Виктор Каменев - Шут (СИ)
— Кто там?
Мне ответили, что меня хотят видеть. Бормоча ругательства, я вышел из кабинета и отправился вместе с посыльным к выходу из дворца.
Меня по-прежнему не выпускали, но позволили поговорить с моим охранником на пороге. Он сообщил мне о том, что к нам в дом вломилась бандитская рожа, угрожая ножом и пистолетом. Её пытались не пустить, но, тем не менее, она сейчас сидит у меня в кабинете и требует меня.
— Ну ни фига себе, — сказал я. — Подожди здесь.
Франки с Хильдой пребывали в своих покоях, лениво переругиваясь с Бертом, не желавшим присутствовать на завтрашнем чествовании князя Мирко. Королю с королевой было совершенно непонятно, как занятия науками могут быть важнее государственных дел.
— Франки! — позвал я. — Поди сюда на минутку.
— Говори оттуда, — ответил ленивый король. — Мне здесь таиться не от кого.
— Всё равно тебе придётся встать. Иди, отменяй свой дурацкий приказ насчёт того, чтобы не выпускать меня из дворца.
— Слишком ты скор. Я, например, думаю, что тебя стоит наказать за твои политические акции. Нам здорово повезло с этим пограничным конфликтом Неммардии и Аяггара, а не то быть бы войне.
Я с изумлением посмотрел на короля, блаженно развалившегося в мягком кресле и нехотя цедящего слова. Нет, ну до чего же бестолковый тип! Он на полном серьёзе думает, что нам просто повезло!
— Ваше величество, — церемонно сказал я. — Вам необходимо съездить ко мне домой.
— Это ещё зачем?
— Там увидишь.
— Я не хочу.
— Ваше величество, есть вещи, о которых король должен узнать до того, как о них пойдут пересуды и сплетни.
Что-то в моих словах насторожило и Хильду, и Франки, и Берта. Они начали переглядываться между собой с недоумевающим видом.
— Да пошевеливайся же ты! — прикрикнул я.
— Только недолго, — высказала королева пожелание королю, нехотя поднимающемуся с кресла.
— Это уж как получится, — ответил я, увлекая её муженька за собой.
* * *Карету нам организовали оперативно; вскоре мы уже катили по мрачным улицам ночной столицы.
— Надо было взять кого-то с собой, — сказал Франки, когда мы уже порядком отъехали от дворца.
— Вот и взял бы. Я, что ли, должен за тебя думать?
Мы с ним помещались внутри кареты, охранник сидел на козлах с кучером, каждый из нас был вооружён. А вскоре нам представился случай узнать, что значит ездить ночью по нашему городу, и чем в нём занимаются организованные банды.
Наперерез еле плетущимся коням, запряжённым в королевскую карету, вдруг выскочило двое каких-то паскудников, синхронно опустившихся на одно колено и приложивших к плечу мушкеты. Мой охранник не растерялся и тотчас разрядил в них свои пистолеты. Оба бандита скорчились на дороге; откуда-то слева бахнул выстрел. Окошко кареты перед моим лицом брызнуло в разные стороны битым стеклом, пуля чавкнула о кожаную обивку. Я тотчас выпалил в ответ; над моим ухом громыхнул пистолет Франки. Но мы оба промазали, а кучер хлестнул коней, отчего те рванули столь резко, что его величество изволили упасть на пол. Я же очутился верхом на нём; сзади снова выстрелили, и пуля ударила в деревянную стенку кареты.
Король сердито отпихнул меня и уселся на сиденье. Я поднялся следом и тотчас пришёл в ужас, увидев кровь на его щеке.
— Франки! Ты ранен?!
Король коснулся пальцем щеки, удостоверился в том, что тот весь в крови, и ответил:
— Осколком стекла порезался.
— Чёрт тебя подери! — заорал я. — За какие такие заслуги ты платишь жалование своему обер-полицмейстеру?! За то, что он ходит запрещённые речи моей Доры слушать?!
— Кто бы мне самому это объяснил, — ответил король, пожимая плечами.
Более никому в голову не пришло нападать на нас, поэтому доехали мы спокойно. Я оставил охранника стеречь карету, а сам вместе с королём вошёл в дом.
Разбойник Лапа спал в моём кабинете, сидя на стуле и ткнувшись головой в сложенные на столе руки. Перед ним догорала свеча. Я молча потряс его за плечо.
Спасла меня реакция даже не моя, а, скорее, Турдина. Не поднимая головы, Лапа выхватил из-за пояса нож и ткнул им наугад. И ходить бы мне с распоротым животом, не успей я припечатать его руку к столу.
— А, это ты, Череп, — сказал Лапа, сладко зевая во весь рот. — Извини за нож, последние дни мы постоянно на нервах, в напряжении. Но зато всё выполнили.
— Череп? — тихо переспросил король, ехидно улыбаясь.
— Как было дело? — спросил я, вынимая из тайника остальные деньги и передавая их разбойнику.
