Федор Вихрев - Третья сила. Сорвать Блицкриг!
Ника
Откуда взялась эта «белокурая бестия», я даже сначала не поняла. Вроде бы и не спала же! Смотрела во все глаза на резвящееся подрастающее поколение, которое с утра пристало ко мне на тему: «Тетенька, а вы правда фашиста голыми руками завалили?!» Попыталась отшутиться. Вот только шучу я еще хуже, чем готовлю. Пришлось успокаивать перепуганную партизанскую пацанву и в акт доброй воли и хорошего расположения духа показать несколько простых подсечек и уходов от захвата. Когда-то, давным-давно, в добрые мирные времена, эти уходы были первым, чему я научила свою четырехлетнюю дочурку. Красавицу, совсем не похожую на мать, со светлыми пшеничными локонами и огромными карими глазищами. Я ее обожала. И страшно за нее боялась. Боялась именно не успеть защитить, опоздать на один краткий миг — поэтому моя доченька очень хорошо освоила технику «большого пальца». Все очень просто — надо вывертываться в сторону большого пальца руки. Неважно, держат ли тебя за руку или за шею, всегда хват слабее именно там. Теперь эти простые приемы я и показала мальчишкам. А они рады стараться! Вон уже валяют друг друга, выдумывая такое, что я и не показывала, интузазисты, блин!
А этот появился на поляне в одно мгновение ока. С той стороны бугор с редкими соснами — весь на просвет. Еще секунду назад между деревьями кроме солнечных лучей ничего не было и вот те на — стоит! Лет шестнадцать на вид, худой, впрочем, как и все здесь и сейчас. Волосы в таком художественном беспорядке, что хочется протянуть расческу. А цвет — именно такой, чтобы прикусить губу от сжавшего сердце воспоминания о своей «солнышке». Где она? Как она там, без мамки?
— Чего приперся?
Что-то не замечала я за мальчишками такого хамства. А тут — вызверились, как взъерошенные волчата. С чего бы это?
Парень только не по-детски серьезно хмыкнул и, не обращая внимания на пацанов, прошествовал через поляну ко мне.
— Здравствуйте!
— Здравствуй, — поздоровалась в ответ я, все еще недоумевая, откуда взялся этот белокурый и почему я его раньше в отряде не разглядела.
— Пожалуйста, — с места в карьер взял парень, — возьмите меня в свой отряд!
Вот те раз! И как это разрешите понимать? Я что, начальник рекрутского набора малолеток в ряды Красной Армии?
Я ему так и сказала, только чуть в других выражениях. Жадно слушавшие нас мальчишки тут же расхохотались. Из их комментариев я уяснила, что белокурый — позор всего партизанского движения, а также тупой, дурной и вообще неизвестно откуда выползший… А вот это мне явно не понравилось. Смеяться можно, а вот унижать человека — не сметь. Не люблю я этого… с детства.
— Имя, фамилия? Откуда?
— Руслан Щипачев. Я из Хабаровска.
— А что ты тогда в Белоруссии делаешь, Руслан?
— Отдыхал я. На лето. У бабушки. Всей семьей. Теперь никого нет. Я один.
— А в Хабаровске родственники есть?
— Нет. — Из того, как он это произнес, я поняла, что если и есть родственники у Руслана в Хабаровске или еще где-то, видеть он их не хочет. Да и вряд ли сможет в ближайшее время.
— Пусть не врет! Он не на лето к бабке ездил, он от япошек сматывался! А бабка их видеть не хотела! Япошка он!
Опаньки! Это что ж, межрасовый конфликт?!
— А ну, герой, иди сюда! Ты японцев хоть раз в жизни видел?
Мальчишка независимо пожал плечами:
— Нет, ну и что? У нас все село знало, что его отец с япошками дружил!
— Это правда?
Парень поджал губы, размышляя, что лучше, соврать или быть честным до конца.
— Да.
Нелегко далось ему это простенькое слово. Закаменел весь. Ждет. Если я сейчас откажу ему, не возьму с собой, его здесь запинают однозначно. Он и так любовью местных, как я поняла, не пользовался, а уж теперь и подавно. Не простят как минимум. Раньше знали в основном из слов старухи, но это только слухи были, а теперь сам сказал. Сам.
— Самурай.
Сосна за моей спиной легко вибрирует. Как будто я не знаю, что Самурай уже давно висит на ветке над моей головой. А нечего было иголки ронять!
Руслан вздрогнул. Значит, знаешь, кто такие самураи! Однако… Становится все интереснее. Эра Мэйдзи в этом мире наступила так же, как и в моем, в 1868 году. И самураи, как сословие, были ликвидированы.
