Валерий Большаков - Позывной: «Москаль». Наш человек – лучший ас Сталина
В двери постучали, и тут же створка приоткрылась. Внутрь заглянул плотный, в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил со светлыми, зачесанными назад волосами.
Его простое, крестьянское лицо носило въевшийся отпечаток властности. Это был генерал Власик, начальник личной охраны Сталина.
– Павел Васильевич? – сказал он энергично и улыбнулся: – Узнаете?
– Как не признать, Николай Сидорович. Проходите. Садиться не предлагаю, некуда.
– Постоим! – хохотнул Власик. – Мы не гордые. Вы один? А жена ваша? Мария, да?
Жилин кивнул.
– Мария погибла в первый же день. Ее «Як» сгорел.
– Извините…
Посерьезнев, Николай Сидорович открыл кожаную папку, которую держал в руке, и достал оттуда пакет.
– Это вам, Павел Васильевич.
На пакете ничего не значилось, а внутри лежал сложенный лист бумаги, на котором размашистым сталинским почерком было написано:
«Тов. Рычагов!
Мы знаем о вашей деятельности, направленной против немецко-фашистских захватчиков, однако не считаем полезным – пока – поручать вам дела, требующие большой ответственности. Надо сначала заслужить доверие. С 30.06.41 вы назначаетесь командиром 3-й эскадрильи 122-го ИАП.
Это письмо получено вами потому, что мы убедились – все, что касается июньских событий, о которых было сообщено в известной тетрадке, полностью соответствует действительности.
Надеюсь, вы по-прежнему способны «вызывать духов», тов. Рычагов? Тетрадка содержит сведения о том, что происходило в 1941–1945 годах. Нас интересует, что происходило после войны. Кратко и сжато, с указанием дат и фамилий. Настоятельно прошу указать дату моей смерти. Ответ передадите с Власиком».
Внизу стояли печать и подпись красным карандашом: «И.Ст.»
Иван перечитал письмо и аккуратно сложил листок.
– Мне поручено дождаться ответа, – сказал Власик.
Жилин кивнул.
– Бумага есть?
– Вот.
Николай Сидорович протянул Ивану с десяток листов, пронумерованных и отмеченных в углу бледно-фиолетовыми штампами «ОВ» – «Особой важности».
Достав самописку, Жилин кое-как притулился у подоконника.
– Я подожду на улице, Павел Васильевич.
– Хорошо. Постараюсь не задержать.
Власик кивнул и вышел, а Иван принялся живописать будущее.
Хотя, чем он мог помочь вождю?
Упомянуть о месторождении алмазов в Якутии или в Западной Сибири? А где конкретно? На какой глубине?
Даже в тетрадке, которая оказалась на столе перед Сталиным, Жилин честно признался, что не все изложенные факты он помнит точно, а посему, дабы не ошибиться, приводит «расплывчатые» даты, вроде «в конце месяца» или «в начале лета».
Хотя многое помнится точно: Смоленское сражение и Витебское, Сталинград, Курская дуга – он там был, воевал и выжил.
Но и в этих, четко датированных событиях, кроется семя несбыточности – если Ставка воспользуется «премудрой тетрадкой», стратегия изменится, поскольку другой станет реальность. И есть надежда, что губительных ошибок, допущенных «в тот раз», удастся избежать.
Планы германского Генштаба останутся прежними вплоть до 42-го года – хваленый немецкий орднунг просто не позволит даже Гудериану или Клейсту менять время и ход разработанных операций. Однако перемены с советской стороны повлияют на даты – они «поплывут». Уже поплыли.
Вроде бы все происходит так же, как и тогда, но с запаздыванием в два-три, в три-четыре дня. И это не просто перерывы, да передышки – это несколько «лишних» суток, чтобы бить врага и отходить, сохраняя боевые порядки.
Об этих изменениях Сталин предупрежден, но это все тактика да стратегия. А техника?
Что он знает о конструкции турбореактивного двигателя или простенького «компутера» вроде БЭСМ?
Или, скажем, такая дрянь, как напалм. Он бы с удовольствием забросал напалмовыми бомбами немецкие окопы – грейтесь, арийцы недоделанные! – да только что это такое – напалм? Из чего его делать и как? Все, что удержалось в памяти, касается самого названия – «сборки» из нафтеновой и пальмитиновой кислот. Напалм. Загущенный бензин, короче.
И как, здорово это поможет оружейникам? Ну хоть намек…
Хоть что-то. И Жилин начал:
«Товарищ Сталин! Пишу, как медиум, под диктовку того, кого вы называете «духом»:
Под руководством Л. Берии советские ученые (И. Курчатов, Ю. Харитон и пр.) успешно завершили Атомный проект – урановая бомба была взорвана на полигоне под Семипалатинском в 1949 году.
