Роман Буревой - Боги слепнут
Задача Малека была не так сложна, как казалось на первый взгляд, – монголы уже собрали своих мертвецов, остались лишь тела погибших защитников города. Трупы римских легионеров в основном лежали возле стены, на центральной улице и внутри цитадели Гостилиана. Ещё были трупы в морге. Монголы не тронули их, потому что морг во время грабежа был залит водой. И теперь морг оставался почти полностью затопленным, и трупы приходилось вытаскивать из воды. Холодильник морга давно не работал, и опознать трупы было уже невозможно.
Пока Малёк занимался извлечением мертвецов, его светлую голову посетила совсем недурная мысль о том, как вернуть утраченную сотню ауреев. Серебряные фиалы легионеров сняли монголы. Но у преторианцев на коже была сделана татуировка, и Малёк велел записывать номера погибших. Малёк даже весело хихикнул, глядя, как из морга вытаскивают очередной труп. Римляне такое значение придают соблюдению ритуальных мелочей, что заплатят золотом за горстку праха, дабы совершить положенные обряды. Только в этом случае души воинов могут добраться до лодки Харона.
Уже стемнело, когда люди Малека добрались до госпиталя. Несколько тел они нашли возле дверей. Но это были гвардейцы, до последней минуты защищавшие вход. Они полегли здесь, изрубленные буквально в куски. А вот внутри нашёлся всего один мертвец. На кровати покоился труп молодого парня лет двадцати пяти. Монгольская сабля разрубила ему наискось лицо. Малёк приглядывался и принюхивался, как собака, потерявшая след. Он садился на корточки и заглядывал под кровать, где в густом слое тины плавали солдатские калиги. Как будто под кроватью могла найтись разгадка странной пустоты госпиталя. Конечно, монголам не показалось это странным – они вообще не задумывались, сколько должно быть раненых, а сколько убитых. Но Малёк знал, что раненых бывает в два-три раза больше убитых, а убитых в морге было тридцать два. Это те, кто пали до последнего штурма. Значит, раненых должно быть около сотни. Ну хорошо, некоторые были ранены легко и смогли вновь встать в строй. Кое-кто успел поправиться за время осады. Но все равно как минимум человек тридцать-сорок римлян должны где-то ещё быть. Уже стемнело, но жара не спадала. Малеку казалось, что он сейчас задохнётся от духоты и вони. Но он чувствовал – здесь что-то не так.
Протяжный стон пронёсся над мёртвым городом. Что это? Души убитых носятся над Нисибисом, и стонут и молят об отмщении?.. Спутники Малека сбились в кучу. Малёк тоже струхнул, хотя никогда не верил в духов.
Кто-то стал бормотать молитву:
Как наилучший Господь, Как наилучший Глава, Давший по Истине дело Мазде
благое и власть, Убогих заставил пасти[27]
* * *А стоны вновь и вновь слышались в ночном воздухе, наполненном миазмами разлагающейся плоти.
– Должно быть триста два трупа римлян, – сказал Малёк. – А мы нашли?
– Двести пятьдесят три.
– Возьмите ещё сорок девять мертвяков, чтобы ростом повыше и морды бритые, разденьте догола и тащите в фургоны. Ах да, вот стило, на левой руке каждому напишите какой-нибудь номер. И букву "А".
– А что такое "А"? – спросил Губастый.
– "А" – это первый в мире, – пояснил Малёк. – Римляне себя считают таковыми.
– А вот у этого выколото "О", – не поверил Губастый. – Все римляне первые, а этот что – никакой?
– Пишите всем "А", и покончим с этим делом. Только смотрите, чтобы ваша татуировка не стёрлась.
Малёк вывез трупы римлян и сжёг в заброшенной крепости. Прах собрали. Этот пепел работорговец рассчитывал продать в Рим за золото.
Однако не о римских богах и римских обычаях раздумывал Малёк, глядя на пылающий погребальный костёр.
Что задумали монголы? Каковы их планы? Наверняка подготавливают для римлян какую-то ловушку. А что если отправиться навстречу Руфину и предупредить… Но много ли заплатит Руфин? Может, ничего не заплатит? И что значит – навстречу? В древности римские легионеры передвигались по своим великолепным дорогам пешком, наводили понтонные мосты – в этом они мастера. Иногда строили корабли и спускались по течению всей армией. А теперь у них железные дороги… стоп… Не надо так торопиться, дружище Малёк! Спускались по рекам… Вот именно. А что если… да, ведь монголы не плавают по рекам… они их переходят, переплывают… поперёк… а не вдоль. Нисибис был затоплен. Что если кому-то удалось ускользнуть именно по воде? Умница Малёк! А ну-ка, быстро идём к реке. В этом году было много дождей, Джаг-Джаг на редкость полноводен, и вывод напрашивается сам собою…
– А ну! – заорал господин, и рабы кинулись исполнять приказание.
