Александр Конторович - Черный Проводник

— Стечение обстоятельств — не более. Прошу меня простить, господин майор, но наш хозяин проявляет признаки беспокойства — он не говорит по-японски. А ваш переводчик ничего ему не переводит. Увы, но моё дело связано именно с ним.

Огано поклонился.

— Разумеется, господин подполковник. Полагаю, у нас с вами ещё будет время для беседы…

— Господин Ляо! — голос Веллера прозвучал как удар кнута. — Я хочу выразить своё неудовольствие! Господину У будет очень неприятно узнать, что наши совместные интересы поставлены под удар. Вами, любезный Ляо!

— Любезный господин! Но в чём же провинился ваш покорный слуга?! — вся поза грозного хунхуза сейчас выражала искреннее раскаяние.

— Во-первых, любезный Ляо, моя почта! Она стала опаздывать!

— Тысяча извинений, любезный господин! Нам мешают пограничники!

— Они мешают вам уже десять лет. Однако же, раньше вы на это не жаловались, ведь так? Кстати, раз уж мы коснулись этой темы… где женщина?

— Какая женщина, мой господин?

— Ляо… — казалось, воздух в зале заледенел. И слова подполковника острыми льдинками отскакивали от стен и потолка. — Я не люблю, когда меня обманывают…

— Милостивый господин… я… и в мыслях не было… как мог ваш покорный слуга…

— Дочь старшины заставы.

Хунхуз, словно ища поддержки, оглянулся на майора.

— Мы… это вышло случайно… нашей целью был…

— Командир заставы, — кивнул Веллер. — Знаю. А она здесь при чём?

— Они были вместе… так вышло…

— Плохо, любезный Ляо! Вы очень сильно мне помешали. Я буду вынужден… просить господина У, чтобы он принял соответствующие меры, дабы такое впредь не повторялось …

Лицо хунхуза сейчас напоминало лицо восковой статуи. Да и его телохранители тоже не остались безучастными — до них тоже, наконец, дошёл весь ужас создавшегося положения. Веллер сейчас говорил на мандаринском диалекте — и большинство присутствующих его понимали.

В наступившей тишине слышалась только скороговорка переводчика — он переводил японцу всё сказанное.

Огано кашлянул.

— Будет ли мне позволено, господин подполковник, прояснить создавшуюся ситуацию?

— Прошу вас, господин майор.

— Похищая командира заставы, наш хозяин выполнял просьбу… полковника Сато.

— Разумеется, господин Сато не откажется это подтвердить?

— Само собой.

— А девушка? Её похищение тоже входило в ваши планы?

— Э-э-э… нет. Это ненужная самодеятельность господина Ляо.

— Так. Благодарю вас, господин майор. И где сейчас эти… м-м-м… персоны?

— Здесь. Вы хотите их видеть?

— Зачем? Девушка… с ней всё в порядке?

— Она сопротивлялась… её несколько раз ударили. Но ничего серьёзного, господин подполковник!

— Так… вам она не нужна?

— Нет.

— Могу ли я просить вас об услуге, господин майор?

— Разумеется. Всё, что в моих силах, господин подполковник!

— У вас ведь есть с собой некоторые…э-э-э… медицинские препараты?

— О каких именно препаратах идёт речь, господин подполковник?

— Мне нужно, чтобы она уснула. Прямо сейчас. И проспала не менее суток. Пусть два ваших солдата доставят её в район реки. Туда, где располагается переправа. Пусть они охраняют её сон до моего возвращения. Я не очень-то доверяю… — Веллер обвел рукою вокруг, имея в виду хунхузов.

— Нет ничего проще, господин подполковник.

— Я надеюсь, что её пробуждение не доставит мне неприятных эмоций?

— За исключением тех, что связаны с уже произошедшими событиями.

— Это — уже моя забота, господин майор. Как скоро вы отъезжаете отсюда?

— Прямо сейчас, господин подполковник.

— И не будете допрашивать пленного?

— Он не очень-то сейчас расположен к разговору. Надеюсь, вы меня понимаете, господин подполковник?

— Он что же — ранен?

— Нет. Просто… его взяли живым… на глазах женщины, которую он не сумел защитить… — развёл руками Огано.

— Да… это позор для настоящего воина. Понимаю вас.

— С ним поговорят позже. Для подобной беседы у нас есть… соответствующие специалисты.

— Могу ли я присутствовать при этом разговоре? Надеюсь, ехать не слишком далеко?

