Вячеслав Федоров - Симбиот

- Быть может вы и правы. Но если их так много, как говорите вы, то почему их до сих пор здесь нет? Ведь есть планеты, которые гораздо старше Земли и там техника могла достигнуть больших высот гораздо раньше, чем у нас?

- Кто знает. Быть может, существуют непреодолимые препятствия для этого. Например, расстояние. Ведь даже самая быстрая ракета или снаряд будет лететь до ближайшей звезды тысячи лет. Кому это нужно? Или, допустим, существует соглашение о невмешательстве в дела молодых рас. Вон европейцы в Америку приплыли, и большинство аборигенов повымерли от привезенных болезней и от отсутствия сопротивляемости организма к алкоголю. А может они бывали у нас! И сейчас здесь, просто мы их не видим. Сидит себе, предположим, разумный осьминог на своем воздушном корабле и дергает за ниточки, как умелый кукловод. Тронул одну - кризис в Америке, отпустил другую - голод в СССР, подергал третью - началась очередная заваруха в Европе, - от таких мыслей я аж зубами заскрипел, потом опомнившись произнес: - Простите.

- Странный вы, Дмитрий Григорьевич... - немного подумав, произнесла Маша.

- Есть такое дело. Маш, а может хватит, а? Мы с вами взрослые люди, чтоб комедию друг перед другом ломать. Очевидно, что я проявляю к вам интерес. Да и вас тоже что-то во мне интересует. Не пора ли нам на "Ты" перейти? Сколько можно?

- Пожалуй, вы правы, - она опять так мило покраснела.

За разговорами мы добрались до ее дома только поздно ночью. Хотя назвать так эту двухэтажную хибару, превращенную в общежитие, было очень тяжело. Поднявшись по ступенькам на второй этаж, в нерешительности замерли перед ее дверью. Спустя несколько секунд, Маша нерешительно проговорила:

- Зайдешь?

- Нет, не стоит. Это будет неправильно, - уверенно произнес я, хотя видит бог, с каким трудом мне дались эти слова. Девушка облегченно вздохнула, тут не любили эскалации событий.

- Машенька, подожди. Мне нужно кое-что тебе сказать. Понимаешь, какая штука, мое внимание к тебе в свою очередь вызовет закономерный интерес компетентных органов к твоей персоне. Я хотел тебе сказать, что не вижу ничего зазорного в том, что ты будешь с ними сотрудничать. Подожди, - я жестами прервал возмущение, вот-вот готовое выплеснуться из девушки: - Пойми, мне абсолютно нечего скрывать, так зачем же создавать себе дополнительные проблемы на голом месте? Если захотят меня посадить, то никакие показания им не потребуются. Ты понимаешь это?

- Да... - у меня создалось впечатление, что она вот-вот заплачет.

- Ну все, иди, спокойной ночи тебе.

Девушка отвернулась, торопливо открыла дверь и вошла в комнату. Потом неожиданно обернулась, быстро подскочила ко мне, чмокнула в щечку и тут же захлопнула дверь, чуть не прибив меня ею.

"Ну и обычаи тут, детский сад, да и только", - подумал я, ошарашено замерев на месте. Хотя как приятно! Давно у меня такого не было. Место ее поцелуя до сих пор покалывало, как от легкого удара током. Такое у меня было только один раз, лет в шестнадцать, когда я впервые влюбился в девушку. Ну, вот ты и попал, попаданец. Я мысленно улыбнулся и начал спускаться к машине, которая все это время медленно ехала за нами.

По пути меня неожиданно посетила мысль, об удивительных стечениях обстоятельств, которые преследуют меня здесь. Каждый раз, когда мне что-то требовалось, незамедлительно происходило нужное событие или появлялся нужный человек. И с Машей тоже самое. Опять же, совершенно случайно, рядом оказалась девушка, с приятной для меня внешностью и близкая мне по духу. Вот так вот. У себя искал, искал, а тут она сама чуть ли не на голову мне свалилась. "Угу. А еще она спокойно воспринимает "космическую" информацию и уверенно заявляет о наличии старших планет", - гадливо добавило сознание.

Мои тяжкие думы были прерваны очередным ударом головой о крышу машины. Блин, да будь проклят этот драндулет и его конструктор. Залезая в салон, я дал себе твердое обещание, что при первой же возможности пересяду в кабриолет! С этими гениальными идеями я и отчалил.

А 11 апреля 1940 года постановлением Совета народных комиссаров СССР комкору Павлову Дмитрию Григорьевичу было присвоено очередное воинское звание командарм второго ранга. Это знаменательное событие произошло на 14 дней позже, чем в реальности симбиота. Правда он не знал об этом и был уверен в том, что это его заслуга. В этот же день, но чуть позже, Приказом НКО СССР было оформлено решение "О формировании при Наркомате обороны временной комиссии по изучению и обобщению боевого опыта". Пятым пунктом этого приказа начальнику АБТУ командарму второго ранга Павлову Д.Г. было поручено осуществить ряд действий по подготовке работы этой самой комиссии.