Жаль, что они так сильно отдалились от Джаг-Джага. Но это мелочь, это поправимо. Через два дня они уже шли берегом реки вниз по течению. Искали следы. И Фортуна им благоволила. Фортуна, эта истинно римская богиня, всегда помогала Малеку. Он нашёл на берегу наскоро сложенное из камней надгробие. Ни даты, ни имени. Но могила, несомненно, римская. Малёк помчался по следу втрое быстрее. Он уже чуял добычу… На другое утро на берегу его люди заметили причаленные к берегу шесть катеров. Ну конечно! Кончилось горючее. Малёк послал Губастого на разведку. Тот вскоре вернулся и сообщил, что в крошечной деревушке на берегу нашли приют четыре десятка римлян. Почти все ранены. Тяжело или не очень… У Малека было двадцать человек. И он, не задумываясь, напал на импровизированный лагерь.
Римляне почти не сопротивлялись. Да и держать оружие среди них могли человек пять или шесть. Головорезы Малека скрутили их без труда.
Лишь в крайнем домике возникла заминка. Там, видимо, была вооружённая охрана. Двое из людей Малека попытались сунуться… Теперь два трупа валялись у порога.
– Перебить их? – спросил Губастый, и меч его вылетел из ножен.
– Попробуй, сунься! – долетел из комнаты ответ. – Неофрона ещё никто побороть не сумел.
– Подожди! Давай поговорим!
– О чем?
– Только не стреляй. Я могу войти. Я безоружен! – Малёк отдал Губастому свой «брут» и поднял руки. – Видите, я безоружен. – Он осторожно шагнул за порог. – Я предлагаю вам жизнь, ребята.
Раненые лежали прямо на полу. У окна стоял медик в зеленой тунике и в зелёных шароварах и сжимал в руке скальпель, как будто собирался им защищать своих подопечных. Рядом с ним – пара здоровенных парней. Один с перевязанной рукой, другой и вовсе невредим. Оба вооружены до зубов. Хозяин дома также встал на сторону римлян, вооружившись старинным охотничьим ружьём.
– Рабство у варваров? – спросил один из лежащих преторианцев, с трудом отрывая голову от пола.
– Ну что вы! Подумайте, зачем мне отдавать вас монголам! Они не заплатят ни асса. В отличие от римлян. А римляне заплатят, так ведь? Я отвезу вас в одно укромное местечко. И вы там будете жить в комфорте и уюте, пока Рим не компенсирует мне расходы. Я даже заберу ваших умерших, чтобы их можно было достойно похоронить.
– А раненых? – медик опустил скальпель
– О, раненых прежде всего! Ну что, договорились?
Медик кивнул – выхода у них не было. По его приказу трое его союзников сложили оружие. Их тут же связали.
– Всех жителей деревни перебить! – приказал Малёк. – Нам не нужны лишние свидетели. Головы отсечь и сложить в кучу. Дома сжечь. Как будто здесь побывали монголы.
– Не смей! Что ты делаешь! – закричал Лентул.
Малёк схватил медика за тунику и тряхнул изо всей силы.
– Послушай, римлянин, – просипел он. – Знаю я вашу фальшивую гуманность!
Сколько лет таскались в степь да пустыню жрецы Либерты выкупать у меня пленников, так что на вашего брата я насмотрелся. И если хочешь жить, а главное, сохранить жизнь своим братьям, то изволь делать то, что я велю. Или всем перережу глотки. Ты понял?
Кассий после секундной паузы кивнул.
Вечером Малёк, его люди и пленники покинули сожжённую деревушку. Три фургона Малека были забиты до отказа. Люди буквально лежали друг на друге. Малёк торопился. Если он столкнётся с монголами, ему конец. Три дня и две ночи они ехали по степи. В условленном месте Малека ждали погонщики и свежие верблюды. По пустыне он никогда не ездил на машинах, только на верблюдах. Утром караван, гружённый стонущей от боли добычей, ушёл в пустыню. Укреплённые с помощью деревянных распорок на седле, болтались с каждой стороны верблюда по две продолговатые люльки. В каждой, скорчившись, лежал пленник. Не всем предстояло добраться до крепости Малека живыми.
Малёк сидел на крыше и пил вино. Уже похолодало. Пора спускаться вниз – в объятия смуглой Темии. Раб почтительно ждал у входа. Надо будет скормить эту падаль львам. Когда Малеку привезут львов.
– Позови Губастого, – приказал Малёк. Вновь в мозгу его зародился план.
Умный
Малёк. Умный, потому и деньги к нему текут рекой. Подручный явился на зов.
– Разреши завтра раненым искупаться в водоёме. Только приглядывай за ними в оба, – приказал Малёк.
