Урсула Джеймс - Источник. Магические ритуалы и практики

И сажаю цветы, что зацветут на моем пути.

Глава 10

Исцеление. Полная Луна

Исцеляя других, ты излечишь себя.

Стрела в твою грудь изнутри прилетела.

Любовь к себе начинается там, где кончается причинение себе боли.

Чтобы мной обладать, возлюбить меня нужно.

Вода унесла прочь обрывки неприязни, ненависти и страха. Следующий обряд перехода нужен для того, чтобы в будущем вы случайно не вернулись в свою тюрьму. Если действовать напрямую (что наиболее сложно в данном случае), необходимо научиться посылать тем людям положительные эмоции. Не нейтральные, не игнорировать их, не пытаться выбросить их из своей жизни, а направлять в их сторону чувства, которые вы бы хотели получать от них сами.

Чтобы этому научиться, по утрам, когда вы просыпаетесь и ощущаете вокруг себя естественную границу, постарайтесь укрепить ее для грядущего дня. Можно добавить ей больше цвета или даже изменить его на то, что, как вам кажется, будет для вас более ценным. Начинайте доверять своим ощущениям и не прилагайте на этом этапе слишком много усилий. То, что вам нужно, придет. Время утреннего света и пространство между сном и пробуждением будет иметь для вас еще большее значение, поскольку начнет выстраивать прямую связь между магией вашего внутреннего мира и тем, что вы выберете как проекцию его в мир внешний – в этот конкретный день.

Сейчас я вынуждена быть с вами совершенно откровенной. Лично для меня этот обряд оказался очень и очень сложным. Не могу с точностью сказать, был ли это мой врожденный британский цинизм или мой рационализм ученого, что поднял в то время свою безобразную голову, однако мною овладело просто ослиное упрямство. Вы понимаете, что я имею в виду: осел, который не хочет никуда идти, просто застывает, и ничто не может сдвинуть его с места. Я представить себе не могла, каким образом это может усилить магию в моей жизни.

Ладно, я должна признать, что до этого момента все мои действия на различных стадиях путешествия бывали – прямо или косвенно – вознаграждены, я всегда получала положительный результат и непременно продвигалась вперед. Теперь я поняла, что моя жизнь действительно стала изменяться и цели, которые я перед собой ставила, приобретали во внешнем мире видимые формы. Я стала просить помощи и получала ее. Я и вправду начала верить в реальность, которая существовала в моем воображении, – ту, где я была успешна и счастлива, свободна и полностью реализована. Теперь в моей жизни постоянно случались совпадения и происшествия, которые иначе как сверхъестественными я назвать не могу. Изменения происходили, и я начинала – именно начинала – доверять этому процессу. Но это?!

Какой может быть смысл в посылании позитивных мыслей и чувств в сторону тех, кто причинил мне боль? Скорее лучше направить хорошие эмоции тем, кто их заслуживает… И что насчет меня самой? Что насчет любви к себе? Я в такое не верила.

Так что я проигнорировала этот шаг. В конце концов, какая разница, правда? У меня и так все прекрасно получалось, и то, что я не видела в этом шаге никакого смысла, означало, что он не имеет ко мне отношения. В любом случае я решила, что это будет так. Поэтому просто продолжила делать все, что делала до сих пор, работая с ритуалом утреннего пробуждения в свет и укрепления своих границ. Все шло хорошо.

И вдруг – совершенно внезапно – стало плохо. Компания, выпускающая телевизионные сериалы, была поглощена американским конгломератом, и я оказалась выброшенной со своего пути. И поняла, почему у слова «карьера» два смысла: «карьера» и «карьер». Название моего сериала изменили с «Гипноисповедь» на «Секс, ложь и гипноз», и я потеряла контроль над ситуацией. Я возненавидела происходящее.

Теперь я всерьез начала опасаться, что мое такое модное желание стать знаменитой вот-вот вый дет мне боком – и это будет ужасно. Я тогда почти не спала и ощущала, как мои границы ссыхаются, будто старушечьи десны. И почему это сравнение не оставляло меня в покое? Я чувствовала тень Матушки Шиптон, подталкивающей мое кресло-качалку туда-сюда, и это движение действовало мне на нервы. У меня был выбор. Вернуться на свой путь и продолжить идти вперед или позволить магии, словно песку, утечь сквозь мои пальцы.

