17 мгновений рейхсфюрера – попаданец в Гиммлера - Альберт Беренцев
Ну понятное дело: министр пропаганды, как-никак.
Мои адъютанты призывам Геббельса не вняли, а вот парни из Лейб-Штандарте зашевелились. Мне не нравилось, как они на меня смотрели. Судя по всему, Геббельсу они доверять привыкли. Возможно даже не меньше, чем самому фюреру.
— А я говорил, что Геббельс предатель, я еще раньше вам говорил… — парировал я.
— Не слушайте эту лживую свинью! — Геббельс отступал все дальше по коридору, удерживая в заложниках мою жену, — Это он убил фюрера. Пробил голову Адольфу Гитлеру, чтобы захватить власть. Мне это доподлинно известно! Гиммлера — расстрелять! Считайте это приказом фюрера, друзья. Я — голос фюрера. Неужели вы забыли?
Ситуация накалялась. Автоматчики из Лейб-Штандарте на самом деле взяли меня на мушку, молча и деловито. Мои адъютанты и эсэсовцы тоже похватались за оружие. Вот только шансов победить в перестрелке у нас ноль. У моих людей только пистолеты, причем эти пистолеты они еще только доставали… А еще моих ᛋᛋ тут меньше вдвое, чем автоматчиков Гитлера.
А снаружи больницы тем временем уже шла активная стрельба. Я слышал, как двигается по улицам бронетехника, потом где-то совсем рядом упала авиабомба, все здание тряхнуло, с потолка посыпалась побелка…
И я решил воспользоваться моментом. Лучшего мгновения, чтобы действовать, уже не будет. Да и выбора у меня нет.
Кроме того: а какое мне вообще дело до жены Гиммлера? Ну убьет её Геббельс — и убьет. Возьму новую. Как говорится, жена — это не мама, вот новую мать человеку уже никто не выдаст, а жен можно спокойно менять. Тем более, что у Гиммлера уже и любовница на замену как раз имеется.
Воспользовавшись эффектом от взорвавшейся где-то за стенами клиники авиабомбы, от которого все на миг растерялись и впали в шок, я рванул к Геббельсу…
Я тремя широкими шагами настиг министра пропаганды, а потом ударил его со всей силы кулаком в скулу.
И даже жену при этом не задел.
Геббельс пошатнулся, а жена сообразила, что ей надо делать — она впилась зубами в руку министра пропаганды, державшую женщину за горло. А во вторую его руку, которая держала пистолет, уже вцепились мои адъютанты…
Геббельс истошно завизжал — на этот раз нечто нечленораздельное, дар красноречия оставил министра пропаганды.
И автоматчики Лейб-Штандарте так и не выполнили приказа Геббельса. А смысл выполнять приказы человека, который уже лежит на полу и которого избивают ногами?
С Геббельсом тем временем именно это и происходило, мои адъютанты завалил подонка в партер и начали натурально (прошу прошения за мат, но тут по-другому не скажешь) пиздить.
Кто-то пнул ногой пистолет Геббельса, так что выпавшее из рук министра оружие отлетело к стене. А мой адъютант тем временем уже прицелился в визжавшего окровавленного Геббельса из люгера…
— Нет! — остановил я его, неожиданно даже для меня самого, — Не надо! Вот этому сохранить жизнь. Перестаньте его избивать. Свяжите. И рот заткните. Думаю, мерзкий предатель мне пригодится живым, причем прямо сейчас.
Эсэсовцы принялись вязать Геббельса, кто-то притащил для этого простыни из ближайшей палаты. Геббельс пытался орать, но в рот ему уже забили половую тряпку, благо, она нашлась тут рядом — неизвестный уборщик заботливо оставил тряпку в больничном коридоре, вместе с ведром.
Я подошел к жене:
— Эм… Ты как?
Жена пребывала в глубоком шоке, взгляд у женщины был совсем стеклянным. К ней уже бежала наша дочка Гудрун, чтобы обнять и успокоить.
— Ты не мой муж, — пробормотала жена, не отрывая от меня дикого взгляда.
Вот блин. Хотя пора бы уже привыкнуть. В книжках попаданцы всегда с легкостью дурят голову каждому встречному-поперечному и успешно притворяются хоть Иваном Грозным, хоть Горбачевым, хоть фараоном Аменхотепом Третьим, хоть кем угодно.
Но жестокая реальность оказалась совсем иной.
Тут вообще никто не верил, что я Гиммлер. Каждая собака в Рейхе понимала, что я не тот, за кого себя выдаю. Наверняка даже мои адъютанты уже поняли, что с их шефом что-то не так, просто этим парням некуда было деваться, некуда отступать. Ибо, понятное дело, что если Гиммлер проиграет, то и они все отправятся на виселицу. Вот почему они выполняли мои приказы, а отнюдь не потому, что ничего не заподозрили. Наверняка заподозрили — я вел себя более чем странно и нехарактерно для Гиммлера.
Ну и плевать.
— Уведи маму куда-нибудь, — приказал я дочери, а потом обратился к приемному сыну, — И ты, Герхард, тоже иди. Вас будут хорошо охранять, не бойся. Привезти вас сюда было ошибкой, простите.
Я повернулся к моим адъютантам:
— А вы притащите мне простыню. Поищите в палатах — мне нужна белоснежная простыня. Чистая. И белая, как снег.
— Желаете вывесить французский флаг, рейхсфюрер? — ухмыльнулся адъютант.
— Что? Французский флаг? Почему французский?
— Ну есть известная шутка, что флаг Франции — белый, — смутился адъютант, — Лягушатники же все время нам проигрывают, во всех войнах. И все время сдаются.
— А, ясно, — я милостиво улыбнулся, — Да, ты прав. Мне нужен белый флаг. Вот только сдаваться я никому не собираюсь. Я иду на переговоры.
— С мятежникам, рейхсфюрер?
— Именно, — подтвердил я, — Военщину пора загнать обратно в стойло. И еще найди мне Вольфа, командира моего личного штаба, я желаю видеть его здесь, немедленно. И еще…
Я оттащил адъютанта в сторону и произнес, уже тише:
— Ты же в курсе про Айзека?
Адъютант захлопал глазами:
— Айзека? Вы про двойника фюрера?
— Именно про него. Разыщи его. Борман хотел поставить Айзека вместо нашего фюрера, которого Борман и убил. Но у меня другие планы на этого парня. Так что Айзека охранять по высшему уровню, пошли за ним самых верных людей.
Рейхсминистр народного просвещения и пропаганды Йозеф Геббельс, карикатура Кукрыниксов, 1943 г.
Берлин, округ Berlin-Mitte, 1 мая 1943 09:21
Из клиники «Шарите» мы вышли в составе представительной делегации. Для полной представительности нам не хватало только фюрера.
Но Гитлера так и не нашли, медицинский автомобиль с вождем Рейха растворился где-то на улицах мятежного Берлина. Я, конечно, дал секретные указания по всем инстанциям ловить Гитлера и похитившего его предателя Раттенхубера. Однако результата пока не было, коматозный фюрер и
