Одиночка. Честь и кровь: Жизнь сильнее смерти. Честь и кровь. Кровавая вира - Ерофей Трофимов
– Добре, – с довольным видом кивнул лошадник. – Погоди, княже, – вдруг спохватился он. – А кто ж тогда тебе денщиком станет?
– Ну, свято место пусто не бывает. Найду кого, – пожал парень плечами. – Тем более что ты не сей момент уедешь. Вот домой приедем, с матерью повидаешься, поговоришь, а там и переезжать станешь.
– Княже, дозволь, я тебе сам денщика толкового найду, – повернувшись к нему на козлах, попросил Любим.
– Что, из родичей кто толковый имеется? – лукаво усмехнулся Елисей.
– Троюродной сестры сын, – кивнул казак. – Паренек толковый, да только с семи лет сирота. Сестра одна его тянет. Сам понимаешь, ухваткам казачьим обучить его некому, да и сестра за него опаску серьезную имеет. Вот и мается казачок.
– Так, может, ему для начала попробовать экзаменацию в школу сдать? – задумчиво предложил Елисей.
– Взрослый он уж для школы. Семнадцать лет уже. Да сестра, говорю же, извоется, ежели он в пластуны пойдет. А так и ему не зазорно, чай, не кому попало, а князю служить, и ей спокойно. Денщик, не реестровый. Его дело – не в лаву скакать, а за хозяйством приглядывать.
– Точно толковый? – задумчиво переспросил Елисей.
– Слово даю. И грамоте разумеет, и счету обучен. С оружием только не особо, так тут уж сказано, некому учить было.
– Добре. Приедем, приведешь его. Поговорим, а там как бог даст, – согласился Елисей.
– Спаси Христос, княже. А куда теперь править-то? Дело-то сделано, – снова сменил казак тему.
– Вот домой и правь. Хотя нет. На Невский поехали. Нужно подарки невесте купить, – вспомнил Елисей еще одно важное дело.
Кивнув, Любим звонко щелкнул бичом, и каурая пара перешла на рысь. Минут через сорок они выкатились на Невский проспект и покатили к Гостиному двору. Припомнив, что здесь рядом обитает человек, отлично знающий все местные лавки, Елисей велел ему остановиться у знакомого трактира и, подозвав уже знакомого мальчишку, велел, показывая монету:
– Сбегай, Ефима покличь.
– Хозяин ругаться станет, – завел мальчишка знакомую песню.
– А то ты не знаешь, что сказать, – усмехнулся в ответ Елисей, ловко вертя монетку в пальцах.
– И то верно, – лукаво усмехнулся в ответ мальчишка и быстрым шагом прошел в трактир. – Ща будет, – доложил он, вернувшись минуты через три. – Как раз обедать закончил, в едальне был, – доложил сорванец, ловко подхватывая брошенную ему монетку.
– А ты чего тут вечно крутишься? Сирота, или как? – разглядывая мальчишку, поинтересовался Елисей.
– Мамка в прошлом годе померла, а тятька горькую пьет, – пожал сорванец плечами. – Прибьют его скоро мужики, – вздохнул он, утерев рукавом нос.
– Это за что же? – насторожился парень.
– Так ворует.
– У кого? – не понял Елисей. – Неужто лавки грабит?
– Не. Он хитрее делает. Наймется куда телеги разгружать с товаром, и пока грузит, присматривает, что привезли, и как улучит момент, так что из товара и тянет. А после пропивает. Вот мужики из грузчиков и обещали его прибить. Купцы-то товару счет знают, сразу артели обиду выставляют.
– М-да, – крякнул Елисей. – Ну, а сам-то ты чего хочешь?
– Пожрать бы от пуза, да чтоб конфет побольше, – мечтательно протянул мальчишка, зажмурившись от удовольствия.
– Ну, пожрать, оно понятно. А чего по жизни делать хочешь. Интересует, может, сильно что? Ну, там, механика всякая, к примеру, или лошадей любишь?
