Наследник Черной Воды (СИ) - Артемьев Роман Г.

Синклера-старшего мы разместили в гостевых покоях второго этажа. Не на Изнанке, разумеется. Каким бы сильным колдуном он ни был и как бы ни контролировал свой организм, пребывание в энергетически насыщенной среде ему противопоказано. Это члены Священных Домов могут на Изнанке ночевать и по глубинным слоям путешествовать, а обычным магам, пусть и потомственным – не стоит.

Нашелся Синклер на террасе гостиной.

– Добрый вечер, мистер Синклер.

– Мистер Блэкуотер, – чуть вздрогнул при моем появлении мужчина. – Простите, задумался.

– О дальнейшей судьбе своего сына?

– Вы совершенно правы. Скажите, есть ли шанс, что в будущем он сможет стать целителем?

Невольно я усмехнулся. Аппетит приходит во время еды – ещё недавно он мечтал хотя бы о том, чтобы его ребенок мог просто говорить.

– Это маловероятно, но возможно. Для целителей критически важен контроль над собственной энергетикой, который, как известно, проще развивать до момента окончательного формирования организма. Иными словами, если Эдвард сумеет восстановиться до двадцати одного года, шансы стать приличным медиком у него есть.

– Я понял вас… А можно ли как-то ускорить восстановление?

– Надо полагать, вы намекаете на некоторые специфические ритуалы, коими так славится мой Дом, – хмыкнул я. – Да, ускорить можно. Но за всё требуется заплатить справедливую цену. Даже если вы найдёте жертву, добровольно согласную отдать кусок своей души, в качестве последствий вы почти наверняка получите довеском психическую нестабильность и уменьшение склонности к некоторым областям магии, в том числе столь любезному вам целительству. Собственно, пострадает практически весь светлый спектр. В том случае, если жертва окажется недобровольной, последствия будут ещё тяжелее.

– Жаль, – тихо вздохнул Синклер. – У него были прекрасные задатки.

– Ну, не отчаивайтесь! Снимите домик в сельской местности, подальше от людей, следите за тем, чтобы Эдвард выполнял мои предписания и, возможно, через пару лет он полностью оправится. Если же нет – что ж, существует множество не менее достойных профессий, чем целительство.

Со стороны мы, должно быть, смотрелись странно. Взрослый мужчина с печальным лицом и утешающий его ребенок, едва достающий ему до груди. Причем внешность у ребенка, мягко говоря, специфическая – белые волосы, алые глаза и необычные пропорции лицевых костей вопят о нечеловеческом происхождении, – а фигура мужчины невербально выражает почтение. Ситуация, приводящая в замешательство, если не разбираться в подоплеке.

– Благодарю за поддержку, мистер Блэкуотер, – церемонно поклонился врач. – Постараюсь донести ваши слова до Эдварда.

– Именно. Объясните ему, что повода для отчаяния нет, и жизнь продолжается. Так! – громко хлопнул я ладонями. – Перейдём к моим делам. Что вы можете сказать по поводу Мередит?

Синклер глубоко вздохнул, провел рукой по лицу и на глазах из взволнованного человека превратился в опытного, знающего себе цену профессионала.

– Для точного диагноза мне потребуется доступ в ритуальный зал и печать Цельса-Фоки, сейчас готов озвучить только предварительные выводы. Основные проблемы я вижу связанными с позвоночником и с нервной системой. Налицо грудной кифоз и поясничный лордоз, совмещенный с остеохондропатией головки бедренной кости, – тут он на мгновение прервался и бросил на меня смущенный взгляд. Впрочем, почти сразу вспомнив, что не с обычным семилетним мальчишкой говорит, и ободренный отсутствием реакции, Синклер продолжил. – Иными словами, у маленькой мисс искривление позвоночника и зачатки нарушенного кровообращения бедренной кости. В будущем, если не предпринять мер, она рискует потерять возможность ходить. Нервная система перевозбуждена, это признак возможной эпилепсии или какого-то невроза. Тут требуется более тщательное исследование, хотя готов прямо сейчас рекомендовать ежедневное купание и некоторые простейшие зелья. По энергетике скажу, что уже виден сдвиг в темный спектр, что, насколько я понимаю, характерно для членов вашего Дома. Четко фиксируются следы пяти укоренившихся проклятий. Вероятно, с проклятий я и начну. Они ведь родовые?

