Мария Чепурина - На самом деле
Рита выслушала учительницу, а затем спросила:
— У вас есть парень?
Нет, парня у нее не было. Но вот в этом сознаться означало сразу потерять авторитет (его ростки; а может быть, остатки?): Рита ведь, наверно, преуспела в личной жизни.
— Есть, — сказала Анна.
— Как его зовут?
— Андрей.
Так звали аспиранта из архива, немного скучного, но милого. С момента их знакомства, окончившегося громкой ссорой, прошло уже довольно много времени, но этот необычный человек почему-то не шел из головы Сарафановой.
— А моего — Толян. Мы с ним пока не фачились, но будем. Раньше я мутила с Серым. А до того — с другим Серым. Кстати, меня Щётка любит. А я его — нет. А что бы вы сделали на моем месте?
— Ну… Я бы постаралась не морочить парню голову понапрасну.
— Чё, сделать так, чтобы он меня разлюбил?
— Ну, да, наверно.
— Нафиг надо! — заявила восьмиклассница.
Тем временем они дошли до дома, где жила учительница.
— Я пришла, — сказала Анна.
— Заходите! — разрешила ей девчонка. — Связистов, четырнадцать. Ясно.
Анна открыла дверь подъезда, и они поднялась на четвертый этаж. «Неужели в квартиру пойдет?» — в страхе подумала учительница. Рита остановилась у двери, ожидая, когда откроют. Анна вошла в квартиру. Ученица заглянула с любопытством, обшарила глазами прихожую. Внутрь не пошла, но с удовлетворением сказала:
— Ну, вот я и знаю теперь, где вы живете!
Угроза была это или нет, Анна так и не поняла.
Она разделась, умылась, согрела борщ и уселась с тарелкой в руках перед экраном телевизора. На Первом канале ведущий «Новостей» рассказывал о том, что найден источник, подтверждавший факт, и ранее приходивший в голову отечественным ученым, о том, что Петра Первого подменили во время Великого Посольства. О том, что документ обнаружила исследователь Анна Антоновна Сарафанова, сказать, разумеется, позабыли. Или не посчитали нужным это сделать. «Журналисты, что с них взять! — простила „ящик“ Анна. — Кто бы мог подумать, что о моем открытии сообщат по центральному телевидению! Это ж надо! Учусь на пятом курсе университета, а уже такое достижение!»
— А теперь, — сказал ведущий, — комментарий даст профессор, доктор исторических наук Иван Петрович Думский.
На экране появился важный дядька и заверил публику в несомненной подлинности письма.
«А как он может знать? Он разве изучил письмо? — подумала Анна. — Да и что это за доктор? Он откуда? Петровед? Я не слышала про такого ученого».
Впрочем, это было не важно. Главное, что находка признана! А этот аспирант еще не верил. Дурачок! Хотя и симпатичный.
Сарафанова так заслушалась Думского, что съела две с половиной тарелки борща: материальный эквивалент своего сегодняшнего заработка.
18
Пароль от ящика [email protected] был «borechka». Заведя эту почту, Марина сначала думала, как обычно, сделать секретным кодом имя своей рыбки и год смерти Пушкина: leonardo1837. Она ставила этот шифр на всех учетных записях в интернете. Но в этот раз Марина решила отказаться от типового пароля. Тот факт, что Борису пишет вовсе не Анна Сарафанова, а Марина, мог раскрыться — шанс этого, конечно же, очень мал, но все-таки и его нельзя исключать! — и если кто-то вскроет ее обычный пароль, то станет ясно, что Марина ведет нечестную игру.
Девушка открыла ящик. Есть послание! Марина не знала, чего ей хочется больше: чтобы Боря написал Анне или чтобы никогда ей не отвечал. С одной стороны, она сгорала от любопытства. С другой, ею руководило разумное стремление излечить молодого человека от вредной, бессмысленной и бестолковой влюбленности. Марина хотела, чтобы Борис в Анне разочаровался. То есть не ответил на ее письмо.
Мысль заставить Борю разочароваться появилась недавно и неожиданно. Произошло это в наименее приятный период жизни, можно сказать, на пике неудач. Учеба уже началась, а практика еще не кончилась, Борис в архив не ходил, а Марине оставалось восемь дней до окончания отработки там. Мысль о том, что план «обольстить» Бориса провалился, не оставляла Марину, мешая спать спокойно. Вокруг обсуждали найденное в архиве письмо и поджог, в котором подозревали всех и каждого, в том числе студентов: домыслы, расспросы, звонки из полиции, а последнее время еще и из ФСБ были ежедневной головной болью. В довершение всего Марина увидела в коридоре Новгородцева. Выглядел молодой человек определенно странно. Пылающие уши и щеки, а также бумажка в его трясущихся руках бросились Марине в глаза. Он пугливо озирался возле расписания, долго о чем-то размышлял, а потом приделал свернутый листок бумаги к доске и быстро пошел прочь.
