Шофер. Назад в СССР. Том 2 (СИ) - Артём Март
— То суд находит их неубедительными и не принимает доводов Павла Серого. Соглашается с доводами Землицына, — сказала судья.
Услышал я за моей спиной, как отец облегченно выдохнул.
— Это что же деется-то? — Запричитала мать, — хорошо все, али что?
— Хорошо, — довольным шепотом сказал отец, — все хорошо. Отбился наш Игорь от серовских злых нападок.
— Копии судебных постановлений будут направлены вам почтой, — сказала судья, — на этом судебное заседание объявляется закрытым!
Судьи стали собирать свои вещи со столов.
— Прощенья просим! — Крикнул низким басом Квадратько, — а где здесь у нас Павел Серый? Нужон он мне.
Судьи застыли на месте. Народ, что уже повставал со своих мест и засобирался домой, притих.
Были у меня уже подозрения на то, что это совершенно не по мою душу пришел сегодня Квадратько. Что виной всему Пашка Серый. И, кажется, Серый, как чувствовал. Уж не потому ли он бежал, что увидел милиционера? Или виной всему совокупность неудачный для него обстоятельств?
— А что такое, Иван Петрович? — Спросила громко Ирина Степановна.
— Нужон Павел, — только и ответил милиционер.
— Павла Серого нету, — сказал судья в очках, — был на судебном заседании, да куда-то девался.
Квадратько сухо плюнул и вышел из актового зала.
Я же, не дожидаясь, пока он совсем пропадет, побежал за ним.
— Ты куда, Игорь? — Спросил отец.
— Дела у меня к Ивану Петровичу! — Отозвался я, протискиваясь через людей, что пошли к входу, — идите домой без меня! Я догоню!
Когда я вышел из колхозной конторы, были уже сумерки. Были они жаркие и душные, потому как на небе клубились серые тучи. Вдали погромыхивало.
— Дядь Вань! — Крикнул я милиционеру, что энергичным шагом шел к стоящему на стоянке уазику.
Квадратько притормозил свой шаг, обернулся.
— Нету у меня времени, Игорь, — сказал он, — Пашку надобно ловить. Хитрый, что твой кот. Как почуял нас и сбег!
— Там выяснилось, чего-то? — Догнал я Квадратько, — ведь верно? Ну, постойте же!
Квадратько остановился, вздохнул.
— Ладно, раз уж ты в ентом деле оказался нам таким хорошим помощником, то расскажу тебе.
— Аульские сознались, — догадался я.
— Сознались, — Квадратько кивнул, — Пашка Серый организовали похищение и тогдашнее нападение на тебя. Обещал им за ихние дела плату. Потому надобно нам Пашку изловить. Нито уйдет.
— Есть у меня еще подозрения насчет кой-чего, — сказал я Квадратько.
— Это чего ж?
— Возможно, зампред наш Щеглов, тоже занимается спекуляциями колхозными продуктами. Пашка серый у него на подмоге, как шофер.
Квадратько почему-то стал озираться. Приблизился и заговорил вполголоса:
— Откуда у тебя такие сведения?
— Слышал ихний разговор. Доказательств не имею. Это я к тому, — я ухмыльнулся, — что коль уж Пашку найдете, задайте ему и по этому поводу пару вопросов.
— Евгений Макарыч, вроде, хороший мужик, — с сомнением глянул на меня Квадратько, — ну да в нашем деле всякое может быть. Ни в ком капитально нельзя быть уверенным. Спасибо, Игорь. Глянем. Щас главное найти Серого. Давно ли он сбег?
— Около двадцати минут.
Квадратько кивнул.
— Ну что вы, Иван Петрович! — Крикнул Квадратько милиционер Федотво, выглянув из уазика, — едете аль нет⁈
— Да еду-еду! — Оберунлся к нему майор, потом глянул на меня, пожал руку, — спасибо еще раз. И давай, береги себя, Игорь. Кажется мне, что по горлышко ты влез в какую-то яму. Ой по горлышко…
— Не боюсь я ям, — сказал я Квадратько, — уж мне не привыкать со всякими ямами дело иметь.
Квадратько сдержанно кивнул, а потом торопливо пошел к машине, сев в салон, громко грюкнул дверью.
Следующим вечером, в четверг, решено отцом было устроить праздничный ужин по поводу того, что суд прошел, можно сказать, в мою пользу. И хоть вынесли мне замечания, но это обстоятельство меркло против того, что Серый хотел навести на меня милицию.
Про самого Серого не было ни слуху ни духу. Рабочий четверг Серый прогулял, не пришел в гараж. Потому стало мне думаться, что все же Серый сбежал с концами. А что ж еще он мог сделать?
