13-й отдел НКВД. Книга 3 - Павел Барчук
– Вы… – С трудом сдержал себя в руках.
Хотелось подскочить к ней, ухватить ее старческую, со сморщенной кожей шею, потом повторить то же самое, что произошло с Генрихом Эдуардовичем. А вот это совсем не хорошо. То, что теряю контроль.
В пылу этой возни, когда дрался с Мацкевичем, будто пелена была перед глазами и в сознании. Заволокло. Только сейчас дошло. Вообще не соображал, что делаю. Было лишь одно понимание в тот момент, Генрих опасен, его надо остановить.
– Это Вы устроили… Да? Тогда, в заброшенном доме, когда он меня первый раз пытался припугнуть. Вы же сказали, когда усыпили Мацкевича и мы ушли, будто придет момент, когда я с ним разберусь до конца. Знали, что так и будет. Или планировали.
– Ой, ну, все. Запричитал. Ты мужик или что? – Наталья Никаноровна подошла ближе, рассматривая Генриха Эдуардовича с высоты своего скромного роста.
– Его срок вышел. Так надо. И, между прочим, сейчас снова изменилось будущее. Да, не дергайся. В лучшую сторону. Вернёшься, сам увидишь. Спасибо ещё скажешь старухе. Кстати… можешь не мучаться угрызениями совести. Если вдруг такая глупость приключиться. Вам же, людишек, обязательно тянет на пострадать. Он давно был мертв. Видишь ли, Иван, играться с тем, что сильнее тебя и опаснее, дело очень неблагодарное. Он умер в тот момент, как только провел первый ритуал. Пришло время платить по долгам.
– По каким долгам? – Я нервно засмеялся. – Он же от Вас по сути ничего не получил. Вы обещали ему власть, богатство, что там ещё… Обещали, будто он станет новым императором. Обманули. Так выходит.
– А потому что, Ваня, надо правильно формулировать свои желания. Правильно! Когда ты говоришь, хочу денег, например. Много денег. Так ты уточняй, откуда и каким образом. Как вариант, хочу выиграть миллион в лотерею. А то же я могу большу́ю сумму из государственного банковского хранилища перекинуть. Объясняйся потом с ментами, как это вышло. Найдут ведь все равно по купюрам. А вы же не думаете головой. Глаза вылупите и «хочу». Сколько раз говорить, Иван, ничего просто так не приходит. Халява, как это в твоём времени называют – штука опасная. Цену все равно придется отдать. Но ты никогда не узнаешь, какой она, эта цена, окажется в итоге.
Бабка-демон присела рядом, зажала ридикюль под мышкой и провела пальцами по щеке Мацкевича.
Я медленно отполз, прямо как сидел, на заднице, а потом поднялся на ноги, стараясь наоборот, избегать стеклянного взгляда Генриха Эдуардовича.
– Он говорил о какой-то женщине.
– Женщине… Да хрен его знает, чего там больное воображение рисовало. Совсем мужик головой стал слабый. Да он и был слабый…
Наталья Никаноровна продолжала разглядывать бледное лицо лежащего на полу Мацкевича.
Не сказать, будто мне его было сильно жаль. Всё-таки, этот тип убивал людей ради абсолютно нелепой цели. Да и вообще. Просто убивал. Детей. Не надо забывать. С одной стороны, он, вроде, жертва дьявольских сущностей, но с другой… Как ни крути, бабка-демон верно говорит, у каждого всегда есть выбор. Просто… было все равно не по себе. Опять же, не впервые я отнимаю жизнь. Однако в тех случаях все складывалось немного иначе.
– Ты, Иван иди погуляй. Мне надо делом заняться.
С подозрением уставился на бабулю. Каким, к чертовой матери, делом?
– Иди, иди. Не бои́сь. Все будет хорошо. Говорю же, Генрих знал, на что шел изначально. За свои «хотелки» приходится платить. Теперь – его время возвращать долг. И… сильно не удивляйся ничему. Понял? Сейчас шуруй к Лизке. Завтра дел не в поворот. А у нас ещё Марта по городу шляется.
Действительно. Марта… На фоне случившегося, я забыл об эстонке. Но Наталья Никаноровна напомнила сама.
– Тоже ваших рук дело? Давайте честно. Вы их обоих сюда привели? Или нас к ним. Неважно.