Что Марине оставалось делать?
Что бы вы сделали на ее месте? Ну, да, правильно!
Марина прочитала письмо, и ей многое стало ясно. Она поняла, почему он так стремился защитить от позора девчонку и почему рискнул подделать Прошкино письмо. Как Марина сразу не догадалась, в чем дело?! Неужели она была настолько слепа и не заметила, что парень влюблен в другую?!
Тогда она сглупила, но теперь все будет иначе.
Светка — как раз та, с которой они вместе чистили скелеты — работала секретаршей в деканате. Поэтому получить необходимую информацию об А. Сарафановой, не составило особого труда. Правила архива предписывали заполнять заказы на дела печатными буквами, а значит, почерк Анны Боря не знал. И Марине не пришлось его подделывать.
«За текущий месяц я фальсифицирую письмо уже второй раз», — неожиданно подумала Марина во время сочинения послания, в котором предлагала Борису переписываться по электронной почте. Такое совпадение показалось Марине интересным и совсем не постыдным.
Придумать электронное письмо, в котором Анна рисовалась бы безмозглой девицей, не составило труда. Готовые фразы Марина нашла в интернете на форумах «Секс», «Все о сексе», «Мужчина и женщина», «Секс и интим», «Демократия» и «О культуре». Сгруппировав псевдолиберальные суждения таким образом, чтобы получилось наиболее бессмысленно, Марина затолкала в текст как можно больше орфографических и пунктуационных ошибок, исковерканных словечек и всего, что любят личности «бис компликсаф».
Письмо было отправлено, и если Боря не проникся к Анне величайшим презрением, то он просто болван!
«Видимо, он не поверил своим глазам, — подумала Марина, найдя в ящике ответ на письмо. — А может, хочет ее перевоспитать? Восторженный ты наш!..»
С этой мыслью девушка открыла сообщение.
«Превед подруга!!!!!!
Видимо ты не зомарачиваешся на всякую х…ню типа политики. Помоему это правильно. Ведь это при соффффке всем надо было обязательно энтересовацца классовой борьбой и все такое, а сейчас это совсем не обязательно. Йа написал тебе об этих вещах чистапроверить, для приличия как говорицца;)))))
Понимаю твою пазицию (гыыы;)))) насчет религии и всего остального. Ты считаешь что каждый имеет право думать как он хочет. Мне кажется, это правильно и если ты так считаеш то ты имеешь на это право. Хотя конечно йа не претендую на истену в последней энстанции.
В этом гребаном универе почти не остается времени на отдых. Успеваю только бухать иногда да смотреть Дом-7. Кстати всегда было энтересно где бухаит 5 курс? Мы бухаим на лавочьках за Оперным. Там клево хотя это чисто наше мнение мы не претендуем на истену. А ты смотришь Дом-7? Кто из персонажей больше нравится? Мне Лелик Синеухоfff. Ржачьный чел. Но это чисто мое субъективное суждение.
Кстате энтересно было бы взглянуть на твою…»
Дальше шла похабщина. В заключение Борис сообщил, что, хотя он любит, чтобы «внизу» было голенько, но это его «личное суждение», его никому «нельзя навязывать» и думать, будто это «истена в энстанции».
Марина не верила своим глазам. Нет, она не считала себя ханжой, или как там это называется, но Борис явно вышел за рамки. Он, что, серьезно? Только притворялся, что болеет за отечество, что весь такой серьезный, положительный?!
В тот вечер ради интереса девушка решила посмотреть «Дом-7». Это было новое шоу, пришедшее на смену «Дому-6». Пятнадцать геев под объективами камер строили любовь, сходились, расходились и так далее. Разумеется, за них надо было голосовать, посылая платные эсэмэски. Поскольку вариантов комбинирования в пары было намного больше, чем для разнополых персонажей, передача обещала стать ну просто выдающейся. Одного из парней на самом деле звали Лелик Синеухов.
«А мне действительно так уж нравится Боря?» — думала Марина перед сном, взволнованно ворочаясь в кровати.
19
До города С* Александр Филиппенко добрался избитым, оборванным, грязным и голодным. В пути он думал: татаро-монгольского ига не было. Очевидно, войны тысяча восемьсот двенадцатого года — тоже. И гитлеровского нашествия. Разве по собственной воле хоть кто-то захочет вторгаться в Россию, унылую, мокрую, скудную и однообразную? «Вот дождусь, когда все кончится, — подумал Филиппенко, — и напишу об этом книгу». Постепенно появилось понимание того, что не было не только древности. Вся история России — фальшивка. В этой скучной бесконечности, наполненной вонью дизельного топлива и стуком электричек, попросту ничего не может случиться!
