Звездная Империя - Владислав Олегович Савин
– Продувка!
В топливопроводы двигателей ракеты пошел азот, вытесняя пары топлива, окислителя – все, что могло там оказаться и внести диссонанс в рассчитанный процесс.
– Протяжка два!
Аналогично первой – но телеметрия со стартового комплекса.
– Ключ на дренаж!
Закрываются дренажные клапаны, через которые до того жидкий кислород испарялся в атмосферу, с белыми клубами у дюз. Также прекращение подкачки кислорода в баки – для компенсации этих потерь.
– Земля-борт!
Отходит кабель-заправочная мачта. Ракета полностью переходит на автономное питание.
– Пуск!
Топливо и окислитель идут в камеры сгорания. Внешне никак не видно, ни на телеэкранах, ни в перископ (как на подводной лодке), в который смотрел сейчас сам Главный. Но операторы доложили показания индикаторов – все в норме!
– Зажигание! Предварительная!
Из дюз вырвалось пламя. Если бы кто-то оказался наверху и рядом с ракетой, то услышал бы что-то подобное шуму водопада. Но ракета еще не трогалась с места: «предварительная» означала лишь малую тягу, должную показать, что двигатели работают правильно.
– Промежуточная! Главная! Подъем!
– Есть отрыв!
Датчики показали исчезновение весовой нагрузки на стартовый стол. Под тяжестью противовесов, раскрылись и отвалились в стороны поддерживающие опоры. И тридцатиметровая башня ракеты пошла ввысь, сначала медленно, затем все быстрее!
– Десять секунд – полет нормальный.
– Двадцать секунд – полет нормальный.
– Тридцать секунд…
Главный конструктор молчал. У американцев взрывы в большинстве были уже после старта. Самая вероятная и частая причина – пульсации давления в камерах сгорания, вызывающие автоколебания в трубопроводах, да просто в корпусе, в несущих конструкциях ракеты. Дальше – лопнувшая трубка, шланг или клапан, или короткое замыкание – и обеспечен отказ управления или грандиозный фейерверк. У нас эта проблема была осознана с самого начала, с ней успешно боролись – как особыми мерами уменьшая сами пульсации, так и амортизируя важные узлы. Но все же – даже на костях иногда выпадают две шестерки.
– Есть отделение блоков первой ступени!
– Первая ступень отделилась!
– Вторая – в штатном режиме.
То есть боковые блоки, выработав топливо, отделились и падают в пустыню. Работает центральный двигатель, он же вторая ступень. Вероятность аварии осталась – но уменьшилась в разы! Ну еще минута!
– Объект на орбите! Телеметрия устойчивая.
– Есть сигнал! «Оркестр» играет!
Тот спутник передавал лишь сигнал «бип-бип», который, однако, помимо пропагандистской нагрузки, нес еще и исследовательскую – телеграфный режим на УКВ могли принимать даже любительские приемники, и информация о слышимости была полезна для изучения свойств ионосферы (мешающей прохождению радиоволн в других диапазонах). Здесь же (воспользовавшись уже упомянутым повышением полезной нагрузки, и более совершенными источниками питания) было решено пропагандистский эффект усилить и углубить. И спутник должен был не пищать, а петь – однотонный сигнал был оставлен лишь как аварийный, если не сработает основная аппаратура, передающая на землю записанную мелодию.
Какую? Против Гимна Советского Союза выступил, как ни парадоксально, сам Сталин – назвав «слишком явной пропагандой». Надо что-то такое, чтобы показать всему человечеству – «человеческое лицо» нашей великой страны. Главный конструктор не знал, кто был автором окончательной версии – но вышло удачно.