«… В эту ночь решили самураи перейти границу у реки…»
От чего же ты, милый белокурый мальчик, бежал вместе со своими родителями в далекий Белорусский край? Почему терпишь издевательства местных пацанов и как при таком отношении умудрился не погибнуть за целый год войны?
Любопытство погубит кошку. Однозначно погубит. Это факт! Но перед этим кошка обязательно должна удовлетворить свое любопытство и попытаться, насколько возможно, показать коготки.
— Зови СБ. У нас тут Самурай номер два объявился.
Мякишев
Вот как такие, скажем мягко, оригинальные люди могут жить на втором году войны? Жить — в буквальном смысле слова, то есть просто оставаться живыми в тылу врага? Очередной раз пытался хоть как-то организовать охрану лагеря, не говоря уж о правильной караульной службе. Как горох об стену. Глядя на странное отношение местного, с позволения сказать, командира, его подчиненные тоже смотрели на нас как на какое-то природное явление, которое надо перетерпеть. А лучше — приспособить к делу по своему усмотрению. Почему Ника Алексеевна не хотела поставить на место этого типа, предъявив припрятанные документы с полномочиями, которые заставили Штаб фронта если не стоять по стойке «смирно», то относиться очень уважительно, — не знаю. Может, очередную вводную со своими бойцами отрабатывает, может, просто смотрит, кто что делать будет, — с нее станется.
Ну вот, опять. Отношение к моим усилиям «собака лает — караван идет». Мол, тропка через болото одна, чужие не найдут, так что нечего и напрягаться. О-хо-хо. А вот и иллюстрация к моим словам: из куста за спиной двух охранников (только пять минут назад кивавших моим инструкциям) отделился Самурай, провел им по шеям обратной стороной ножа и, хмыкнув пренебрежительно, сказал:
— СБ, вас Летт зовет.
— Что-то случилось?
— Еще нет. От вас зависит — может, и случится.
Озадачив всех такой новостью, Самурай не торопясь (а на деле явно рисуясь перед зрителями) обогнул сосну, но с обратной стороны не вышел. Я был уверен, что и за деревом его нет. Картину испортил Батя, небрежно бросивший в пространство:
— Тоже мне — лесной дух, половину коры ободрал и чуть не гигнулся вместе с веткой…
Прилетевшая сверху шишка, угодив точно в лоб Бате, прервала его филиппику. Удаляясь с полянки и слыша сзади смешки и комментарии партизан, подумал, что «кони явно застоялись». Или мы уйдем отсюда (но вопрос с проводником!), или придумаем, что делать с местным командиром, или наши бойцы придумают сами. А фантазия у них…
Подходя к кухне, увидел диспозицию: Летт, рядом с ней какой-то белобрысый паренек, чуть в сторонке — стайка мнущихся детишек.
— По вашему приказанию прибыл! — три шага строевым, руку к козырьку. Летт морщится. Да помню я, помню насчет «в походе без чинов». Но в данной обстановке, для местных, следует всячески подчеркивать, что мы — регулярная часть.
— Вот, полюбуйтесь, — Летт опять поморщилась, видимо, это не из-за моего выхода, — какое к нам пополнение подошло.
— Где разместились? Рация есть?
— Разместились — вот, передо мной. Кроме «партизанского радио», другими средствами связи не обладает.
— Это как понимать? Самовольный переход из части в часть во время боевых действий? Что еще за анархизм такой? — Похоже, меня позвали в качестве своеобразного пугала, вот и постараюсь отработать.
И то правда — только пацана с собой тащить нам и не хватало для полного счастья. И так непонятно, как оторвались. Конечно, Бате скорее подошло бы имечко Леший, и минеры наши молодцы, и выложились все, но… Нас на второй, много — на третий день должны были зажать между егерями и кордонами и там и раздавить. Кровью бы немцы умылись, но и нас закопать просто должны были. Как выкрутились — не понимаю. Несколько раз выскакивали на места недавних стоянок, видели брошенные позиции, где явно стояло оцепление, — иногда еще костры были теплые. Похоже, у немцев помимо нас какие-то проблемы возникли, другого ничего придумать не могу.
— Давай отойдем в сторонку, поговорим. А вы — не подслушивать!
Летт быстро, но точно ввела меня в курс дела. Да уж… И тут его бросить — плохо, и с собой брать… Стоп! Говорите, в Белоруссии был? Но мы-то сейчас еще на Украине! Добрался сюда — как? Если сам — то, может, это и есть тот самый проводник, который нам нужнее многого и многого другого…
— Вот и разберись. Ты же у нас СБ — вот и обеспечь безопасность отряда. Проведи проверку новобранца, собеседование и примем решение. — Это Летт проговорила уже на ходу и громко. В расчете, что новобранец услышит и не придется повторять. Это у нее талант — ловить по три зайца сразу.
