Тот самый сантехник 3 - Степан Александрович Мазур
Только вопросов сначала много. Не на все ещё ответы получены.
– А почему вы мне этот вопрос задали?
– Да хотел… в ванную отнести.
– А там…
– А там снять… ну… всё…
Тут она кивнула медленно и томно добавила, нисколько не обращая внимания на пса на полу набегавшегося и уставшего:
– И чего вам теперь мешает? Вы и без того уже проникли в мою обитель, никто на помощь мне не придёт. Кричи, не кричи. А Джек похоже, за вас скорее выступит.
– Нет, я не такой, – даже снова поднялся Боря.
Тут Лида улыбнулась и захихикала.
– Зато я – такая.
Боря тут же испариной покрылся. А она очки на брови надвинула и призналась чуть строже:
– Что ж, Борис. Вынуждена вам признаться. Я из тех женщин, что искажают свой возраст в угоду… личному.
Последнее слово она подчеркнула. А Боря вдруг понял, что довольно умна. Излагается так ясно ещё.
Последние слова в этой комнате всё расставили по местам:
– Мне девятнадцать… Несите, Борис! Когда ещё красивые мужчины на руках покатают?
Руки словно сами подхватили. Груз не тяжесть, когда в радость. А дальше уже видно будет.
Глава 5 - Лидок...аин
Если бы Боря желал срочно впасть в детство, то он бы сходу сочинил загадку в стиле: «за окном снег валит, а в ванной снежинка стоит, тает. Кто это?».
Но в детство впадать как раз не хотелось. Напротив, он улыбался по самые уши и так рад был совершеннолетию. Это открывало такой простор игр для двоих, словно не зря рос, взрослел и момент ловил, чтобы в картотеку попасть и всё попробовать. Теперь выбирать из того меню и хватать надо построчно или всё подряд!
Правильный ответ – Лида. Лидок. Можно даже, лидокаин. Тоже своего рода – успокаивающее по жизни. Ведь его назначают при всех видах местной анестезии, а действует сильнее новокаина в разы. Это любой стоматолог скажет. А пока сидишь на кресле наклонённом, да со ртом разинутым, и ответить не в силах, добавит с умным видом, что сей препарат блокирует ток ионов натрия в клетках миокарда и подавляет автоматизм эктопических очагов. Вдобавок действует быстрее и продолжительнее аналогов.
Проще говоря, Борю торкнуло от Лиды. Химия пошла, как только в ванную поставил и в очи её посмотрел. На пьедестале за ванным барьером рост сравнялся у них, вровень губы встали.
– Ой, кажется приехали, – улыбнулась робко она.
Глаза серые и бездонные, большие, завидущие. И жарко так в груди стало Бори. Порыв поймал, выдал в ответ уже не своим, глухим голосом, как будто в горле пересохло разом:
– За проезд платить будем?
Сигнал химической связи, разогретый погодой бодрой, обратно отразился. Девушка сняла очки, сложила, водрузила на стиральную машинку.
Глава в глаза. Искра! Молния!
– Только без сдачи! – заявила Лида и подтянула за шиворот, подалась навстречу.
Губы маленькие горячими оказались как два реактора. Нет в них ничего инородного, не накачаны, не подведены, не окультурены. Но природная красота и тепло через край хлещут.
Маленькая, хрупкая, а столько в ней силы внутренней. И первый поцелуй сразу крепким оказался, без сомнений, без стеснения, без вопроса, на который никогда ответ искать не надо – «стоило или нет?»
Конечно стоило, когда тебе двадцать, а ей девятнадцать!
Локоны русые, сырые, по плечам расползлись, как только шапку сняла с бубенчиками и «бубончиком». Шапка вязаная, мокрая, под ноги полетела. Лида за пояс свой взялась, ослабила и решительно верхнюю пуговичку расстегнула.
Джинсы, что в натяг были, тут же на половину бедра сползли, колготки с собой потянули, а те трусики обнажили беленькие. Те, где резинка и ткань мягкая, но не в обтяжку.
Сдалось хлопчатобумажное изделие сразу, вниз поползло следом за колготками и джинсой, и попу белую обнажило. Не видел того Борис, но едва рукой коснулся булочек маленьких, как кольнуло мужицко-заботливое – холодная попа-то! Ледяная почти.
– Ты замёрзла же вся! – тут же прекратил Боря целоваться и не снимая костюма рабочего, в ванную следом залез, воду тёплую включил на глаз, а потом всё теплее и теплее набирал.
«Спасать попу надо!» – заявил внутренний голос мягко-настойчиво, в восторге от её мягкости и нежности.
Хихикнув, в раз Лида подачу воды с крана на душ переключила. Потекла водя тёпленькая по спине ей, кофту и блузку моча. Струи ударили с переливом, и на костюм Боре попали.
– Я, значит, мокни, а ты стоять рядом будешь? – заявила она, не со злобой в голосе, но как котику, что молоко лакал не из той миски и всё равно лакать будет, но может краем уха услышит?
Боря молча под душ к ней шагнул, возобновив поцелуй. На темечко уже струи били, по костюму бежали, майку заливали. Она явно не ожидала, что её намочив, сам подставится ради неё же. Но на слабо взять не удалось.
