Морана - Алексей Иванович Кулаков
Оглядев уже вполне себе приятно-округлую в нужных местах беляночку, Мария тихо хихикнула и обратила внимание на новый сверток — вернее, штаны из все того же шевиота, намотанные вокруг двух жестяных коробок. При виде которых, по спальне словно пролетел незримый ветер: хотя сирот в детдоме особо и не баловали, но внешний вид упаковок «сладости от Красного Октября» и «Монпансье» девочки знали прекрасно. Еще одна прямоугольная картонная коробка, обернутая чем-то вроде темной безрукавки, небольшая жестяная банка — и наконец, полотняной мешочек, в котором что-то словно бы пересыпалось и тихо постукивало… Заглянув внутрь, фиолетовоглазая богачка довольно улыбнулась, и не отрывая глаз от узкой горловины, негромко предложила соседкам очень интересную программу досуга:
— Девочки, сходите в столовую, принесите стаканы и кипяток.
Та самая татарочка Гульнара, некогда бывшая близкой подружкой Морозовой, моментально оценила грядущие сладкие перспективы — и нащупывая ступнями обувку, деловито-довольно уточнила:
— Может, чаю попросить?
— Можно и чаю… Только у меня тут баночка какао.
— О-о?!?
Еще секунду назад тихая спальня взорвалась движением: большая часть девчонок ухватилась за оба стола для выполнения школьных «домашек», стаскивая их друг к другу — меньшая же отправилась в решительный набег на детдомовский пищеблок. Марии досталась самая почетная и ответственная задача: притащив оба жестяных вместилища вожделенных сладостей на сдвоенный стол, она лично вскрыла и откинула их крышки.
— М-м, как па-ахнет!!!
Листы красивой бумаги, прикрывавшие сверху конфетно-шоколадную благодать, мигом пошли по рукам, и к возвращению рейдовой группы как-то незаметно исчезли: те же, доставив два чайника и двенадцать граненых стаканчиков (на которые догадались прихватить всего одну ложечку), еле дождались, пока виновница нежданного торжества присоединиться к общему чае… Гм, какаопитию. Взяв по одной конфете, уже почти взрослые девицы с мечтательными улыбками откусывали по крохотному кусочку и медленно жевали, растягивая и буквально размазывая по языкам шоколадное удовольствие. Только на исходе второй конфеты блаженная тишина расцвела сначала тихими шепотками, а потом и откровенным вопросом от Алины — той самой рослой девицы, на щеках которой теперь алел вполне нормальный румянец.
— Саш, а откуда конфеты?
«И нет ли там еще?» не прозвучало, но было понято и одобрено почти всеми сладкоежками.
— Это подарок на мой день рождения от Петра Исааковича, хорошего знакомого Татьяны Васильевны.
Попереглядывавшись, девочки понимающе покивали, и даже похихикали: как зовут объявившегося с полгода назад ухажера их воспитательницы, знали все — и даже успели понемногу вызнать у Белевской очень романтичную историю их дорожного знакомства.
— Так у тебя же в ноябре еще?
— Лучше поздно, чем никогда.
И вновь соседки подтверждающе закивали, после чего Гуля, выразительно покосившись в сторону свертков темного шевиота на кровати, как бы незаинтересованно уточнила:
— А вещи тоже в подарок?
— Тоже.
Уступая негласной мольбе, Александра сходила и наконец-то развернула обновки, оказавшиеся уже вполне известным в четвертом детдоме костюмом «морозовка», лекала которого имелись в швейном кабинете. Более того, уже в достатке было и счастливых обладателей модной одежды, вовсю разгуливающих в ней по Минску — причем не только девушки, но и парни… Гм, этих самых девушек, которые не поленились утрудить ручки ради своих кавалеров. Единственно, те курточки-ветровки и штаны шились пусть из мягкого и качественного, но все же брезента темно-зеленого цвета, а тут был тонкий и ОЧЕНЬ качественный «офицерский» шевиот.
— Я в мае буду выступать на республиканских соревнованиях по пулевой стрельбе, на них будет присутствовать товарищ Пономаренко: поэтому Галина Ивановна и озаботилась моим внешним видом.
Одна из сладкоежек, потянувшись за третьей конфетой, чуточку наивно поинтересовалась:
— А что, это какой-то важный дядька?
Более грамотные и зрелые в политическом отношении воспитанницы детского дома шикнули на нее сразу с трех сторон:
— Первый секретарь Белорусии, дура!
Равнодушная к Всероссийской коммунистической партии вообще, и к главному белорусскому коммунисту в частности, та лишь пожала плечами. От греха подальше Гульнара перевела расспросы в более безопасное русло:
— Саша, а как ты смогла поступить в Медицинский техникум?
Положив перед собой чуть подтаявший грильяж, блондиночка спокойно раскрыла невеликую тайну:
— Год назад прошла в ОСОАВИАХИМ курсы санпомощи, потом попросила инструктора направить меня для дальнейшего обучения в техникум.
Ненадолго позабыв о сладостях, болезненно худенькая пшеничноволосая Анечка недоверчиво уточнила:
— И все? Так просто?..
— Хм-ну, еще я самостоятельно выучила анатомию, и прочитала учебник по фельдшерско-акушерскому делу: меня поспрашивали, немножко проэкзаменовали… Поудивлялись, и записали вольнослушательницей на первый курс. Это когда ходишь на занятия, но официально на обучении в техникуме не числишься. В конце учебного года я вместе со всеми сдала экзамены, после чего меня записали в студентки и перевели на второй курс.
Забыв о стакане с остывающим какао и о стремительно заканчивающемся грильяже, темно-русая девица глубоко задумалась. Записываться в одно из минских ФЗУ и часами стоять за станками ей не хотелось от слова совсем (да и здоровье не позволяло), табель с оценками вполне позволял учиться в школе дальше — но внезапно выяснилось, что совсем не обязательно сидеть за партой вплоть до десятого класса.
— Анатомия?..
В отличие от Анечки, полненькую татарочку занимало немного иное: еще в декабре прошлого года Совет народных комиссаров обрадовал всю советскую молодежь — поздравив ее с наступающим Новым годом своим постановлением о всеобщем обязательном обучении юношей и девушек военному делу. То есть вскоре всех семиклассниц-выпускниц ожидали с распростертыми объятиями инструкторы ОСОАВИАХИМ: так что все очень хотели узнать у единственной соседки, которой подобная принудиловка уже не грозила — как оно там вообще? Сильно гоняют, или как в школе на Начальной военной подготовке? И вообще, на какие курсы лучше всего записаться? Выслушав девочек, Александра целую минуту делала вид, что усиленно размышляет, после чего начала сеанс коллективной психотерапии:
— На санинструктора вас и так запишут, так что вторым курсом лучше выбирайте радиодело.
— А почему лучше?
Допив какао, Саша отодвинула грязный стакан от себя, делегируя заботу о его дальнейшей судьбе девичьему коллективу:
— Радистки обычно в тепле работают, и одежда пачкается меньше. Вам всем, кстати, комплект формы-юнгштурмовки выдадут, а если станете отличницами подготовки, то и небольшую стипендию оформят. После курсов можно будет на телефонную станцию устроиться, или что-то похожее, и в техникум проще поступить… Все лучше, чем стать вторым-третьим номером зенитного расчета, или дорожной регулировщицей.
Пока основательно загрузившиеся девицы переваривали эти откровения, девица-красавица Алина, очаровательно порозовев ушами, скромно уточнила:
—