Стараниями А. Туполева был создан стратегический бомбардировщик «Ту-4», а затем и «Ту-16», способный сбросить бомбу на американские базы.
К сожалению, прагматичный президент Рузвельт умер в апреле 1945-го, а ему на смену пришел недалекий Трумэн, готовый развязать атомную войну против СССР. К тому же стал призывать и Черчилль. Началась «холодная война» – Америка и хотела бы напасть, но боялась ядерного возмездия, поскольку СССР был единственной страной, способной уничтожить Соединенные Штаты.
Советский Союз стал сверхдержавой наравне с США, поделив мир на сферы влияния – в 1959-м к нам примкнула Куба, потом – Вьетнам. Еще раньше – Северная Корея (Южная Корея стала союзником США) и Китай.
В Европе социалистический выбор сделали Румыния, Болгария, Венгрия, Чехословакия, Югославия, Польша и ГДР – Германская Демократическая Республика.
(Сразу скажу, что сорок лет спустя все они нас предали, кроме, разве что, Кубы, не продавшейся американцам. Самое обидное, что сотни тысяч наших солдат умирали за всяких там поляков, а в XXI веке всякие там поляки рушили памятники советским воинам-освободителям.)
А в 1952 году был затеян вооруженный переворот в СССР.
В декабре арестовали генерала Власика, а в марте 1953-го якобы умер товарищ Сталин.
Последними, кто видел вождя живым, были Хрущев, Булганин и Маленков. Имею подозрения, что именно они «помогли» скончаться Иосифу Виссарионовичу.
К примеру, целые сутки никого не пускали к умершему. Думаю, что при Власике ничего подобного случиться не могло.
Хрущев взял верх над Маленковым и Булганиным.
Никита Сергеевич арестовал и расстрелял Берию, в чем ему помог Г. Жуков. Но «маршал победы» не удержался на посту министра обороны – Хрущев лишил его постов и отправил в ссылку.
А на ХХ съезде КПСС Никита развенчал «культ личности», свалив все беды и преступления на почившего Сталина.
Сталинград был переименован в Волгоград, тело вождя было вынесено из Мавзолея, где значилось: «Ленин – Сталин».
Молотов, Каганович и прочие были удалены, Судоплатова, как «приспешника Берии», посадили в тюрьму. Та же участь постигла и Василия Сталина.
Так Хрущев и стал «вождем».
При нем пострадала и экономика, и армия, и флот, и внешняя политика: чуть было не случилась война с Америкой, а с красным Китаем мы стали врагами. Подробнее: в 1962 году случился так называемый «Карибский кризис» – Хрущев разместил на Кубе ракеты с ядерными боеголовками, способными поразить США. Американцы перепугались и едва не учинили войну с СССР.
С трудом удалось избежать конфликта, благодаря адекватному президенту Кеннеди (вскоре его убили наемники американского империализма – за планы расширения сотрудничества с Советским Союзом. Прикончили и любовницу президента Мерилин Монро, знавшую о новом курсе и, по слухам, желавшую переехать в СССР. А затем застрелили брата президента, Роберта, обещавшего раскрыть преступление).
Руководитель Китайской Народной Республики Мао Цзэдун разорвал все отношения с СССР после скандального ХХ съезда и даже грозился напасть и захватить Сибирь.
Хрущевский запрет на ведение личных подсобных хозяйств подкосил и скотоводство, и полеводство, а в начале 60-х мы дожили до позора – СССР начал закупать зерно за границей…
Перебои с продуктами и зарплатами вызвали бунты трудящихся. Самое массовое выступление в Новочеркасске (1962 год) было подавлено войсками.
Правда, 4 октября 1957 года в космос был запущен искусственный спутник Земли – С. Королев поспособствовал этому, создав первую в мире космическую ракету. В 1961 году полетел и первый космонавт – наш человек, летчик Юрий Гагарин.
Ускоренными темпами шло массовое строительство дешевого жилья – типовые пятиэтажки не зря называли «хрущобами», но после бараков и это было счастьем.
Много заключенных было освобождено из лагерей, хотя НКВД, переименованный в КГБ (Комитет госбезопасности), лишь усилил слежку за «неблагонадежными», исключая номенклатурщиков, которые как раз и являлись истинными врагами народа.
В этом-то и заключалась главная пакость – Хрущев не просто расстрелял Берию, но и полностью вывел всех номенклатурных работников из-под «колпака» НКВД-КГБ, сделав их неприкасаемыми и неподсудными, что предопределило грядущий развал и распад.