Ну что же, вот ты и добился того, чего хотел. Вот только будет ли от этого польза?

***

Капитан Арсений Васильевич Ворожейкин был сильно удивлен и раздосадован неожиданным вызовом в Москву. Сегодня с утра его буквально вытащил из кровати полковой молчи-молчи и, не дав даже привести себя в порядок, погнал на КП, где ему вручили предписание незамедлительно прибыть в распоряжение начальника ВВС РККА командарма второго ранга Якова Владимировича Смушкевича. В очередной раз что-то стало на пути учебы в Академии ВВС. И вот теперь он трясся в классном вагоне на пути в столицу.

"Интересно, что начальнику ВВС могло потребоваться от простого капитана?" - размышлял про себя Арсений: "Неужели опять война? Как тогда в мае тридцать девятого? Тогда тоже всех из кроватей вытащили, привезли в Москву, но даже там ничего толком не объяснили. Но если опять война, то с кем? Неужели опять с самураями? Мало им по шее надавали, опять неймется!", - в сердцах сплюнув, он попытался выкинуть из головы ненужные мысли и заснуть, что, учитывая укоренившиеся военные привычки, удалось сделать довольно быстро.

Пред глазами яркое, полуденное солнце. Воздух прозрачен и спокоен. Небо невероятной синевы. Монголия. Впереди маячит колонна наших бомбардировщиков. Мы, в сомкнутых боевых порядках, замыкаем их строй. Все одиннадцать истребителей. Замечаю, как Трубаченко поворачивает голову, и смотрю в том же направлении. Вот и самураи. Зашли со стороны солнца и теперь пикируют прямо на середину нашей колонны. Комэск разворачивает группу прикрытия навстречу нападающим и увлекает в атаку. Но что это? Часть японцев осталась на высоте и теперь, после того как прикрытие втянули в бой их товарищи, ринулись на беззащитные бомбовозы. Кто-то вовремя срезает очередью засевший у меня на хвосте И-97. Вырываемся из схватки истребителей и спешим на помощь. Двое против десяти! Часть самураев, из атакующей группы, бросается нам наперерез, но мы имитируем выход из боя и от нас сразу же отстают. Японцы вновь разделяются на две группы, меньшая, нападает сверху, отвлекает внимание стрелков, вторая атакует снизу сзади, находясь в полной недосягаемости бортовых пулеметов СБ. Зря вы нас со счетов списали. Одновременно срезаем двух японцев из атакующей группы и на огромной скорости проносимся прямо через боевые порядки оставшихся. Самураи в ужасе прыснули в стороны от сумасшедших русских. Бомбовозы уже на боевом курсе и окружены облачками разрывов зенитных снарядов. Все опоздали черти узкоглазые, отгонят вас свои зенитки. Но вот СБ сбросили бомбы и развернулись на обратный курс. Один сильно дымит правым мотором и, со снижением, вываливается из строя. А японцы уже тут как тут. Вновь пикируем на них. И вдруг оглушительный треск, звон разбитого стекла, истребитель вздрагивает. Оборачиваюсь. Самурай всего в нескольких метрах от меня. Еще очередь, от моего самолета летят ошметки, обжигает плечо. Мотор глохнет. Дым вперемежку с бензином наполняют кабину. Искра...

Открываю глаза. Мерно стучат колеса вагона. За окном весенний среднерусский пейзаж. Монголия далеко. А я тут и живой. Чертов сон, когда же ты от меня отстанешь.

Уже следующим утром я был на месте. Как оказалось меня ждали на КПП Управления ВВС. Проверив документы, какой-то сержант проводил до неприметной двери, на втором этаже здания. В кабинете с весьма скромной обстановкой, за небольшим столом, заваленном папками, сидел подтянутый человек со знаками различия майора ВВС и орденом Красной звезды на груди. На вид ему было не больше тридцати лет, но в свои годы он был абсолютно седым. Вскользь проверив мои документы, он проговорил:

- Арсений Васильевич, давайте обойдемся без предисловий. Командование военно-воздушных сил предлагает вам принять участие в работе комиссии по обобщению и изучению боевого опыта, в качестве эксперта. Вы согласны?

- Простите, товарищ майор, я не совсем понял. Мне предлагают или приказывают?

- Предлагают, - было видно, что эти слова дались ему с трудом: - Вы можете отказаться и немедленно будете направлены назад, в свою часть. Правда, с понижением в звании, - на этой части реплики он несколько повеселел.

- А чем вызваны такие странности? - удивленно спросил я.