Сначала песня дуэтом. Взрослого мужчины и девочки – будто отца и дочери. Начинала девочка, тоненьким голоском:
Жить и верить – это замечательно.Перед нами небывалые пути.Утверждают космонавты и мечтатели,Что на Марсе будут яблони цвеcти.Хорошо, когда с тобой товарищи —Всю Вселенную проехать и пройти.Звезды встретятся с Землю расцветающей,И на Марсе будут яблони цвеcти.И подхватывал сильный мужской голос:
Я со звездами сдружился дальними.Не волнуйся обо мне и не грусти.Покидая нашу Землю, обещали мы,Что на Марсе будут яблони цвеcти[12].А затем грянуло:
Verstaut in KartentaschenSind unsre WeltraumkartenEs wird zum letzten MaleDer Kurs nun festgelegtEin Lied noch eh wir starten,Es sind nur noch Minuten,Bis endlich uns das RaumschiffIn ferne Welten trägt.И дальше по-русски (но с акцентом):
Я верю, друзья.Эскадрильи ракетПомчат нас впередОт звезды до звезды!На пыльных тропинкахДалеких планетОстанутся наши следы!Две минуты звучания – смещение по орбите примерно на восемь градусов по долготе. Вполне хватает, чтобы спутник не вышел из поля радиовидимости до окончания звучания песни!
Сергей Павлович Королев, Главный конструктор, генерал-майор и «Железный Король», как его уже прозвали подчиненные, вытер вспотевший лоб. Поняв, что мы победили – спутник летит по орбите. Мы первые – и этой победы у Советской страны уже никто не оспорит и не отнимет!
И в зале отпустило – раздались голоса, смех. Но нельзя расслабляться – в монтажно-испытательном уже стоит ракета со спутником-два. Который должен будет запущен к 7 ноября – причем с живым объектом, который надлежит не только доставить на орбиту, но и вернуть на землю, домой. А товарищам из киногруппы уже сейчас надо в бешеном темпе обработать отснятый материал и отправить в Москву – для чего на аэродроме стоял Ту-104 в десятиминутной готовности к взлету.
Поскольку товарищ Сталин очень хорошо понимал, что такое своевременная пропаганда.
Москва, Красная площадь.Вечер 16 октября 1955 г.Сегодня, в 21:00 будет кинорепортаж о запуске первого спутника. О том было объявлено по радио в полдень. Советские люди уже хорошо знали, «работают все радиостанции Советского Союза» – но что такое кинорепортаж?
К указанному часу на Красной площади была толпа. Милиция бдила – чтобы не случилось давки. На здании ГУМа был натянут экран, как в кинотеатре. Как только часы на Спасской башне пробили девять, он засветился, и начался показ.
Заводской цех, где на стапеле лежит ракета, вокруг нее суетятся десятки людей в белых халатах и в рабочих спецовках.
Ракета на многоосной платформе-транспортере медленно едет по рельсам, на фоне заводских корпусов.
Ракета на стартовой позиции – вечер, солнце заходит, и камера облетает по кругу, показывая с разных ракурсов и с высоты – с вертолета снимали.
Утро. Тот же вид – уже на фоне восходящего солнца.
Центр управления полетом. Очень коротко – лиц не видно, и все стоят или сидят к камере спиной, наблюдая за приборами.
Музыкальное сопровождение прерывается – и звучат команды, обратный отсчет. И цифры в углу экрана – дата и время, часы, минуты, секунды. Мелкая деталь – а ощущение сопричастности у зрителя создает.
Ракета, окутанная пламенем и дымом, устремляется ввысь.
И под увертюру, от которой захватывает дух – летит, казалось, прямо на оператора, снимающего сверху. В иной истории весь видеоряд, с той же компоновкой сцен, можно было видеть в фильме «Укрощение огня», снятом в 1972-м. В этой реальности тот фильм очень понравился Сталину, и Вождь указал – показать точно так же.
И последние кадры – наша планета из космоса. Уже в чистом виде взятые из материалов потомков – те, кому надо, поймут, а прочие пусть гадают, откуда.
После этот фильм будут показывать в кинотеатрах –
