Прибалтийская «мясорубка» - Виктор Карлович Старицын

Для управления группировкой, создававшейся для противодействия войскам Гота, главком западного направления решил сформировать новое фронтовое управление и согласовал это решение с Верховным Главнокомандующим. 27 июля Ставка приняла решении о формировании 2-го Прибалтийского фронта, куда должны были войти все соединения Прибалтийского фронта, оказавшиеся снаружи вражеского кольца, все предназначенные для контрудара войска, а также все соединения, размещенные на тыловом рубеже в полосе Прибалтийского фронта. Штаб фронта решили развернуть на базе штаба 4-й армии генерала Серпилина, к тому времени уже выполнившей свои задачи. За командованием Прибалтийского фронта оставалось руководство войсками, попавшими в кольцо, то есть большей частью сил фронта.

Так началось знаменитое сражение в Прибалтике, продолжавшееся всю осень и первую половину зимы 1941 года, получившее в западной историографии наименование Прибалтийская «мясорубка».

Вследствие того, что в реале предвоеная доктрина Красной Армии была чисто наступательной, вопросам обороны уделялось мало внимания. Тактическими наставлениями пехоты в обороне даже не предусматривалось строительство сплошных линий окопов и ходов сообщения. Каждый пехотинец должен был отрыть для себя отдельный окопчик – стрелковую ячейку. Соединение траншеями ротных и батальонных узлов обороны также не предусматривалось. На учениях оборона, а тем более отступление частей и соединений отрабатывались в последнюю очередь. Тем самым под огнем противника маневр подразделений по фронту и в глубину был практически невозможен. Вследствие этого в первый период войны вермахт легко прорывал оборонительные позиции Красной Армии. Даже меньшими силами. Например, в ходе Керченско-Феодосийской операции войска Крымского фронта под руководством генерала Козлова и представителя ставки ВГК Мехлиса с января по май 1942 года в выгодных для обороны условиях Керченского перешейка не удосужились за 4 месяца построить крепкие оборонительные позиции, поскольку сами готовились к наступлению. В итоге войска Манштейна значительно меньшими силами (соотношение 2,5:1 в пользу РККА) разгромили Крымский фронт, взяли в плен более 150 тысяч человек, захватили все тяжелое вооружение фронта. Сами немцы при этом понесли совершенно незначительные потери.

В алтернативной истории вследствие принятой оборонительной доктрины эти вопросы были решены с учетом опыта Первой мировой войны. Встав в оборону, войска сразу же строили полноценные оборонительные линии – батальонные, полковые, дивизионные и корпусные. Большое внимание было уделено устройству инженерных и минно-взрывных заграждений. Поэтому устойчивость соединений РККА в обороне значительно выше, чем в реал».

После исключительно удачного военного дебюта 28-я танковая дивизия полковника Катукова вновь была выведена во фронтовой резерв и расквартирована на крайнем левом фланге Прибалтийского фронта в городе Красногородске Псковской области. Дивизия предназначалась для страховки левофлангового стрелкового корпуса 11-й армии от возможного прорыва противника. Передний край обороны корпуса проходил по берегу крупной реки – Западной Двины в лесисто-болотистой местности. Поэтому командование фронта считало немецкое наступление на этом участке маловероятным. Основные резервы фронта размещались на правом фланге вдоль балтийского побережья и в центре.

До переднего края было более ста километров. Авиация противника сюда не залетала. С 16 июля, закончив обустройство на новом месте, командование дивизии проанализировало успешно проведенные бои и начало новый цикл тренировок личного состава подразделений, основываясь на полученном боевом опыте. Тренировали быстрое развертывание из походного порядка в боевой и обратно.

Спокойная жизнь кончилась рано утром 25 июля. Связной самолет доставил приказ командующего фронтом. Дивизии предписывалось совершить пятидесятикилометровый марш от Красногородска до Карсавы и нанести удар во фланг немецкому 57-му моторизованному корпусу, прорвавшему фронт 11-й армии и продвигавшемуся по шоссе Резекне – Карсава – Гулбене. Далее дивизия должна была закрепиться в Карсаве и занять круговую оборону до подхода фронтовых резервов. В городке Карсава сходились шесть автомобильных и одна транзитная железная дороги. Заняв город, дивизия затруднила бы снабжение моторизованного корпуса. Через час по получении приказа штаб дивизии подготовил приказы полкам. Комдив объявил боевую тревогу. Еще через два часа дивизия была готова к маршу.

В 09:40 головной танковый полк майора Анисимова начал движение. Получасом раньше по маршруту двинулся разведбат капитана Сергеева. Одновременно с ним проселочными дорогами, параллельными основному маршруту, двинулись разведроты танковых полков, составив фланговые дозоры.

Ширина шоссе позволяла технике передвигаться в колонне по два. Даже при этом условии, колонна дивизии вытянулась на 15 км. Последние машины разведроты мотострелкового полка, замыкающие дивизионную колонну, стронулись с места только в 10:45. Порядок движения, утвержденный Катуковым: головной танковый полк Анисимова, за ним танковый полк Крамаренко, потом мотострелковый полк Рыбакова, полк боевой поддержки и полк боевого обеспечения. Самоходка комдива следовала в голове колонны передового полка, сразу за танком командира первого батальона Егорова.

Колонна двигалась на запад. Густые клубы пыли, поднятые гусеницами танков и колесами грузовиков с обочин дороги, постепенно сносил в сторону слабый северо-западный ветерок. Высунувшись в кормовой проем самоходки через отстегнутый край брезентового верха, Катуков с беспокойством оглядывал горизонт. Как назло, в небе – ни облачка! Обещанного в приказе командующего истребительного прикрытия все еще не видно, хотя дивизия на марше уже час. Комдив приказал радисту передать поручение начальнику штаба Куприянову, следующему в штабной колонне, доложить в штаб фронта об отсутствии прикрытия и запросить канал для связи с истребительной авиадивизией. Обещанный представитель авиации в дивизию так и не прибыл.

По пылевому шлейфу дивизию обнаружил бы любой авиаразведчик. Вот и он! Легок на помине! В 11:40 Катуков увидел на западе на большой высоте крошечный силуэт самолета. Через минуту радист самоходки принял сообщение о самолете из разведбата. Оставалась слабая надежда, что это свой, и еще меньшая – что не заметит. Увы, самолет прошел до конца колонны, затем развернулся и еще раз прошел вдоль нее. Разведчики-артиллеристы, имевшие хорошие бинокли, доложили, что самолет немецкий. Фашист некоторое время кружил над колонной, затем улетел. Подсчитал «коробочки», сволочь, подумал про немца полковник. Комдив приказал усилить наблюдение за воздухом и привести в полную боевую готовность все зенитные средства. Следовало в скором времени ожидать «гостей». Воздушного прикрытия все еще не наблюдалось. Минут через сорок над горизонтом на западе обнаружились девять точек, которые вскоре превратились в маленькие бипланы. Катуков, было, подумал, что это «чайки» истребительного прикрытия. Однако самолеты, заметив колонну, сразу стали пикировать вдоль нее. Штурмовики «Хеншель-123», вспомнилась заученная еще до войны таблица с силуэтами самолетов.

Почти полсотни зенитных автоматов и крупнокалиберных пулеметов головного полка, могущих вести огонь в движении, встретили пикирующих немцев фонтанами трассирующих пуль и снарядов. Те заметались, затем шарахнулись в сторону. Один задымил и вышел из колонны. То-то же, с удовлетворением подумал Катуков. Однако