– Верно. Сухой язык, гибель первенца, неудача в дружбе, склонность к саморазрушению и метка Царевны-Голубки.

– Возможно ли будет почитать описания?

Деликатный вопрос, не зря тон такой настороженный. Подавляющее большинство родовитых магов ревностно охраняют тайны о своих слабостях и за попытку узнать, а тем более, разгласить сведения о несомых проклятьях вполне можно лишиться головы. Черной Воде в данном вопросе стеснятся нечего – о нашей грязи даже в справочниках пишут.

– Вы получите книги. Снять проклятья вряд ли сможете, но хотя бы поймете, как мы их купируем.

Может показаться, что предложение щедрое, хотя на самом деле это не так. Обычные маги не в состоянии воспользоваться методиками, используемыми Домами, так что фактически Синклер узнает только о последствиях наших действий. И это хорошо. Для Мерри лучше, если её врач будет просчитывать лечение с учетом всех воздействий.

И, кстати, сказав, что он вряд ли сможет снять проклятья, я изрядно Синклеру польстил. Если уж Блэкуотеры, одни из лучших специалистов в данном вопросе, не справились, то куда уж ему? Так что с моей стороны эти слова не более чем обычная вежливость.

– Если есть возможность построить печать, то я мог бы начать прямо сейчас, – заметил целитель.

– Сначала я должен согласовать все вопросы с леди Ксантиппой, – отказался я. – Гинекей в её власти.

Хорошее настроение испарилось, стоило мне представить предстоящий разговор. Может, Хремета привлечь? А то Лотарь, вон, до сих пор перебежками курсирует между своими покоями и ритуальным залом, пытаясь снять всё то, что любящая мамочка на него навесила. Выглядит жутковато – бледный, заторможенный, с темными кругами под глазами, при ходьбе за стенку держится. Зато трезвый.

Мне следовало помнить, что старикан непрост.

Отпечатки сильных личностей, наподобие того, кто меня учит и откликается на обращение «владыка», значительно уступают исходнику. Не в плане магических способностей, сейчас речь идет об интеллектуальной и эмоциональной составляющей. Копия есть копия, у неё нет ни гибкости сознания, ни силы страстей, присущей оригиналу. Тем не менее, наиболее яркие черты характера сохраняются.

Несмотря на всю свою надменность к нижестоящим (то есть, практически, ко всем) владыка Хремет очень умен. И властолюбив. Он прекрасно понимает, что не в его положении прибегать к столь любимому им прямолинейному стилю воздействия, потому что права приказывать членам Дома у него теперь нет. Силы, чтобы подкрепить приказ, тоже нет. Зато у него есть трехвековой опыт правления людьми, хитроумие, умение разбираться в интригах и желание все эти навыки применить на практике.

– То, что ты собрал сведения о целителе, перед тем, как сделать ему предложение, это хорошо, – рассуждал Хремет, стоя возле пюпитра с раскрытой книгой. – Умелый целитель всегда пригодится. Клятва заставит его показать всё свое мастерство, и на примере Мередит мы увидим, стоит ли нам приблизить Синклера или же он недостоин нашего внимания.

– Право стать слугой Черной Воды ещё надо заслужить? – процитировал я прочитанное в старой хронике высказывание.

Призрак придавил меня тяжелым взглядом.

– Именно.

От въевшихся в кровь старых привычек трудно избавиться. Мы все для него – ресурсы, только разной ценности. Мередит не особо ценна, потому что маленькая и больная, её можно использовать, чтобы проверить потенциального слугу и подтолкнуть меня к нужным действиям. Думаю, я в его глазах обладаю определенным весом, всё-таки единственный приличный потомок из ныне живущих.

– Насчет Ксантиппы не беспокойся, – продолжал владыка. – Она озабочена здоровьем внучки, препятствий чинить не станет. Лучше думай, как довести дело до конца.