— Ничуть. Пара часов — не более. К утру вы сможете быть уже у реки, я распоряжусь отвести вас на моей машине.

— Тогда пусть солдаты, увозящие девушку, захватят и моего коня.

— Я распоряжусь, — кивнул майор, вставая. — Мы отъезжаем немедленно.

— Могу ли я попросить вас… подождать меня на улице? Недолго, всего пару минут.

— Разумеется, господин подполковник. Вам… не требуется помощь?

— Нет.

Оба японских офицера вытянувшись, отвесили уважительный поклон Веллеру. Тот, привстав, ответил им таким же образом, чем вызвал немалое удивление у них обоих.

За японцами захлопнулась дверь. Следом за офицерами вышел и переводчик в сопровождении солдат.

Подполковник, опустившись на своё место, взял со стола чашку с чаем.

— Ляо!

— Да, мой господин?

— Там, — палец Веллера указал на дверь, — стоит твой помощник… как его?

— Вэнь И, мой господин!

— Позови его.

Непрерывно кланяющийся Вэнь И, подошёл к столику.

— А ну-ка… — подполковник встал и обошел дрожащего хунхуза со всех сторон, внимательно его разглядывая. — Ляо! Как давно у тебя этот человек?

— Четыре года, мой господин!

— И как?

— Он всецело мне предан!

— То есть, он перережет горло по твоему приказу?

— Вне всяких сомнений, мой господин!

— Себе…

Наступила гнетущая тишина.

— Дай сюда саблю.

По знаку хозяина, один из телохранителей вышел вперёд и положил к ногам Веллера своё оружие.

— Так… — повертел в руках клинок подполковник. — Неплохая штучка… Ну, ты! Умереть готов?

Бледный Вэнь И судорожно кивнул.

— Надо же… Они тоже? — кивнул Веллер на остальных телохранителей.

— Любой из них, мой господин! — холодный пот тек по спине Ляо, но он старался не подавать вида.

— Положите оружие и идите сюда.

Об пол глухо стукнул пулемет, звякнули клинки сабель. Немец, осклабившись, показал рукою на другой конец комнаты, и цепочка телохранителей безропотно туда направилась.

— Вэнь И! — бросил саблю помощнику подполковник. — Ты был готов убить себя — на это смелости хватало. А хватит ли у тебя смелости убить его, чтобы занять это место?

Ляо вскинулся, но брошенная сильной рукой чашка рассекла ему бровь, и он выронил из рук пистолет. Пинком отправив оружие главаря хунхузов в дальний угол, Веллер подхватил с пола пулемёт. Лязгнул затвор.

— Я не шучу… — толстый ствол описал дугу, заглянув каждому присутствующему в лицо. — Вина смывается кровью… главного виновника. Оставшийся будет здесь старшим и он вознаградит остальных. Так, как они этого заслуживают…

Немец повернулся к Вэнь И.

— Ну что, вы готовы драться? Ляо! Вставай и бери с пола саблю! Шанс есть — ты был хорошим бойцом!

Шанс у толстяка действительно был. Подобрав с пола саблю, он пару раз взмахнул ею, проверяя баланс. И по тому, как он это сделал, сразу стало ясно, что оружие попало в руки опытного человека. На стороне Ляо оставался также, несомненно, больший, чем у его противника, боевой опыт. Зато, Вэнь И выглядел менее толстым и обрюзгшим, его худое жилистое тело было более подвижным и гибким.

Поединщики закружились по залу, прощупывая друг друга пробными ударами. Выпад… ещё один… Стекавшая из рассеченной брови кровь мешала Ляо, и он периодически смахивал её ладонью, оставляя на лице кровавые разводы.

Высверк клинка!

Толстяк, резко повернувшись на пятках, выбросил вперёд руку!

Удачно — из рассеченного предплечья его противника потекла кровь.

Одобрительно загудели телохранители, и усмехнулся немец.

Не прекращая движения, Вэнь И подхватил с полу чей-то платок и быстро обернул им руку, останавливая кровотечение. Сделал он это настолько быстро, что вызвал одобрение со стороны зрителей. Ляо не успел воспользоваться таким благоприятным моментом — и это тоже отметили все.

Теперь положение противников стало более-менее равным, даже с некоторым преимуществом главаря хунхузов. Оба были ранены, но главарь — не так серьёзно.

Снова блеснули сабли, высекая искры, клинки столкнулись в воздухе.

Безрезультатно, противники не достали друг друга.

Но, Ляо удачными маневрами оттеснял оппонента в угол, резко ограничивая его маневр.