Михаил Ланцов - Цесаревич. Корона для "попаданца"
Справиться с толпой из пятисот человек столь малыми силами было очень сложно, поэтому, Александр, отделив люмпенов от общей массы и пообещав во время следующий встречи повесить, отправил по домам. Тем самым решительно сократив толпу числом. Да и боевым задором, так как это люмпенам было не чего терять, поэтому, их и использовали в качестве пушечного мяса.
С остальными же предстоял долгий и основательный разговор. Больше всего, конечно, хотелось и просто расстрелять и поехать дальше. Но такой шаг мог навредить, сделав из этих отпрысков, преимущественно состоятельных семей, мучеников. Само собой, за деньги их родителей. Поэтому Александр стал вытаскивать студентов по одному из толпы и, отводя в сторонку, «вежливо прессовать» вместе с Петром Павловичем. Ребята, к счастью, оказались не стойкие, а потому, уже второй студент был готов активнейшим образом сотрудничать с великим князем. Ну а что вы хотели? Как говорят умные люди, любовь к митингам обратно пропорциональна количеству ударов резиновой дубинкой, прилетевших в голову борца за «народное счастье».
Смысл доведения до рабочей кондиции студентов сводился к очень простому шагу - Александр решил составить общее письмо к Его Императорскому Величеству, в котором изложить то, как их подкупами да угрозами и прочими нелицеприятными действиями склоняли к участию в беспорядках агенты французов. Там же они просили простить их за все, что они сделали и божились в искреннем раскаянии. После завершения составления этой знаменательной бумаги, Петр Павлович зачитал ее перед студентами и предложил каждому, своей рукой, вписать в нее кто он, где учиться и поставить подпись. Согласись не все. Пятнадцать «товарищей» стали выступать, поливая Александра бранными словами. Саша кивнул Зарубаеву, тот с ребятами вытащил этих, туго соображающих товарищей из группы, отвел чуть в сторону и расстрелял. Так как это все было на глазах у остальных, то степень рвения и покладистости сотрудничать стала просто зашкаливающей. Так что, уже через полчаса письмо оказалось очень аккуратно подписано. Поэтому, этих студентов Саша тоже отпустил, пообещав «глаз на жопу натянуть», если они еще хоть раз подобными глупостями надумают заниматься.
А вот настоящих французских агентов, которых было десять человек, включая самого Людвига, бойцы Александра просто связали, заткнули рты кляпами, погрузили на подрессоренные коляски и повезли в Варшаву. На все про все ушло около двух часов.
Больше, до самой Варшавы, засад не встречалось. Видимо Людвиг не надеялся на ударную мощь своих людей, а потому желал сосредоточить их как можно большое количество, дабы скомпенсировать недостаток качества.
Недалеко от Варшавы перестроились в колонну, приведя заодно в порядок свою черную форму с белой оторочкой. Авангардом шла знаменная группа, потом, пять пар верховых, а далее коляски, между которыми по одному - два ряда располагались бойцы верхом на лошадях. Ну и арьергард из оставшихся бойцов.
Рота практически влетела в город быстрой рысью со стороны железнодорожного вокзала, распугивая обывателей. Эффект был достаточно шокирующий. Тут не было принято так гонять. А как вышли на мост через Вислу, Александр приказал еще и петь. Да, Николай умирал, но нельзя было вот так, молча ехать. Никто во всей округе не должен был даже и мысли допустить, что Россия оставит этот город. К тому же, необходимо было дать выхлоп тем мукам во время морских переходов, когда бойцы великого князя заучивали разнообразные песни. Ведь Александру было скучно в дороге, а потому он, дабы хоть как-то себя занять, занимался вспоминанием песен, стихов и прочих полезных в будущем поделок.
В конкретно этом случае солдаты запели знаменитую «Марусю» из кинофильма «Иван Васильевич меняет профессию». Полторы сотни глоток грянули одновременно: «Зеленою весной, под старою сосной, с любимою Ванюша прощается, кольчугою звенит и нежно говорит: Не плачь, не плачь - Маруся-красавица!»
До Варшавского замка, в котором находил Николай и, по совместительству, все местное руководство, оставалось немного. По существу рота его объезжала, поэтому получилось совместить завершение песни с окончательным въездом на Замковую площадь. Так сказать - подъехали с музыкой.
Хоть и стоял полдень, однако, никто не бежал их встречать. Лишь несколько лакеев испугано выглядывало из-за ворот. Это Саше очень не понравилось.
- Николай, занимай круговую оборону. Тачанки в круг. Этих, - Александр кивнул на пленников, - в центре положите на землю. Виктор, бери своих ребят и пошли за мной.
Лакеи попробовали оказать какое-то сопротивление, дескать, пускать не велено, но четкий удар кулаком прямо в смотровое окошко ворот решило эту проблему. Фон Валь уже набрался от великого князя правильных методов работы. Поэтому уже минуту спустя все четыре десятка солдат бежали по коридорам в сторону покоев цесаревича. Интенсивный «массаж» челюсти одного лакея сделал остальных разговорчивыми и покладистыми. Настолько, что парочка даже бежала впереди солдат, показывая дорогу. На ходу объясняя ситуацию.