– Кто? Девка эта? – Бабуле, похоже, надоело пялиться на Мацкевича, поэтому она поднялась на ноги, правда, при этом демонстративно кряхтела и охала, жалуясь на старость. – Нет. Марта сама, по своей инициативе, приехала для встречи с Генрихом. Он ей весточку послал, где будет. А девку отправили … как бы это назвать… боссы? Командиры? Хозяева? В общем, понял смысл. Не даёт книга моя никому покоя. Ох, как не даёт.
– Так им зачем? Гитлер – понятно. Там Белиал разогревает интерес и подталкивает к действиям. Но… Вы же знали, что Советский союз победит.
– Знали, конечно. Это игра, Иван. Сколько раз говорить. И она может из-за какой-то ошибки пойти не так. Ты давай, не забивай мне голову. Иди отсюда. Поверь, мои дальнейшие действия точно не придутся тебе по душе. И Лизке не рассказывай. Понял?
Наталья Никаноровна зыркнула на меня недовольным взглядом.
Я вышел. Сначала из комнаты, потом из квартиры. Адрес, где сейчас была Лиза, помнил хорошо. Поэтому, сразу отправился туда. Уточнил, правда, направление, у случайного прохожего, когда оказался на одной из оживленных улиц.
Дом был практически точной копией моего. Лизонька, похоже, переживая, металась по своему новому жилью в ожидание известий, поэтому, как только чуть коснулся закрытой двери, собираясь постучать, она тут же распахнулась.
– Ты? – Девчонка отсутупила назад, – А я думала, бабушка вернулась. Она, как услышала про встречу и с Мартой, и с Мацкевичем, сразу выскочила из дома. Сказала, проблему надо решать. Ну, что там? Как Генрих? Слушай, он стал совсем ненормальным. Почему на меня отреагировал, будто я – какое-то исчадие ада.
Блондиночка посторонилась, пропуская меня в квартиру.
Я молча пошел внутрь и первым делом отправился мыть руки. Тер из долго, наблюдая, как из крана течет вода. Мыслей в голове не было никаких. Просто глухая, звенящая пустота.
– Иван… Что случилось?
Девчонка либо чувствовала мое состояние, либо просто банально его видела.
– Ничего особенного. – Ответил, помня о словах Натальи Никаноровны, ничего Лизоньке не рассказывать. Пока что промолчу. Правда, теперь я уже понимал очень хорошо одну вещь. Никому из них нельзя верить. Наверное, только девчонке.
– Лиз… – Посмотрел на нее. – Пойдем в спальню. Сил нет, как устал от этого всего. Просто хочу тебя обнять, закрыть глаза и вырубиться.
Про себя ещё подумал, а потом открыть их и увидеть, что нахожусь в своей жизни, в своей постели. Нигде не бегает маньяк, никто не вешает на меня убийство. Дед спокойно на том свете пребывает. Единственное, что бы изменил, это – Лиза. Чтоб была рядом. И все.
Глава 11
Прошло почти три недели с того первого дня нашего пребывания в Ровно. Это даже удивительно, но ничего сверхординарного не происходило. Марта канула в неизвестность и больше на глаза не попадалась, а сама Наталья Никаноровна об этом не говорила ни слова. На мои попытки выяснить ситуацию, коротко отрезала: «Занимайся своим делом! У тебя есть задание». Непонятно, правда, что она имела в виду под этим. Какое конкретно задание? Если с точки зрения службы, так все шло хорошо. Что тоже странно. Я уже привык к постоянно сыпавшимся, как из рога изобилия, сложностям.
На следующий день после произошедшего с Мацкевичем, я отправился в жандармерию.
Первый вопрос, который опять мне задали, по какой причине вернулся домой, в Ро́вно. Я опять, как и при проверке во время приезда, минут десять заливался соловьём о великой германской армии и светлом будущем, которое она принесет на территорию бывшего, в этом месте сделал акцент, Советского союза. Фриц удовлетворённо кивнул, ещё раз внимательно просмотрел документы, задал несколько вопросов об образовании, ответы на которые, конечно, я заранее выучил, а потом сообщил мне благую весть о принятии на должность архивариуса. Ещё минут десять я изображал радость, заверяя фашиста в том, что буду самым лучшим архивариусом среди всех архивариусов мира.
Лиза тоже устроилась в секретариат.
Мы встречались каждый день, гуляли, посещали доктора, который с умным видом осматривал Наталью Никаноровну, а потом выписывал рецепт. На бумажке среди
