Анатолий Логинов - Механическая пьеса для неоконченного пианино

Потеряв броневик и несколько человек, Шмундт запросил по рации подкрепление, одновременно развертывая взвод и пытаясь охватить засаду с флангов. Второе отделение он оставил на месте и приказал связать заду огнем и имитацией атаки в лоб. Прикрывая друг друга огнем винтовок и пулемета, солдаты пытались продвигаться по подлеску. Но сильный и меткий огонь противника быстро заставил их залечь. Не повезло при этом и Отто Гронеру. Он успел почувствовать сильную и резкую боль в груди, словно что пыталось вырваться из тела наружу, увидел вдруг наклонившееся небо, рассеченное ветками деревьев и его затопила все поглощающая темнота...

Шифровальщик представительства Восточной Оккупационной Зоны Германии, член СЕПГ с 1946 года, Отто Гронер с утра чувствовал непонятное недомогание. Время от времени кружилась голова, перед глазами вставали лица его друзей по армии резерва, о которых он раньше почти не вспоминал. Порой ему казалось, что его руки сжимают старый, испытанный карабин, прошедший с ним всю войну. Осмотревший его доктор представительства нашел только повышенное давление, но на всякий случай посоветовал прилечь и дал выпить какой-то резко пахнущей настойки. После нее Отто стало лучше, но все равно временами появлялись прежние непонятные ощущения.

Вдруг он вскочил с кровати, напугав сидящую рядом медсестру. Перед его глазами стояла четкая картина чистенького, явно немецкого леса, горящего на дороге броневика и бегущих рядом с ним солдат в форме вермахта с одноглавым орлом со свастикой в лапах на груди. Кто-то командовал, но слов Отто практически не слышал. Прибежавшие по вызову доктор, шофер вместе с медсестрой пытались успокоить находящегося явно не в себе Гронера, порывающегося куда-то бежать и в бреду кричащего о бое. Отто никак не успокаивался, но вдруг резко обмяк, схватившись за грудь, и потерял сознание. Очнулся он уже в приемном покое больницы Склифосовского, чувствуя себя абсолютно здоровым, и даже собирался уйти. Попытавшимся его остановить русским медсестрам он по-немецки пытался объяснить, что здоров. Появившийся немецкий доктор разрешил недоразумение, но Гронеру все равно пришлось пройти полное обследование, занявшее весь остаток дня и еще следующий. Несмотря на то, что ничего обнаружено не было, доктор продолжал регулярно проверять состояние Отто еще целую неделю.

Петр Логичев прощался со своим другом лейтенантом Муравьевым, как и весь 927-й полк - с друзьями из 126-го полка. 126-й полк по приказу министра Василевского выводился из Польши и, после передислокации в Белоруссию, переформировывался в штурмовой. Часть же летчиков, среди них и Муравьев, подавших рапорта и подходящих по здоровью для реактивной авиации, улетала переучиваться на реактивные истребители.

Прощание происходило в столовой, где собрались весь личный состав полка, за исключением дежурного звена. Веселье продолжалось допоздна, но на утро истребители 927-го были как всегда готовы к полетам. И боевая тревога не заставила себя ждать. На перехват появившихся в воздухе немецких самолетов вылетела пара Петра Логичева, с утра заступившая на боевое дежурство.

Набрав высоту и выйдя на цель, Логичев от изумления даже выругался. Навстречу МиГам его пары летели незнакомые двухмоторные реактивные самолеты [16], судя по размерам и небольшой кабине - истребители. Восемь самолетов шли на высоте 6000 метров, строем клина. Подвесок на них не было, так что вероятнее всего летели они на разведку или свободную охоту.

Заметив русские самолеты, немцы попытались перестроиться. Практически сразу у пары самолетов отказали двигатели. Выбросив черные выхлопы, двигатели одного из самолетов встали и, кажется, совсем не собирались запускаться вновь, судя по тому, что самолет резко снижался, не пытаясь маневрировать. На втором самолете вдруг вспыхнул двигатель на правой консоли крыла и пилот резко бросил самолет в пике, видимо надеясь сбить пламя. Остальные самолеты расходились двумя группами, форсируя моторы в стремлении набрать высоту и скорость. Похоже, они собирались попробовать взять пару Логичева в клещи. Но скороподъемность немецких самолетов была на глаз вдвое ниже МиГа. Поэтому МиГи Логичева и напарника на максимальном режиме двигателя, в наборе высоты, снизу вверх прорвали строй звена из четырех немцев, обстреляв их короткими очередями пушек. Один самолет, получив повреждения, задымил и, беспорядочно кувыркаясь, устремился к земле. Второму достался, по-видимому, 37 мм снаряд, мгновенно превративший его в облако раскаленных осколков. Пара оставшихся самолетов резко вильнула в сторону и еще у одного, кажется, отказал двигатель - он начал снижаться и пилот выбросился из него с парашютом.