– Мне на кухне нравится, – покраснев от смущения, тихо признался мальчишка. – Тепло там, пахнет приятно, и сытый всегда. А еще интересно смотреть, как из всякого простого еда вкусная получается.
«М-да, похоже, мальчонка наголодался, если за короткий разговор дважды про сытость сказал», – подумал Елисей, поворачиваясь к подошедшему Ефиму.
– День добрый, княже. Звал? Случилось что? – поздоровался старый егерь, потрепав мальчишку по вихрастой голове.
– И тебе здравствовать, Ефим, – улыбнулся парень. – Помощь твоя опять нужна. Знаю, ты в округе все лавки наизусть помнишь. Подскажи, где ювелиры толковые есть, которые украшения красивые делают. Нужно невесте подарок купить.
– Я так понимаю, чья именно лавка будет, тебе без разницы, – поддел его Ефим, напомнив, где он заказывал себе черкески.
– Не то слово, – рассмеялся Елисей. – Главное, чтобы вещи красивые были. А уж кто сделал, мне и дела нет.
– Добро. Есть такие лавки, – подумав, кивнул Ефим и, повернувшись к мальчишке, велел: – Ступай в трактир, Семка. Я там хозяину велел тебе каши оставить. Только безобразить не вздумай. Он тебе еще прошлого разу не простил.
– Благодарствую, дядька Ефим, – радостно улыбнулся сорванец. – А прошлый раз, сам знаешь, я никого не трогал, пока тот паскудник меня задирать не стал.
– Беги уже, Аника-воин, – фыркнул егерь, отвесив ему легкий подзатыльник.
Мальчишка рванул к трактиру, только пыль взметнулась.
– Ловкий, паршивец, – усмехнулся Елисей, кивая ему вслед.
– А иначе ему не выжить. Я папашу его уже дважды уму-разуму учил, чтобы не подбивал мальчонку на пакости всякие. Да, похоже, не уймется.
– Давно сорванца этого знаешь? – заинтересовался Елисей.
– Так года два уже. Как мать его преставилась, царствие ей небесное. Добрая была женщина. Работящая. От грудной жабы сгорела, да от побоев мужниных. А мальчонка хороший. Хоть и шебутной, а не ворует. Все норовит трудом добыть.
– Так, может, выкупить его у папаши? – задумчиво спросил Елисей. – Я тут с ним поговорил, пока тебя ждал. Ему в повара самая дорога. Сам сказал, интересно. А когда интерес есть, то и дело лучше учится.
– Не шутишь, княже? – повернувшись к нему всем телом, спросил Ефим.
– И в мыслях не было, – мотнул Елисей чубом. – У меня на Кавказе школа своя. Так там сироты местные на мой кошт живут. Не веришь, вон, Любима спроси. Он там сам все видел, – кивнул парень на казака.
– Так и есть, – обернувшись, кивнул казак.
– Ежели доверишь, княже, сам его у отца выкуплю и к тебе привезу, – истово пообещал Ефим.
– Лучше оба приезжайте. Его на кухню, в учение, а тебя к выученикам моим, ухваткам всяким хитрым мальчишек обучать, – напомнил Елисей ему свое предложение. – Сам говорил, по зиме тебе тут трудно приходится. А там и сырости такой нет, и зима мягкая.
– Умеешь ты уговаривать, княже, – усмехнулся Ефим. – И то сказать, службу свою я давно закончил. Живу тут из милости, только потому, что полковнику Юровскому иной раз нужен бываю, – задумчиво протянул бывший егерь.
– Во-во. А там тебе и дом свой поставим, и жалованье положу толковое. Еще и форму пошить прикажу. Про оружие и говорить не стану. Этого добра у меня воз да тележка. Главное, чтобы ребят моих учил толково. А это у тебя получится.
– Добро, княже. Согласен, – махнув рукой, решительно заявил Ефим.
– Вот и
