Your Name - Квинт Лициний
— Где твое окно? — спрашиваю, запрокинув голову к фасаду.
— Вон, видишь на третьем этаже балкончик? Это мой. Серенады выть будешь? — деловито уточняет она.
— Угу, и будут у тебя теперь под окнами литься горестные звуки баркаролы заказной…
— Стих?
— Не обращай внимание, дурацкая привычка извлекать из себя цитаты.
— Дюх, — впивается она в меня клещом, — расскажи, я такого не слышала…
— Спой светик, не стыдись?
— Ну пожаааалуйста…
Заглядываю в подсвеченные солнцем глаза, вижу незамутненное ничем любопытство и капитулирую.
— Сейчас… Вспомнить надо, — и я шепчу про себя полузабытые строки. — Значит так, там будет слово «Веспер» — это название вечерней Венеры у римлян.
Приосаниваюсь и декламирую:
Ночь светла. В небесном полеХодит Веспер золотой.Старый дож плывет в гондолеС догарессой молодой.Догаресса молодаяНа подушки прилегла,Безучастно наблюдаяТанец лёгкого весла.Что красавице светила?Что ей ход небесных сфер?Молчалив супруг постылый,Безутешен гондольер.Не о том ли в час разлукиНад Венецией ночнойЛьются горестные звукиБаркаролы заказной?
Устремив взор в себя, Тома некоторое время беззвучно шевелит губами, повторяя какие-то строки, потом вскидывает на меня требовательный взгляд:
— Чье это?
— Современного поэта, ты не знаешь…
Конечно, не знает, оно ещё не написано.
— Современного… странно… — опустив голову, задумчиво рассуждает сама с собой. — А так на Пушкина похоже… Но, конечно, не он, иначе это стихотворение было бы в избранном, а его там нет…
В полном изумлении гляжу на нее. Нет, я знал, что у неё светлая голова, но что б настолько…
— Слушай, — в голос прорывается уважительное удивление, — ты меня сейчас поразила. Честно. Тут ведь Пушкин действительно присутствует.
— Ты ж сказал, что современный? — обиженно восклицает она.
— Так и есть. Понимаешь, Пушкин тут присутствует как основа, — начинаю излагать взволновавшую меня историю. — Первые пять строчек — это чуть переделанный черновик, написанный им за месяц до гибели, так называемое неоконченное «венецианское» стихотворение Пушкина. В целом же виде стих недавно воспроизвел пушкинистам один старичок. При этом он утверждал, что запомнил его наизусть в юности со слов одного белого офицера. А этот офицер, в свою очередь, рассказывал, что в его семье хранился альбом, в котором эти строки были полностью записаны. А в годы гражданской войны альбом был утерян. Представляешь потрясение пушкинистов?! Нет текста — нет возможности доказать авторство. Но кто ещё может написать «танец лёгкого весла»? Кто ещё в шестнадцать строчек втиснет шекспировский сюжет? Кто у нас помнит, что такое баркарола? Это, между прочим, романтическая серенада венецианских лодочников — её часто распевали именно на заказа под определенным окном. И когда экстаз пушкинистов достиг максимума, дедок, между прочим — известный художник-иллюстратор детских книг, признается в мистификации, это он дописал стихотворение Пушкина. Шутка! Но какая!
Тома зачарованно слушает, не сводя с меня округлившихся глаз, ладошки молитвенно сложены на груди. Замираю от желания сделать полтора шага навстречу и ткнуться носом в завиток у виска. ещё рано, очень, очень рано…
— Ты, оказывается, не только красивая девушка, но ещё и очень тонко слышащая, — искренне выдыхаю комплимент, — почти никто вот так на слух Пушкина в незнакомом стихотворении не опознает.
По лицу Томы бродит довольная улыбка, потом девушка подхватывает сумку, бросает «я быстро» и стремительно исчезает в темноте парадной. Запрокидываю голову и, весело щурясь, изучаю рустику на фасаде. Это я удачно в булочную зашел, молодец.
— Паап… — я налил себе чая и присел напротив.
— Ась?
— У меня каникулы.
— Сердечно поздравляю.
— Эээ… — я замялся, не люблю просить деньги, — как ты думаешь, если я приглашу девушку в кино, то финансовое благосостояние нашей семьи не будет сильно поколеблено?
Папа насмешливо задирает брови:
— Как ты сложно завернул… Не сразу даже и сообразишь, на что ты намекаешь. И в конце, венцом творения, волшебное слово «поколеблено», чтоб меня окончательно запутать и дезориентировать.
Улыбаюсь в ответ:
— Ну не могу же я подойти и сразу в лоб «дай рубль».
— Ого, целый рубль? Это ж сколько девушек можно сводить в кино… — папа мечтательно закатил глаза к потолку и начал что-то подсчитывать, — пять штук!