Оказывается, великий князь Константин Николаевич отбыл с практически всем местным бомондом на вокзал, так как пришла телеграмма из Вильно, будто Александр прибывает по железной дороге сегодня. Само собой, большая часть охраны Старого замка убыла вместе с встречающими. Этим и воспользовались революционеры, которые, по всей видимости, телеграмму и прислали.
Вдоль коридоров, местами были видны трупы одиночных охранников и следы борьбы. Несколько выломанных дверей. В общем - классические следы решительного штурма.
Возле дверей в покои цесаревича стояло трое молодых людей в гражданской одежде с капсюльными однозарядными пистолетами в руках. Не останавливаясь, прямо на бегу люди Виктора фон Валя открыли огонь из револьверов. И, не снижая темпа, в четыре плеча вломились в дверь, которая от такого обращения не то что открылась, а просто слетела с петель, упав внутрь. Первый ряд тут же залег у выбитых дверей и ребята, бегущие следом, просто перепрыгивали через них, стремительно врываясь в покои. Причем не просто так, а стреляя на ходу во всех, у кого в руках окажется оружие или тех, кто пытался его достать. Опыт индийской кампании сказался очень хорошо. Такой стремительный напор, заставший революционеров врасплох, принес свои плоды - ни один из них даже не успел выстрелить ни разу. Что же касалось Николая, то они успели только с горем пополам пристроить веревку на крюк от люстры и как раз пытались совершенно обмякшее тело цесаревича поместить в петлю. Впрочем, не успели.
Выжило после контратаки бойцов Александра только три человека - Ярослав Домбровский, Оскар Авейде и Агатон Гиллер. Их разоружили, связали и вывели к остальным пленным, которых охранял Николай Зарубаев. Николая Александровича же, аккуратно уложили обратно на постель. Он был очень плох. Медики во время нападения революционеров сбежали, поэтому ситуация ухудшалась с каждой минутой. Николай не мог уже разговаривать - слишком ослаб. Цесаревич молчал и смотрел на своего младшего брата добрыми глазами, время от времени перекашиваясь от боли. Самым гадким для Саши в этой ситуации было то, что он должен просто так сидеть и смотреть, будучи абсолютно бессильным.
Когда, через полчаса в комнату буквально вбежал в совершенно растрепанном виде Константин Николаевич, Коля уже почти не реагировал на окружающих и лишь рассеяно водил глазами. Так он и умер буквально у Саши на руках.
После произошедшего все руководство Царства Польского было в полнейшей растерянности, включая великого князя Константина Николаевича. Никто не знал, что делать дальше, так как совершенная ошибка явно поставила крест на карьере практически всех. Хорошо еще если за содействие восстанию в Сибирь не сошлют. В связи с чем, Александр имел карт-бланш на решительные действия практически любого характера. Чем он и воспользовался.
Передав тело брата дяде, которому надлежало проследить, чтобы его в целости и сохранности доставили в Санкт-Петербург, сам принялся за наведения порядка. Конечно, никаких официальных полномочий у Саши не было, но ему было плевать. Тем более, действовать он намеревался совсем иначе, нежели раньше пытались вести дела наместники Царства Польского.
Вечером того же дня его «добровольно» посетили владельцы всех Варшавских газет, хоть как-то связанных с освещением политических новостей и им было «позволено» искренне негодуя выразить свое неудовольствие новыми деталями восстания.
- Вы же понимаете, господа, что действуете во благо польского народа. Зачем же в этом случае такие кислые мины?
- Ваше императорское высочество, но чему же нам радоваться? Вы же давите на нас. А мы свободная пресса, которая хочет честно и объективно освещать происходящие события.
- Вы все так считаете? - Александр обвел взглядом присутствующих, наблюдая за тем, как они согласно кивают и подтверждают слова своего коллеги. - Отменно. Значит, наша встреча очень своевременна. Давайте я вам объясню ситуацию с моей точки зрения. Итак. Французское правительство, силами своих агентов занимается организацией беспорядков во владениях моего отца - императора Российской Империи. Это уже достоверно известно. При Лапах я разбил один отряд повстанцев, который попытался атаковать меня. И знаете, я там увидел совсем не борцов за народное счастье. Основную массу личного состава этой банды составляли обычные люмпены - алкоголики, бродяги, беднейшие крестьяне и горожане, да и просто разбойники. Этих «кадров» была львиная доля. Подобный контингент во все времена составлял основную массу бунтующих, так как им терять уже нечего, а в случае успеха их может ждать неплохой куш. Правда, тут есть один подводный камешек. В случае успеха восстания, эти люмпены разграбят все, до чего только смогут дотянуться. Думаю, это очевидно и без моих пояснений. Вторую по численности группу революционеров составляли студенты и молодые разночинцы. Как вы понимаете - самые впечатлительные и самые глупые. Почему глупые? Все просто. Эта молодежь являет собой восторженных идеалистов, которые хотят построить идеальное общество. И ради этих бредовых идей они готовы, не только убивать, но и идти на смерть. Вы все здесь взрослые, серьезные люди. Думаю, вам не нужно объяснять тот факт, что идеальное общество можно построить только при одном условии - наличии идеальных людей.