Казалось мне, что все это были их с зампредом козни. Что решили они от меня избавиться таким образом. Не вышло. Потому Пашка и попал тут под размен. Да вот только теперь было у меня ощущение, что если зампреда и самого к ногтю не прижать, могут у меня быть от этого беды. А может, и у моих близких. Потому ждал я от Квадратько какой-то весточки по этому делу. С самим майором я не виделся, и вестей самих от него не получал. Думал было съездить в участок, да только не пришлось мне как-то. Времени совсем уж не было.
Ужин был по станичным меркам что надо! Мама со Светкой приготовили цыпленка табака, отловив для этого самого молодого петушка, наварили молодой картошки со своего огорода. Мать налепила еще и пельменей, подав их с душистым подсолнечным маслом и зеленым луком.
Отец выписал в колхозе свежей свинины, и мама, оставшись дома, весь день крутила из нее фарш на чебуреки. Сам же папка купил водки «Русская» в центральном магазине, да дополнил это дело парой литров самогонки, соседского изготовления.
В общем, решили отметить как надо. И, конечно, даже позвали в гости соседей да родственников. Те, радуясь такому приглашению, поприходили еще и со своим: толченка, котлеты, пиоржеи с картошкой да яйцом. Соседка баба Валя с мужем дедом Андреем, та самая, чьих рук была самогонка, притащила даже целую кастрюлю борща.
Уселись во дворе, вечером, когда все вернулись с работы. Сомкнули для того несколько столов, что пособрали по всем соседям.
А я позвал в гости Машу. Медсестричка, услышав такое приглашение сначала смутилась:
— У меня, понимаешь ли, Игорь, сегодня дежурство.
— Ну да ладно, — сказал я ей тогда, — дежурство так дежурство. В другой раз.
А вечером, когда вернулся в гараж с мехтока, оказалась, что Машка ждет меня в диспетчерской.
— Отпустила меня старшая медсестра, — смущенно ответила она, — сказала, чтоб я к тебе шла. Только мне надобно, чтобы за мной кто приехал вечером. Надобно мне еще будет прихорошиться.
— Не вопрос, — улыбнулся я ей.
Ну и сидела Маша в тот вечер рядом со мной. Родители обрадовались. Мама поглядывала на нас с Машкой с улыбкой.
Вечер был шумным. Веселым. Засиделись допоздна, и только тогда соседи, мало помалу, стали расходиться.
— Жалко мне, — ответила Маша, когда сидели мы на заднем дворе нашего дома вдвоем, — что я не попала на суд. Так, красочно Семен Петрович рассказывал, как ты на суде говорил, что очень уж захотелось мне послушать.
Дело подходило к двенадцати ночи. Во дворе уже поутихло. Все разошлись. Мои семейные вернулись уж домой. Мы же с Машей сидели на низенькой лавке, под большим, раскидистым орехом, что рос у нас сзади.Смастерил эту лавку мой отец. Смастерил еще давно, когда я был совсем ребенок.
— Не побоялась бы? — Спросил я, глядя, как шумят в темноте, на летнем ветерке ореховые листья, — за меня все заседание мои наперегонки боялись, — я хмыкнул, — не успевал успокаивать.
— Наверно, — хихикнула Маша, — боялась бы. Но знаешь, — она поглядела мне в глаза, — очень уж хотелось бы мне глянуть на тебя тогда. Ты ж простой шофер. А я и незнала, что такой ученый можешь быть.
— А хоть шофер и простой, — улыбнулся я и взял ее руку, — разве ж не может он быть еще и ученым? Ведь даже, как машину содержать, как ее сохранять от поломок, как починить, это же все тоже ученье.
— Хорошо, — Маша приблизилась ко мне, коснулась своим горячим бедром, — когда мужчина может и руками, и головой. Мне только такие и нравятся.
Я обнял Машу за тонкую ее талию и девушка протяжно, но тихо вздохнула.
— Мне только такие нравятся, — повторила она шепотом, подаваясь ко мне.
Где-то вдали играл свою игру сверчок. Стрекотал он в роще, звал себе невесту. Свистели где-то на чердаках сычи. Земля, все еще сырая после вчерашней обильной грозы, пахла приятным ореховым духом.
— И мне ты очень нравишься, Игорь, — сказала Маша, когда закончили мы наш поцелуй, — очень нравишься.
Я ей не ответил. Тронув гладкое, теплое ее лицо, только улыбнулся.
Внезапно, во дворе залаял Жулик. Услышал я, как застучала о деревянный край хода его
