Совок — 12 - Вадим Агарев
Я посмотрел на Аллу Юрьевну с печалью и укором, исподволь светящимися в грустных лейтенантских глазах.
— Надо бы показать тебе, где у меня в комоде чистое лежит, — вздохнув, деловито продолжил я. — А то, в чем прибьют, в том ведь и похоронят! Мужчина-то я, хоть и положительный, но до обидного одинокий!
Последние слова я выговорил прерывистым шепотом, отрешенно рассматривая под столом носки своих ботинок.
— Да ну тебя в жопу, Корнеев! — неожиданно рассердилась мадам Юдина, поначалу поверившая было в мою меланхолию, — Знаешь, что, Сергей, если ты хочешь, чтобы я с тобой и дальше, как с нормальным общалась, то больше не смей со мной разговаривать, как с дурой! Я старше тебя почти вдвое и, значит, во столько же раз тебя умнее! — самонадеянно выдала она очень спорное заключение относительно своего интеллектуального надо мной превосходства. — Понял меня?
Я оторвал глаза от своей обуви и с готовностью кивнул, соглашаясь на все выдвинутые условия. Спорить с этой темпераментной и нужной мне в данный момент женщиной, я счел до крайности нецелесообразным. И даже глупым.
— Извини, любимая! — взглядом, полным раскаяния, окунулся я в зелень юдинских глаз, — Просто я подумал, что очень уж удачно у нас с тобой всё совпало! Я чрезвычайно умный, а ты божественно красивая! А теперь вижу, что всё обстоит еще лучше. Намного лучше! По всему выходит, что мы оба не дураки!
Алла прекратила жевать и подозрительно вгляделась в моё лицо. Но там уже ничего, кроме простодушной непосредственности и готовности соответствовать её требованиям, не отражалось. Я смотрел на неё, не скрывая своего восторга, и благостно улыбался. То, что обозревали мои глаза, мне нравилось! Овал лица, пухлые безботоксные губы и выразительные зелёные глаза этой спелой особы позволяли не напрягаться с ненужным лицедейством. Во всяком случае, мне в её присутствии не требовалось никакого притворства, чтобы говорить ей комплименты и выглядеть искренним. И, не побоюсь этого слова, ощущать себя практически в неё влюблённым.
— Знаешь, Корнеев, вот вроде бы приятные вещи говоришь, а всё равно у меня такое чувство, что ты надо мной сейчас насмехаешься! — выглядывая в моих глазах какой-то подвох, пожаловалась мне на меня правдивого, недоверчивая Алла. — Скажи, Сергей, почему так?
Сети недоверия, в любую секунду способные превратиться в капкан женской обиды, были расставлены и трепетали вокруг меня, готовясь спеленать. Надо было незамедлительно, но очень осторожно выбираться из этой липкой и опасной паутины.
— Потому, душа моя, что ты женщина! Женщина с большой буквы «Жо»! И логика у тебя, соответственно, тоже женская! И тоже с большой буквы! — начал я объяснять мадам Юдиной её противоречивую бабью сущность. — Но ладно бы только это! Это бы еще полбеды! Но ты же еще, извини меня за прямоту, не дура, как все остальные бабы! Сама же только что сказала, что ты умнее меня! — с нескрываемым уважением любовался я Аллой Юрьевной.
— И? — с нарастающим подозрением всё пристальнее и пристальнее вглядывалась в меня рыжая интеллектуалка, — Продолжай!
— Вот и борются в тебе непредсказуемая женская логика барышни-прелестницы и ничем не замутнённый, самый настоящий человеческий разум! — послушно выполнил я требование бизнес-дамы.
— И опять мне тебя за этот комплимент ударить хочется, Корнеев! Или поцеловать… — неуверенно вздохнула Юдина, — Ладно, говори, чего тебе надо?
Алла, действительно, была женщиной неглупой и когда ситуация того требовала, держалась не хуже разумного делового мужика. На бабьи обиды не отвлекаясь.
На изложение краткой версии своих невзгод и пожеланий я затратил не больше десяти минут. Я изначально понимал и уже принял для себя неизбежность некоторых издержек от нашего с ней сотрудничества. Чтобы эта женщина захотела мне помочь от всей своей души, надо по возможности говорить ей правду. Пусть самую небольшую её часть, но правду. Юдина была из той породы женщин, которых не имеет смысла играть втёмную. Кроме вреда, ничего это не принесёт. Замешав сто грамм лапши от оригинального производителя на кубометр отечественного воздуха, я открыл Алле глаза на текущую действительность и поведал свой оперативный замысел. Высокоинтеллектуальная мадам Юдина на какое-то время подвисла. А потом, к моему неудовольствию, начала генерировать идеи. Одну за другой и всё искромётные.
— Нет, любимая, мы пойдём другим путём! Мы же не звери! — осадил я благородные порывы возмущенной женщины, — Я просто хочу накоротке поговорить с Алексеем. Просто поговорить!
Я требовательно посмотрел в глаза Юдиной, на корню пресекая все её рвущиеся на поверхность инициативы. Способные, по её мнению, решить гнетущие меня вопросы.
— Но, видишь ли, беда в том, что сделать это нужно безотлагательно! И самое главное, чтобы его ненаглядная Маня о нашей с ним беседе не узнала. Чтобы раньше времени не узнала, то есть! Обстоятельства таковы, что до конца рабочего дня, когда он сам выйдет на улицу, ждать я не могу!
Алла Юрьевна снова задумалась. Я её не торопил. Задачу я ей поставил, а уж как её решить, она всяко разно, знает лучше меня.
— Пошлю его в «Культтовары»! — с улыбкой, идущей с пятью баллами от доски отличницы, объявила мне рыжая и зеленоглазая умница, — Здесь рядом, на Щорса. У меня на складе как раз копирка заканчивается!
На моё счастье оказалось, что с этой шнягой проблемы существуют не только в системе МВД, но и на производственных предприятиях народного хозяйства. Но в отличие от бухгалтерии Октябрьского РОВД, на «ликёрке» подобную инициативу руководства, относительно покупки канцелярских расходников, техперсоналу возмещают. При наличии товарного чека, разумеется.
Я восхитился находчивостью умной женщины и стал ждать, когда она добьёт своё пирожное. При этом, как бы незаметно поглядывая на свои наручные часы. Юдина мои косые взгляды оценила правильно и задерживать меня не стала.
— Опять пропадёшь на месяц? — стараясь выглядеть равнодушной, задала она мне неудобный вопрос.
— На это даже не надейся, солнце моё! — бодро возразил я гордой и, скорее всего, по этой причине одинокой Алле, — С твоей помощью решу свои проблемы и сразу же припаду к твоим ногам! Буду добиваться от тебя взаимности. Если, конечно же ты меня не прогонишь! Ты ведь меня