— Мороженое перед сеансом в калькуляцию заложил? — уточняю деловито. — Пышки с кофе после… Плюс резерв на непредвиденные обстоятельства.
— О, так речь не просто о кино… Тут планомерная осада намечается, — папа заинтересованно трет ладони, — из класса?
— Ага.
Папа опасливо косится на прикрытую дверь и, понизив голос, уточняет:
— Зорька твоя?
— Да, это хорошо, что ты напомнил… С Зорькой тоже в кино собираемся, но втроем, с Паштетом. Возможно даже два раза.
Папа чуть повеселел, и, наклонившись к журнальному столику, приступил к набиванию трубки.
— Что б с тебя такого запросить за это… — он неопределенно пошевелил пальцами в воздухе, — этакого…
— Как насчет ежедневного занятия физкультурой? С апреля, как освобождение закончится.
— Ого, эк тебя приспичило, чтоб на такое подписаться. Надеюсь, это не будут перевороты с боку на бок в постели?
— Неа, я всё равно собирался, а тут будет дополнительный стимул — раз с тобой договорился.
— Хм. Ну давай, попробуем. Интересно даже, на сколько тебя хватит.
Папа достает пружинную монетницу и начинает выщелкивать из неё двадцати- и пятнадцатикопеечные монеты.
— На, тут два с полтиной, на каникулы. Хватит?
— Спасибки, с запасом, — я с облегчением принял в ладошку горстку серебра и направился в свою комнату.
— Да, кстати, запомни, — полетело мне в спину, — мужчины, по крайней мере, большинство из них, устроены так, что не понимают намеков и невербальных сигналов. Невербальные сигналы — это…
Я приостановился в дверном проеме.
— Я знаю, что это.
Папа чуть удивленно смотрит на меня, слегка кивает и продолжает:
— Хорошо… Если ты хочешь чего-то добиться от мужчины, то говори прямо и обосновывай логически. А вот женщины прекрасно умеют изъясняться намеками и жестами. Из-за этого, кстати, часто происходят ссоры в семьях. Жене кажется, что она ясно дала понять, чего ожидает от мужа, а муж эту просьбу просто не услышал.
Я возвращаюсь к креслу и заинтересовано пристраиваюсь на подлокотнике.
— Забавно… А еще?
— Что еще?
— А ещё какие есть различия между нами тут, — я постучал пальцем по виску.
— Еще… — папа на мгновение задумался, — ещё женщины способны одновременно контролировать несколько задач, мужчины же лучше приспособлены к концентрации на одной.
«Многопоточные и однопоточные системы», — перевожу для себя.
— Поэтому среди высококлассных ученых или шахматистов высокого уровня так мало женщин, — делает вывод папа, — они просто биологически не могут конкурировать с мужчинами там, где требуется высокая концентрация внимания на одной проблеме. Зато они легко обходят нас при выстраивании отношений, что тоже немаловажно.
— Может быть, и важнее…
— Может… — соглашается папа, раскуривая трубку.
Ответственный момент, я на некоторое время замолкаю, наблюдая за священнодействием. Две минуты борьбы, четыре спички — и папа в блаженстве откинулся на спинку кресла, наблюдая за расплывающимся над ним облачком.
— А еще?
Папа жизнерадостно заржал:
— Ты серьёзно готовишься, как к битве. Не бойся, всё не так страшно.
— Да я и не боюсь… Почти, — я улыбаюсь, — просто интересно. Мы ж действительно, не только внешне разные, но и головы работаю иначе, а об этом нигде не пишут.
— Ну-ну… — папа насмешливо усмехается и продолжает, — а ещё у нас разная память на поступки. У мужчин этот вид памяти заметно короче, поэтому женщины кажутся нам злопамятными. На самом деле — просто памятливее нас.
Струйка дыма, извернувшись, дотянулась до меня, и я с удовольствием втягиваю сладковатый аромат.
— Но-но, не вздумай, — замечает мое движение папа, — засеку — будешь дран. Или драт? Хм… В общем, мало не покажется.
— Да нет, я и не собираюсь, — отвечаю искренне, — а еще?
— А ещё оценка поступков разная, у женщин качественная, у мужчин — количественная. Женщины ставят за поступок плюс или минус, причем без разницы, что ты сделал — купил ей громадный букет роз или помог одеть пальто. Всё равно будет только один плюс. Мы же шкалируем оценку поступков… Есть такое выражение — «женская стервозность». Это когда на фоне полного, как нам кажется, благополучия в отношениях, мы вдруг получаем шилом в зад. И нам невдомек, что причина есть — у неё наш баланс поступков ушёл в отрицательную зону. А мы свято уверены, что в твердом плюсе. Всё дело в разных способах оценки и разной длине памяти. Короткий стек с количественными оценками против длинного стека с качественными.