Логичев с напарником боевым разворотом устремились ко второй паре немцев, но опоздали. Их уже атаковала вторая пара дежурного звена. Еще один немец резко просел, выбросил пламя и из него вывалился пилот. Увы, спастись ему было не суждено - раскрывшийся было парашют мгновенно вспыхнул.

Зажав оставшийся самолет и диктуя ему направление трассами очередей, дежурное звено повело неизвестный реактивный истребитель немцев на аэродром. При посадке и у этого самолета отказал левый двигатель, самолет вынесло вбок от полосы. Хорошо, что везение этого пилота пока не кончилось - самолет попал в противопожарную канаву, сломал шасси, но не загорелся. Приземляясь, Логичев видел, как со всего аэродрома к севшему немцу бегут технари и солдаты роты охраны.

Позднее командир полка довел, что посаженный немецкий самолет - опытный реактивный истребитель Хейнкеля Хе-280. Оказывается такой самолет взлетел в Германии еще в апреле 41-го и только ненадежность двигателей помешала немцам запустить его в производство. Про ненадежность его движков Логичев мог многое сказать по личным наблюдениям, но то насколько, оказывается, немцы обгоняли Советский Союз в сороковых годах, его здорово потрясло.

А победу Петру так и не засчитали. Сбитый самолет упал на нашей территории, однако он оказался снят на ФКП ведомого, который и получил эту победу. Второй же, взорвавшийся, в снимок не попал и засчитан Логичеву не был.

Впрочем, долго переживать по этому поводу ему не пришлось, через неделю он рассчитывался с полком и прощался с друзьями, получив назначение в Центр переучивания летного состава в Липецк.

Несмотря на войну, железные дороги Союза работали как часы, что было и понятно - никаких угроз с воздуха, перевозки войск минимальны, только снабжение. Поэтому дорога заняла не слишком много времени и Петр прибыл в Липецк.

Здесь его ждал сюрприз - оказывается он попал на тот же курс подготовки, что и его друг из сорок первого лейтенант Муравьев. Пока он и еще несколько человек из сорок первого проходили дополнительную подготовку и вывозные полеты на реактивных истребителях. А Логичев и другие летчики из пятьдесят третьего приступили к теоретическому курсу переучивания на новый самолет - дальний всепогодный истребитель сопровождения Ла-200Б. Самолет предназначался для длительных полетов в любых метеоусловиях и на огромные дальности для сопровождения стратегических бомбардировщиков. Кроме того, на нем планировалось установить новейшую прицельную радиолокационную систему, а в дальнейшем- систему дозаправки в воздухе.

Переучивание и жизнь в мирном, гостеприимном Липецке нравились Петру, но временами он тосковал по своему полку и своим боевым товарищам и жалел, что переучивание не проходит как обычно, всей частью. Инструкторы Центра, которых он спрашивал по этому поводу, сказали, что выбор обучаемых шел по медицинским показаниям. Выбирались летчики - истребители, по медицинским обследованиям способные переносить длительные полеты в тесной кабине.

Самолеты поступали в Центр прямо с завода. Новенькие, блестящие дюралем, огромные по сравнению с привычными МиГами, они все же больше напоминали Логичеву легкие бомбардировщики, а не истребители. Он даже подумал, что надо бы написать рапорт о переводе назад в полк, но решил все же дождаться первого полета.

Гремя огнем, сверкая блеском стали, пойдут машины в яростный поход.

Июнь-август 1941/1953 г.

Командир 261 танкосамоходного полка 27 гвардейской механизированной дивизии 7 Механизированной армии полковник Иван Васильевич Котляров прошел всю Великую Отечественную, как говориться от звонка до звонка, начав ее младшим лейтенантом в седьмом танковом полку четвертой танковой дивизии. Дважды горел в танке, выходил из окружений и сам окружал, закончил войну майором, командиром гвардейского тяжелого танкового полка. Сейчас он командовал одним из лучших полков 7-й армии, но, увы, сокращенного состава, как и вся армия. Поэтому главной заботой Котлярова была приемка пополнения и сколачивание подразделений. Повторное нападение немецко-фашистских войск не стало для Ивана Васильевича сильным потрясением - с начала Корейской войны он жил в постоянном ожидании какой-нибудь очередной пакости американцев и их союзников. Война обострила его интуицию на всякие неприятности. Как он говорил иногда: 'Болванка еще и полметра до танка не долетела, а я, старый сталинский танкист, уже в канаве'.