Павел Кучер - Прививка совести
Они меня на плечах несли… Бегом! По очереди… Чуть не поругались, кто первый… Слабо хихикает… Дева Мария! Талисман-покровительница учебного центра Ферт-оф-Форт… Там, в часовне баронского замка, у них мой портрет стоит. Витраж. Для тех, кто верит, конечно. Резко мрачнеет. А папа — он вот, тоже стоит. Глянцевая цветная открытка. Очень английское блекло-синее небо, с вытянутыми от горизонта до горизонта параллельными полосами кучевых облаков. Многоэтажная призма здания из стали и стекла, на фоне скал и залива с парусными кораблями. Перед фасадом с колоннами, на каменной площади набережной — памятник. Простецкого вида русский мужичок, в слегка мешковатой полевой форме, уверенно попирает кирзачами британскую землю. Знакомый нос и выражение лица. Дочка — как две капли воды… Планшетка, кобура… В правой руке — геологический молоток. Надпись латунными буквами, на отполированной грани глыбы из красноватого гранита — «Основателю училища, Векшину Роману Евгеньевичу, 1976 — 7168, Мы помним!».
Мр-р-р-р! Мр-р-р-р! С пола, из зарослей угольно темной шерсти, горят два желтых глаза. Мр-р-ря! Ой, спохватывается Маша. Вася же — совсем голодный! Меня они в пути шоколадками кормили. Из последнего резерва. А его — просто тащили… Снова мрачнеет… Мы ещё, в наш бывший дом заглянули. Из него, к Дню Победы, музей-мемориал сделали. Культурно-исторический объект «Изба полицая». Думала, не пустят. Там иномарок кругом стояло. А внутри, все в мундирах. Самых разных. Ряженые. Оказывается, съезд писателей альт-исторической ориентации собрался, на банкет. По поводу выхода общего литературного сборника «В траншеях времени». Никто на нас и внимания не обратил. Все поддатые, спорят о воспитании патриотизма. Один, в фуражке с двуглавым орлом кричит — Ну и что, подумаешь, присяга? Главное — это Россию любить. Где больше платят, там для меня и Россия! А другой, худой в очках, рожу из салата вынул, на нас уставился. Словно узнал… Вот, картавит, мы, господа, уже допились до зеленых партизанов… Все зомби в гости к нам! Очень приятно… Пейсатель Кактусов… Меня нашли в тарелке! Зам командира рядом стоит, а рука-то на пистолете. Бормочет, типа про себя — Я на этих Вольтеров, ещё в парижских салонах насмотрелся. Как они там, на английские деньги, обучают французов родину любить. Альты, даже в Африке альты! Все до одного — на букву «Пи». Ты, Маша, скорей выбирай, что на себе память взять хочешь, а то меня среди них тошнит. Я Васю и взяла. У вас, случайно, ничего для котов с собой нет? Бедный, он так кричит — от голода умирает.
Последнее, на мой взгляд преувеличение. Кота выжившего среди пьяных альтернативных литераторов — топором не убьешь. Случайно есть! Пакет с жаренной «электрической рыбой». Умирающий свирепо, как механическая сапожная щетка, трется о мои ноги… Мр-р-ря! Мр-р-ря! Держи! Вр-р-р-р… Жрет угощение остервенело, с костями, чешуей и похоже, с самим пакетом. Не иначе, опыт пребывания среди горлохватов повлиял… Куда тебе столько? Лопнешь, проглотина! Там же, как для человека, порция была… Мр-р-р-ря!
Кажется, про нас вспомнили… Возвращаются Вика с Володей. С ними парень, из недавней группы. Уже, в чистых комбинезонах. Тащат с собой освободившийся складной столик и вторую надувную кушетку. Григорий Иванович, поучаствуете в нашем жюри? Финал блиц конкурса «Спальня для талисмана». Маша, смотри, народ дизайнерские предложения по твоему быту набросал… Это… они всего за пятнадцать минут? Маша смущается… Для меня? Ну, не на раскладушке же, в коридоре замка, тебе ночевать! Сейчас же эскиз и отправим. Пока долетим, всё готово будет. А Васе можно смотреть? Сытый Вася подтверждает — Мр-р-ря! Картинки… карандашом, фломастером, авторучкой. Одинаковая комната, высокое стрельчатое окно, камин, каменные своды… С высоты птичьего полета видна часть крепостной стены, поросшая лесом гора и море… Обстановка на картинках разнится. От вполне современных предметов мебели, до стилизации под старину. Ой! Вот эту можно? Как из книжки, со сказками… Широкая кровать без задней спинки, стол, табуретка, на полу мохнатая шкура неизвестного зверя, на стене ковер. Полка, лампа, тетрадки. Что-то живое, подкупает. Ага, блики света на полу, колышется от ветра занавеска. Вам тоже нравится? Кот меня опережает — Мр-ря! Вика сияет — А я что вам говорили, талант! Будущее невозможно предсказать, но можно изобрести. Хочешь, увидеть своё будущее? Уже девочку пытает. Давай! Художник торжественно выкладывает второй рисунок. Полностью в цвете. На нем Маша, в ею выбранном интерьере, как