Фантастика 2025-149 - Сергей Хардин
Не было никакой драмы. Ни всплеска, ни бульканья. Мертвый металл молниеносно скрылся в тёмной холодной пучине. Я не почувствовал облегчения, только тишину. Ту самую тишину, что наступила после остановки мотора, только теперь — внутри меня.
Блокнот мы сожгли ещё накануне на пустынном берегу под присмотром старых, молчаливых скал. Пламя жадно пожирало формулы и чертежи, искры уносило в ночное небо, смешиваясь со звездами. Мы стёрли и все цифровые следы. Наследие отца не должно было достаться никому. Его единственным наследником стало забвение.
Прошли годы.
Сейчас мой кабинет находится на одном из верхних этажей башни Vallen. Не на самом верху — этажом выше заседает совет директоров, — но вид отсюда открывался всё одно завораживающий: бескрайняя, неторопливая Осака, пронизанная серебристыми жилками скоростных трасс.
В руке я держал чашку горячего кофе с насыщенным, горьковатым ароматом. Его тепло было приятным и реальным, как и всё в этой новой жизни.
Мой взгляд скользнул по идеальной, почти зеркальной глади поверхности стола из тёмного дерева и остановился на простой, но изящной серебряной рамке.
В ней не было пафосной корпоративной фотографии. Здесь, в этом тихом углу моего имперского кабинета, располагалось нечто неизмеримо более ценное. На снимке смеялась Ая. Она прижимала к себе двух маленьких девочек-погодок с моими упрямыми вихрами и её бездонными, умными глазами. Они о чём-то щебетали, заливаясь счастливым, беззаботным смехом, который, мне казалось, мог слышать даже сквозь эти герметичные, звукоизолирующие стёкла, отделявшие меня от остального мира.
В дверь постучали, и в кабинет вошел Иоширо — с папкой в руках, подтянутый и уверенный. Это был уже не тот восторженный, вечно взъерошенный юнец, а собранный профессионал, моя правая рука и, я был уверен, будущий преемник.
Судзуки по-прежнему железной рукой правила нашим старым отделом, превратив его в образцово-показательный, бесперебойно работающий механизм. А Ая… Ая построила с нуля отдел аналитики, который теперь не просто боялись и уважали, а к мнению которого прислушивались на самом верху.
Вся та битва, вся боль, весь ужас — все это осталось далеко в прошлом, на дне холодного моря. Оно навсегда осталось частью меня, шрамом на душе и памятью в клетках. Оно сделало меня тем, кто я есть, но больше не диктовало правил, не отравляло настоящее и не крало будущее.
Я сделал последний глоток почти остывшего кофе, поставил чашку с тихим стуком и повернулся к Иоширо с лёгкой, непринуждённой улыбкой.
Я когда-то проснулся в не своём теле и в другой, чужой жизни, отягощенной долгами, тайнами и чужой собакой. Теперь я просыпаюсь в своей — с любимой женщиной, детским смехом и всё той же храпящей у кровати Момо.
И этот простой, обыденный звук был самым сладким доказательством того, что долгое путешествие наконец-то завершилось. Я был дома.
Сергей Шиленко
Основатель — 1
Глава 1
Пятьдесят лет в бизнесе — срок серьёзный. Для большинства выход на пенсию означает подвести итог, остановиться, выдохнуть, отбросить всё лишнее и подумать о себе: шашлыки на даче, банька по выходным, ну и телевизор, конечно. А для меня? Да я бы ещё лет тридцать рулил «Эолом», одной из самых мощных корпораций страны, но врачи, сволочи, вдруг вынесли вердикт: — Сердце посадил, Морозов. Всё в лоскуты! Или завязываешь с этими бешеными нагрузками, или до Нового года не дотянешь.
Совет директоров, естественно, тут же забегал и заскулил: — Алексей Сергеевич, Вы легенда! Вы же с нуля подняли этот холдинг! Но… здоровье дороже. А хитрые глазки сверкают неискренней жалостью, за которой легко угадывается алчность. В них прямо-таки написано, «интересно, а что можно в связи с этой ситуацией урвать?»
Чёрт возьми, одно инфарктное состояние, и уже акулы бизнеса закружили вокруг «Эола», как стервятники. Будь я на десять лет моложе, нашёл бы рычаги, прижал бы парочку неверных союзников, может, даже слил бы компромат на этого выскочку Семёнова из правления… Но увы! После провального квартала и так акции просели, а если я ещё трупом рухну посреди совещания, рынок просто взвоет.
В общем, передал бразды правления какому-то мажору из топ-менеджмента, сынку нашего министра, между прочим, а сам поехал… Нет, не на дачу. В «Ритуал» присмотреть себе нормальный гроб. Раз уж по факту я уже мёртв, так хотя бы похороны организую себе достойные.
Конечно, когда ты, Алексей Морозов, создатель империи «Эол» и человек, придумавший двадцать пять способов заработать на обычной гречке, все будут вспоминать тебя с придыханием. Наши продукты в каждом доме от пельменей «Бабушкина забота» до энергетиков «Всеволод Ярый». Даже этот наш «Чудо-творог» в синих стаканчиках — всё наше, под собственными брендами.
В отличие от других олигархов, я не светился на ток-шоу, не покупал футбольные клубы и не лез в политику. Держался простых принципов: не воровать у своих, не сражаться с государством и не вестись на лесть. И знаете что? Сработало.
На следующий день после отставки раздался звонок.
— Алексей Сергеевич, это Светлана из фонда «Живи». Мы проводим благотворительный ужин в «Метрополе»…
Обычно я просто переводил деньги и вешал трубку. Но теперь, когда весь свет знал, что я «на заслуженном отдыхе», отбрыкаться не получилось.
* * *
Зал «Метрополя» блестел позолотой и мягким светом. Я стоял у микрофона и нёс какую-то муть про «вместе мы победим рак».
Не поймите неправильно, я действительно жертвовал миллионы на медицину. От всей души. Однако эта великосветская показуха… Люди в смокингах, жующие фуа-гра, клянутся в горячем желании «спасти человечество», при этом половина из них даже не знает, как выглядит онкологическая больница изнутри.
Я закончил речь и объявил о самом крупном пожертвовании в истории фонда, двести миллионов рублей. Вот она, правда жизни, слова — воздух, а деньги — кислород.
Потом начался ад под названием «фуршет», очередь из желающих облагодетельствовать несчастных.
Жена какого-то чиновника прям горела идеей «социального фитнеса для онкобольных». Читай в конце мелким шрифтом «отмыв бабла». Молодой стартапер ратовал «совместить доставку суши с телемедициной». Какая-то дама в бриллиантах настаивала, что «благотворительные NFT — это будущее».
Поскольку свою речь я уже произнёс, то отбился от этих «стартаперов» и уже собирался сбежать через чёрный ход, как вдруг заметил парнишку лет шестнадцати, чей вид выбивался из общей картины.
Он стоял одинокий и неприкаянный, в дешёвом костюме с «Горбушки»
