Петр Романов. Второй шанс - Олеся Шеллина
— Как это наоборот? — я невольно нахмурился.
— Это как езда на машине в стране с левосторонним движением, и едешь вроде правильно, но такая лажа в итоге образуется, особенно, когда на тебя длинномер прет... Бр-р, — он поежился.
— Я тебя не понимаю, — все еще хмурясь, я смотрел на Петра, и не понимал не только речей его, но и того, что мне делать-то?
— Ах, да... — он почесал висок. — Ну, я немного увлекся, бывает.
— Что случилось в нашем случае?
— Ты меня убил. Причем далеко не виртуально, а это больно, между прочим, — он стал предельно серьезен. — Так получилось, что я теперь живу, пусть и в Зазеркалье, пока живешь ты. Слова про одно сердце на двоих — это не метафора. А мне, знаешь ли, подыхать неохота. По тебе же видно, что ты хоть и круче, чем эта моль на складе китайской синтетики, в которую тебя волею блондинистой дуры зашвырнуло, но в местных реалиях почти не шаришь. Память донора — это конечно решает полдела, но... сам понимаешь. Еще и соревнования эти. Там жесть такая иной раз попадается, просто писец.
— Не понимаю, — я замотал головой. — Причем здесь писец?
— Вот о чем я говорю! То, что тебя еще не вычислили, это случайность, и то, лишь благодаря тому, что лошарик, в чьем теле ты пребываешь, только сеструхе по сути и нужен...
— Надо же, от мира к миру ничего в моей судьбе не меняется, — я горько усмехнулся.
— Вот только нюни не надо разводить, ладно? Если тебя это успокоит, то я со своей Наташкой даже по праздникам редко вижусь, хм, виделся. Поэтому твоя теория, выраженная в самобичевании, не стоит и выведенного яйца. Вздохни глубже, успокойся, представь лужайку полную овечек и соберись уже, тряпка! — внезапно закричал он, чем действительно привел меня в чувство. Удовлетворенно кивнув, он продолжил говорить спокойным тоном. — Тебе еще соревнования пережить нужно, да и мне заодно. Я тут подумал, и, в общем, предлагаю сделку.
— Какую сделку? — я снова нахмурился.
— Ты мне выделяешь небольшой участок в своей башке, и я оттуда смогу тебе помогать...
— Ах, ты, вошь изуверская! Одержимым меня сделать хочешь? — я аж задрожал от ярости.
— Ну, бесноватый ты уже и без подселений различных сущностей, — Петр смотрел на меня задумчиво. — Пойми, мне невыгодно, чтобы ты окочурился на первом же скачке. И я действительно во многом смогу помочь. Хотя бы добрым советом. Ну же решайся. Ты меня не будешь чувствовать, всего лишь голос в голове...
— Да ты спятил, не иначе...
— В отличие от одержимых и просто психов ты будешь прекрасно знать, что этот голос — это я. Будешь считать меня постоянно вставленным в ухо наушником с координатором на том конце. Я же не смогу ни на что повлиять физически. К тому же, ты сам придумаешь и внесешь все необходимые дополнения. Ну же, решайся.
— Да пошел ты...
— Петька, не будь идиотом, — он всплеснул руками. — Ты уже был тем, кого имели все, кому не лень. Неужели и здесь хочешь утерянное знамя лошары подхватить? Я же говорю, ты сам все сделаешь. Ну, хотя бы попытайся, мать твою! Пойдем в библиотеку, я скажу, какие книги нужно будет посмотреть. Сам увидишь, что к чему. И все сноски мелким шрифтом прочитаешь, а потом примешь решение. Как альтернатива — всегда лицезреть меня в любой отражающей поверхности.
— Ну... хорошо, — после минутной паузы произнес я, пребывая в жутких сомнениях. Но помощь мне, как ни крути, была необходима. — И как мне пройти в библиотеку?
— А я знаю? У тебя вон устав школы под койкой валяется. Давай хоть с него начнем знакомиться со здешними реалиями, — я хлопнул себя по лбу. Ну конечно, устав. Как я мог про него забыть? Подойдя к кровати, я вытащил книгу, а Петр, тем временем, добавил. — Ты бы какое-нибудь зеркало небольшое нашел, что ли. И не волнуйся, меня можешь слышать и видеть только ты. Просто не отвечай мне вслух, а то за психа подпишут. И не рекомендую профессуре твоей обо мне рассказывать, такое редко случается в вашем мире, поэтому тебя разберут по винтикам на опыты. В общем, мысленно отвечай. Давай уже посмотрим устав и пойдем в библиотеку, — он хмыкнул, я же, не найдя маленького зеркала, решил, что зайду в комнату сестры, она на третьем этаже живет в комнате триста пятнадцать, это я узнал случайно вчера у Клыковой. Точнее, она мне выпалила, что надо бы Наташку предупредить, чтобы она меня на бешенство проверила. Вот так про номер ее комнаты я и узнал. Так как зеркала дамского у меня не было, я сел напротив зеркальной двери шкафа и раскрыл книгу так, чтобы он ее тоже видел и приступил к изучению устава школы.
Глава 9
Устав школы я положил в карман брюк, чтобы он всегда был у меня под рукой. Очень и очень полезная вещь, как оказалось. В нем было описание корпусов школы, нумерация кабинетов и даже небольшая карта академического городка, как называлась территория школы, включающая в себя даже лесопарковую зону. Вообще-то, парком это называлось лишь по очень большому недоразумению. Самый настоящий дремучий бор, да еще и с болотом посредине. Как гласила очередная инструкция на это болото ходили старшекурсники с моего факультета, потому что на нем можно было встретить нечисть и попрактиковаться в ее уничтожении. Прочитав последнее, я помотал головой. Тут еще и нечисть водится, с ума можно сойти.
Самое же главное, что я нашел в уставе — это краткое описание состязаний. На самом деле, они каждый год были
