Т-34: Т-34. Крепость на колесах. Время выбрало нас - Михаил Александрович Михеев
Удивительно еще, как они столько времени продержались. ТБ-3 – машина не то чтобы древняя, но в эпоху бурного технического прогресса устаревшая почти сразу. Как, впрочем, и большинство самолетов-ровесников. Наверное, сыграла роль заложенная с большим запасом прочность конструкции. Сергей хорошо помнил – интересовался когда-то, что как бы ни ругали эту машину, она довоевала до самого конца войны и была снята с вооружения лишь в сорок шестом году. О чем-то этот показатель да говорил. Вот и сейчас, по словам бортстрелка, их самолет напоминал дуршлаг, но, пока немцы не разбили моторы, упорно держался в воздухе.
Хотя, конечно, может быть, дело и не в самом бомбардировщике. Экипаж все же составляли не желторотые новички. Практически для всех это была вторая, а то и третья война. С финнами сражались, а командир, худой, словно выжатый капитан с сухим, неприятным лицом успел и японцев погонять, и в Испании отметиться. Что интересно, на истребителе. Уже тот факт, что он не только выжил, но и сбит до сегодняшнего дня ни разу не был, наводил на определенные мысли. Только вот с его возрастом что Сергей, что Игнатьев ошиблись. На вид капитану было далеко за полтинник, а на деле, как оказалось, едва-едва перевалило за тридцать.
К месту, где оставили мотоциклы, их группа вышла без проблем. Оставленный охранять технику рядовой приветствовал их уставным «стой, кто идет» и доложил, что колонна уже прошла. Однако, кое-как разместившись на мотоциклах, догнали они своих на удивление быстро. Впрочем, взглянув на отчаянно пылящую колонну, удивляться Сергей перестал моментально. И, хоть он и считал себя далеким от армии человеком, на сей раз до него дошло моментально.
Увеличив численность, их группа потеряла крайне важное преимущество – мобильность. Еще вчера они шли, имея больше техники, чем людей. Сегодня – наоборот. Сколько-то залезло на танковую броню и в кузов трофейного грузовика, но все равно подавляющее большинство топали на своих двоих. И колонна соответственно тоже перемещалась со скоростью пешехода.
Идти в прогулочном темпе по вражеским тылам не самое приятное времяпровождение. Неудивительно, что Мартынов был мрачен, зол и спускал на всех полканя по малейшему поводу. Досталось и Сергею – за то, что подставился. Пришлось постоять с виноватым видом, а потом лезть в «свой» танк, где наводчик из числа недавних пленных до самого вечера проводил ему, а потом, по очереди, Игнатьеву и Хинштейну ликбез по работе с прицелом ну и, до кучи, всеми остальными механизмами. На ходу вести занятия было неудобно, однако танкист справлялся. Мужик оказался опытный, уже лет пять отслуживший и успевший освоить едва ли не все типы танков, а потому учить молодежь умел. Так что получалось у него неплохо, и прогресс у грамотных, в том числе и технически, людей шел довольно споро.
Кстати, от него же Сергей с удивлением узнал, что Т-34, которым в будущем предстояло стать легендарными, у танкистов особой любовью не пользовались. Его считали ненадежным и вдобавок тяжелым в управлении. БТ, откровенно говоря, особой четкостью работы передач тоже не баловал, но он все же был куда легче. Да и за годы производства конструкцию всего семейства быстроходных танков успели «вылизать», а Т-34 оставался пока «сырым». Возможно, это было субъективное мнение рассказчика, но и игнорировать его не стоило. Так, на будущее.
А вот КВ, напротив, танкист уважал. Ни по надежности, ни по вооружению он «тридцатьчетверку» не превосходил, а по проходимости и вовсе уступал, но зато имел отличную, мощную броню. Неуязвимость – качество, за которое можно простить очень многое, и Сергей его понимал. В конце концов, за словами танкиста стоял банальный циничный расчет солдата, который хотел выжить и, желательно, победить.
Марш продолжался два дня. Немцев за это время они практически не встречали, что, впрочем, и неудивительно. Основные ударные кулаки врага рвутся вперед, тылы и вторые эшелоны отстали, так что здесь немцы если и были, то в минимальном количестве. Какие-нибудь отставшие от своих частей группы, или подразделения, выполняющие специальные задачи. Вроде тех же хроникеров, фуражиров или конвойных. На фуражиров, кстати, один раз все же наткнулись, изрядно пополнив запасы. И то слава богу – иначе пришлось бы самим заниматься конфискацией продовольствия. У своих же крестьян, что характерно. А куда деваться? Такую ораву, как у них, надо было чем-то кормить, и желательно не впроголодь. Если же питаться нормально, захваченного у немцев хватило бы от силы на сутки.
В результате короткой стычки немцы лишились четверых солдат, а колонна пополнилась четырьмя подводами, шестеркой лошадей, двумя коровами, несколькими свиными тушами ну и так, по мелочи. Не бог весть что, но на какое-то время хватит. И напрасными оказались страхи крестьян в деревнях, через которые проходила колонна. Обошлись без реквизиций, разве что колодцы вычерпали до дна – жарко, пить хочется. Ну да что колодцы – вода опять набежит.
Куда серьезнее выглядели шансы нарваться на советских окруженцев. Здесь немцы в самые первые дни расчленили танковыми клиньями на кровавые лоскуты немало частей Красной армии. Какие-то из них добили, но большинство просто оказались сами по себе – без фуража, продовольствия, топлива, боеприпасов, а главное, связи и вменяемого руководства. Уничтожить их немцы могли, но пока что не озаботились этой задачей – у них были другие цели, они рвались вперед и отвлекать силы на ликвидацию не сопротивляющихся даже, а уныло плетущихся куда глаза гладят остатков недавно мощной армии попросту не могли. Все же и у самих немцев возможности были далеко не беспредельны, им приходилось или рваться вперед, оставив зачистку «на потом», или обезопасить тылы, но потерять темп. Немцы выбрали наступление.
Да, окруженцы… Их не встретили ни разу, и Мартынов вечером, когда их колонна остановилась на ночевку, признался, что подозревает: они были. Да, были, но предпочли на контакт не выходить, двигаясь самостоятельно. Почему? А боятся, считают, что малой группой шансов уцелеть больше. Может, они и правы.
Утром же случилось ЧП. Дезертировало сразу человек двадцать. Ушли, прихватив оружие – хорошо еще, имелось оно менее чем у трети сбежавших, а красть у спящих они не рискнули. Проснутся еще, шум поднимут… Мартынов даже не ругался,
