаю:
«Ты даже не представляешь себе – до чего я умный!».
А вслух, говорю:
- Да, как бы Вам это объяснить, Генрих Григорьевич…?
***
Ещё одно отличие «реальной» истории – которую я знаю, от «текущей» альтернативной реальности.
И это – полностью моя заслуга!
Есть повод собой гордиться.
18 июня 1925 года, была не принята(!!!) резолюция ЦК РКП(б) «О политике партии в области художественной литературы» - призывающая проявлять терпимость в отношении «попутчиков» и, не одобряющая нападки на них со стороны литераторов - вошедших во вновь созданную Российскую ассоциацию пролетарских писателей (РАПП).
А почему?
Да, потому что нет никакого РАППа!
Нет и надеюсь – никогда не будет. «Пролетарские писатели» из группы «Октябрь», в подавляющем большинстве своём никакого отношения к пролетариату не имеющие (а кое-кто из самых рьяных и к литературе), вдруг по непонятной причине перессорились, переругались, передрались и разбежались по другим литературным группировкам. А их главные идеологи – Авербах и Киршон – попали под следствие специально созданной комиссии Рабкрина (Рабоче-крестьянской инспекции) за фабрикацию биографии и подделку документов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Искренне жаль только, что «ГУЛАГ» ещё не придумали, а на Соловках - слишком мягкий климат для этих «пролетарских» бумагомарателей.
Кстати, то была вполне распространённая практика.
Например, у того же Погребинского Матвея Самойловича - сына мелкого служащего и до 17 года, начинающего трудовую жизнь конторщиком в мануфактурном магазине - в автобиографии было указано, что в период с 1917 по 1918 год, он работал лесорубом, грузчиком и чернорабочим на мельнице.
Короче – свой парень, в доску!
Пролетарий из самых, что ни на есть пролетариев – пробу негде ставить, ибо везде по всему телу – сухие трудовые мозоли.
Это, открыло перед ним все двери – а кто будет утруждаться-проверять «своего парня»?
А я потрудился и проверил!
Но, пока держал этот факт, как камень – за пазухой и, оказывается – правильно делал. Ибо, при такой «крыше»…
И таких вот «пролетариев» - как мух над кучей свежеотложенного под забором «добра». Одно радует – вместе с откровенной мразью вроде Авербаха с Киршоиом, подделав биографии - вверх по лестнице власти могут пробиться и вполне достойные ребята и девчата из так называемых «лишенцев». Жаль только, по какому-то непонятно-неправильному закону – первых несравнимо больше…
«Слухи» Генриха Григорьевича интересовали, потому что именно после них - Комиссией при Рабкрине, по личному распоряжению и контролю за исполнением Валерьяна Куйбышева - началась проверка «на вшивость» его шурина Авебаха.
Да, да!
Ида Леонидовна, которую я не застал в доме - приходилась племянницей покойному Якову Свердлову и сестрой главы пролетарских писателей.
Рисунок 4. Генрих Ягода и Ида Леонидовна Авербах.
Вообще-то, этот клан Свердловых - семейка «ещё та», раз уж к слову пришлось.
Яков Свердлов был в раннем Советском правительстве «человеком номер два» и есть основания полагать - что он был совсем не прочь стать первым, но вовремя помер – пусть земля ему будет железобетоном марки «800».
И в это же время один из его братьев служил французским военным советником у Колчака, а другой был банкиром в Америке!
Самый младший брат, Вениамин Михайлович Свердлов - председатель Главного Комитета Государственных сооружений (Главкомгосоор), с 1926 года - член Президиума ВСХН, заведующий научно-техническим отделом ВСНХ, ответственный секретарь Всесоюзной ассоциации работников науки и техники. Этот, будет в своё время расстрелян как троцкист и затем - незаконно реабилитирован, как жертва законных репрессий.
***
…Довольно информированный, оказался товарищ!
Делаем вполне логичный вывод: по ходу, стучит на меня не только Погребинский – но и кто-то из своих, да ещё и не один. По некоторым обмолвкам подозреваю – Заведующий Ульяновским ИТЛ, Начальник его оперчасти и, даже не исключено – сам товарищ Кац.
Конечно же, наибольший интерес у Генриха Ягоды вызывала моя персональная личность.
Хотя, заранее морально подготовился к такому обороту делу, всю дорогу от Нижнего до Москвы репетировал - где-то с полчаса довольно успешно отбивался, но чую «плыву на косвенных».
Однако, сперва выручил пришедший человек, видимо – порученец «по тёмным делам» Ягоды, при рукопожатии - сжавший мне ладонь так, что я чуть не вскрикнул и, затем представившийся:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})- Давид Лейман.
- Серафим Свешников, очень приятно.
«Приятного» было мало: моя правая кисть слегка покраснела - а к вечеру начала синеть…
Хорошенькое начало!
Высокий такой, здоровенный молодой еврейский мужичина с курчавой шевелюрой и мощными плечами. Мне он больше напомнил не того Давида с пращой в руке - а безвинную жертву этого библейского сиониста: палестинца Голиафа ибн… К сожалению, не помню как того по-батюшке.