Лапа подозрительно покосился на Франки и спросил меня:
— Это что за мужик? Можно ему доверять?
— Да, — вступился я за короля. — Рассказывай всё без утайки.
— Пришли мы, значит, в Неммардию, днём отсиделись в стогах, а ночью перешли границу Аяггара, нашли деревню, ну а там сделали, как ты говорил. И вроде бы всё шло нормально, да рядом оказался ихний военный гарнизон.
— И что?
— Я тебе так скажу, Череп. Теперь на каждого из нас приходится ровно по тыщще.
У меня дрогнули колени, и я с размаху опустился на кровать.
— Очень уж аяггарцы на нас обозлились. Орут, из ружей палят. Мы, конечно, тут же дали дёру, а на границе нас неммардцы дожидаются. И опять началось: беготня, стрелянина. Хорошо, аяггарцы подоспели и сцепились с неммардцами. Мы и ушли под шумок. Оставалось нас семеро, но Желудок кончился уже на нашей стороне от неммардской пули.
— Вот тебе и вдова с ребятишками, — заметил я.
— И не говори. Ладно, Череп, пойду я, ребята заждались.
— Стой, куда ты?! Тебя же ограбят!
— Пусть попробуют.
— Разве можно так рисковать? Дурной ты!
— Может быть, Череп, может быть. Но это уже не твоя забота.
— А из города как выйдешь? — вдруг вмешался король. — Ворота же заперты.
— Придумаю что-нибудь, — обнадёжил его Лапа.
Я залез в ящик стола, вынул оттуда шесть индульгенций с фальшивой королевской печатью и тоже отдал их разбойнику, предупредив:
— Сюда надо вписать имена. Это вам прощение от его величества за ваши прошлые грехи.
— Впишем, — пообещал Лапа.
— Кто остался? — спросил я с тоской.
— Ну, я, конечно, Позвоночник, Зуб, Хвост, Рог и Мозоль. Не все, правда, вышли целыми из этой переделки. Мозолю, например, рожу саблей рассекли, но жить будет. Сейчас мы поделим денежки и разойдёмся кто куда. Ладно, Череп, ребята заждались.
— Мы тебя проводим, — пообещал король.
Лапа посмотрел на него недоверчиво, но всё же пошёл следом за нами.
* * *До разбойника только у городских ворот дошло, что с нами ехал король, да и то лишь после того, как дежурный офицер вытянулся в струнку и отрапортовал:
— Ваше величество, у нас без происшествий!
— Хорошо, — ответил король и окликнул Лапу, бросившегося куда-то в сторону. — Разбойник, подойди.
Тот покорно вернулся, дрожа всем телом.
— Откройте ворота и выпустите этого человека, — приказал король.
Это было немедленно выполнено. Надо было видеть, с какой скоростью Лапа выскочил из города и растворился в ночной тьме.
Затем король потребовал себе вооружённой охраны и пообещал подбросить меня домой. В дороге мы молчали, обменявшись лишь четырьмя фразами:
— Так это всё — твоих рук дело?
— Франки, ты на удивление догадлив.
— Я никогда не разрешил бы тебе делать ничего подобного.
— Знаю. Потому-то мне и пришлось держать свои планы в секрете.
Когда карета остановилась у моего дома, я пожелал королю спокойной ночи и отправился к себе.
* * *Меня встречало трое слуг: экономка, горничная, конюх.
— Чего надо? — хмуро спросил я.
— Мы хотим пожениться, — ответил конюх, кивая на горничную. — И уйти от вас.
— А дворянский титул вам не надо выхлопотать? И слышать ничего не хочу.
— А мы всё равно уйдём, — заявила горничная, упрямо тряхнув головой.
— Хватит с нас, — подтвердил конюх. — Мы своё отбоялись. У нас есть кое-какие грехи, так закладывайте нас полиции, мы отсидим свои сроки в тюрьме — не столь уж они и велики — зато потом будем совершенно свободны.
— Да я с вами знаете что сделаю?!
— Не знаем, — ответила горничная. — И знать не хотим.
— Мы устали вздрагивать от ваших окриков, — добавил конюх.
Я внимательно посмотрел на влюблённую пару. Они держались за руки, словно черпая силы друг в друге, смотрели на меня дерзко и смело. Симпатичный тип этот Турди, нечего сказать. Ничем не брезгует: шантаж, угрозы.
И его боятся.
Тут заговорила экономка:
— Шеф, не случится ничего страшного, если мы их отпустим. У меня на примете есть симпатичная девушка и хороший парень, их и наймём.
Ну чего ради я должен их удерживать? Пускай себе женятся да уходят. Мне-то какое дело до всего этого?
— Женитесь, — сказал я. — Мне, признаться, ваши рожи давно опостылели. Получайте жалованье за текущий месяц. Можете даже устроить для остальных небольшой банкетик за мой счёт и — скатертью дорожка.