И тогда я поступила, как мне велели. Перечислила имена своих недоброжелателей на отдельных листках бумаги, описала все события и чувства, а затем разорвала бумагу на мелкие клочки и отправилась к Темзе. К своей реке. Ладно, эта река принадлежит еще миллионам людей, но я воспринимаю ее как часть себя. Часть магии. Я вышла на середину Вестминстерского моста и подождала перемены ветра, чтобы он унес обрывки моей бумаги прямо в эту серую артерию Лондона. Я выпустила их из рук и смотрела, как они кружатся, осыпаясь в речную воду. Готово. Осталось самое сложное: направить в сторону задевших меня своей ненавистью людей положительные эмоции и предпринять позитивные действия.

Не поймите меня неправильно: я все еще на них злилась. Мне казалось, что меня заставляют совершать что-то противоречащее моей природе, противоречащее мне, однако я это сделала. Для меня это было так сложно, потому что боль жила во мне гораздо большее время, чем я себе представляла.

Когда это случилось впервые – и длилось недолго, не так, как в случаях с другими людьми, – мне было одиннадцать. На день рождения мне подарили жетоны для книжного магазина. Я росла. Их было трое. Хотя на самом деле это был один мальчик, остальные просто смотрели. Они были на год меня старше. Я знала их по школе и там могла избегать. Но по дороге домой они напали на меня, как стая облаченных в парки ворон. Некоторые считают, что в детях нет зла, но в сердце тщедушного главаря этой банды царила настоящая тьма. Взросление ее не разбавило, хотя ограничило его возможности причинять боль. Я видела его недавно. И, встретившись со мной взглядом, он меня не узнал.

Именно тогда Матушка пришла ко мне впервые. Однако позвольте мне рассказать вам все по порядку. Когда это случилось в первый раз, я испугалась и растерялась. Мне казалось, что я некрасива и одинока. Я не понимала, что со мной происходит, и знала только, что это тайна и что если я кому-нибудь ее раскрою, то непременно умру. Я верила в это, я знала, что это правда.

Пять ночей после этого я не засыпала так долго, как только могла, и смотрела в окно на ищущую меня Матушку. Я чувствовала, как она ищет меня. Она бродила по домам на соседних улицах. Я видела, как она обходит спальни и смотрит из чужих окон на ночные палисадники. Ее темный взгляд пугал меня больше всего, и я попыталась научиться летать, чтобы сбежать, пока она меня не нашла. И вот наконец наступила ночь, когда она появилась в моей комнате, склонилась над кроватью, чтобы посмотреть на мое лицо, втягивая носом воздух, как ведьма из сказки про пряничный домик. Я думала, что она меня съест, и была не против. Не очень против в любом случае. Если это произойдет, я окажусь в безопасности, и все это никогда больше не повторится.

Я приподнялась на локтях, чтобы разглядеть ее получше, и Матушка улыбнулась. Широкой беззубой улыбкой, которая странным образом заставила ее выглядеть совсем молоденькой девушкой. Я улыбнулась ей в ответ, и она приложила узловатый палец к моим губам, заставляя молчать.

Она научила меня летать. Улетать прочь – так, чтобы, когда это случится в следующий раз, меня там не было. Поначалу я могла летать только вниз, по спиральной траектории. Когда я сделала это впервые, оказалась у подножия лестницы, наблюдая, как мои родители готовятся ко сну. Я видела, как мой отец вышел из комнаты, выключив по дороге свет, не заботясь о том, что его жена сидит там, читая. Я видела, как она замерла, сидя одна в темноте. Матушка резко дернула меня за ногу, втаскивая обратно в мою комнату.

«Это вовсе не для того, дитя, – сказала она. – Ты не должна подглядывать. Иначе все закончится слезами. Твоими».

Я обиженно выпятила нижнюю губу, но быстро пришла в себя, потому что Матушка вылетела вместе со мной в окно: «Вот для чего это!»

Я чувствовала, как ее рука держит меня, и движение воздуха вокруг нас, однако мне не было холодно. Я наблюдала, как в полете снежинки оседают на ее накидке. Здесь я была свободна. Мы улетели в горы и опустились на вересковое поле. На нас уставились овцы, а Матушка подвела меня к черному камню и жестом велела сесть. Овцы двинулись за нами.

«Как это они нас видят?» – спросила я.

«Они видят меня, дитя, – ответила Матушка. – Тебя здесь нет».

Больше я не задавала вопросов. Не было нужды. Она пришла за мной и забрала меня с собой. Матушка научила меня летать. За это я была ей благодарна – без всяких вопросов.

С тех пор я могла прилетать к ней самостоятельно. Мы встречались возле фермы у хижины Агнес, я клала голову Матушке на колени и слушала ее истории. У ее очага я нашла настоящее убежище. В то время она рассказывала мне множество историй. Историй о магии. Историй о числах. Историй о людях. Она наполняла мою пустую голову знанием и запечатывала его до поры, чтобы оно не могло причинить мне вред, пока я слишком мала.