живая, потягивается после сна, высунув руки из-под одеяла. На конопатой рожице — точно схваченное радостно-изумленное выражение, рядом, на шкуре, сладко спит черный кот. За открытым окном летают голуби, а один — сидит на широком каменном подоконнике. Это будет завтра. Когда ты поймешь, что уже не спишь. Назвал — «Утро баронессы». Дарю! И ещё… Как фокусник, из воздуха, достает хрустящий прозрачный пакет с изумрудно-зеленой майкой. Твой размер еле отыскали. Пока, только одну… Привыкай, к подобающей форме одежды. Свой фамильный герб видела? Аха! Его папка ещё студентом придумал, для команды КВН университета. Пригодился? На золотом геральдическом щите — кирзовый сапог, из голенища которого торчит остроносый молоток. Юмористы…
Художник чуть дергается. Словно ему дунули в ухо. Знакомым движением руки обхватывает корпус коммуникатора… Палец отбивает неслышимую дробь. Поднимает взгляд на восторженно разглядывающую подарки девчушку. Кх-хм! Это… Тут пришел запрос из банкетного зала Ферт-оф-Форт. Мария Романовна, у вас есть любимое блюдо? И без того не маленькие глазищи барышни окончательно становятся круглыми. Аха! Жареная картошка, с салом! Парень деловито кивает. Палец пляшет на кнопке… Совершенно серьезно поясняет. Там проблема — английский король не любит русского сала… Пожалеем монарха? Бекон — он тоже почти сало, но с прослойками мяса. Кот, заинтересованно слушающий гастрономический разговор, солидно вякает — Мря! Ты так думаешь? Маша, само великодушие, машет рукой — пускай жарят с беконом. Раз уж лично король… И, окончательно осмелев, спрашивает — А хлебный квас в Англии есть? Люблю… Поверила! Провожаем пару взглядами до портала. Высокий ладный парень одной рукой несет смешной старомодный чемоданчик. С фамильными сокровищами свежеиспеченной баронессы Хантли… С недавно выглаженными рубашками давно ставшего легендой человека. Второй — ведет его же маленькую дочь. Ту самую баронессу, от геологии. По пятам, важно распушив толстый как полено хвост, шествует черный котище. Люди уезжают в XVIII век… У портала Маша оборачивается, машет нам пакетом с майкой — До свидания!
Черная гладь кляксы снова дергается рябью… Виктор, не разбирая дороги, отшвыривая ногами части упаковочных контейнеров, шагает прямо к нам, растрепанный и мрачный. С размаху плюхается на жалобно пискнувшую кушетку. Я туда, резкий жест, в сторону портала, уже не хочу! Отпустите меня домой! Чуть не всхлипнув… Пожалуйста! Они злые… Так и есть, осмелел, пригрелся и начал трепать языком… Владимир с Викой, как-то подобравшись, вдруг распрямляются. А конкретно? Что, мне тоже пальцы ломать будете? Раз всё кончилось — «скрипач не нужен»? Они же… к нам относятся, будто к лабораторным крысам! Захотят, за ухом почешут, молока в блюдечко нальют, захотят — отравой выморят, укусишь — растопчут ногами. Если я не такой как они — так уже и не человек? Если без оружия, типа дитё несмышленое, без права голоса? Гады! Можно подумать, кроме их правды, другой и на свете нет! Тут уже не выдерживаю я. Ты что несешь? Ага, и вы с ними, заодно! А я, может быть, так не могу, не хочу! Что случилось, можешь ты объяснить, наконец? Ребята, может он голодный? Да сытый я, сытый! Разве, чайку, в горле пересохло. Точно спорил до хрипоты. Вика поднимается… Сейчас организуем, то и это. Ты, главное, никуда пока не уходи! Почти моментально возвращается с упаковкой полевых рационов (во, снабжение работает!) и никелированным сооружением с водой и встроенным подогревателем. Выставляет на столешницу. Повторяет — никуда не уходи. Я сейчас!
Виктор с сосредоточенной злостью сверлит взглядом закипающий чайник… Григорий Иванович, ну ведь скажите, ведь всё в мире продается и покупается? Надо только предложить за товар правильную цену? Справедливо? Почему они другие? Почему они со мной так? Какая между нами разница? Хороший вопрос, однако. Взрослеет парень. Кхе-хе. Когда, в 1980 году, мне было столько же, сколько тебе сейчас, таких вот апологетов всеобщей продажности и правильной цены, было принято спрашивать — «А ты сам, за сколько денег в рот возьмешь?» Заметь, народ четко делился на тех, кто над этим вообще не задумывался, и на тех кто заранее знал ответ… Слышится обиженное сопение… Надо подсластить пилюлю. Думаешь, ты первый проблемой озаботился? Или думаешь, что они, на нас, примитивно тренируют рвотный рефлекс? Не льсти себе… Кому мы вообще нужны? Даже, как источник расходного материала, для практических занятий и лабораторных работ по прикладной этике… Просто они нашли эталон для сравнения. Заповедник сволочи…
