Борис Сапожников - Большая игра

– Теперь золото польется на вас рекой, – откуда-то нашлись силы еще на одну шутку.

– Цена только оказалась слишком высока, – покачал седеющей головой сэр Томас.

Естественно, задерживаться в Лондиниуме дольше необходимого я бы не стал. Собирался провести в особняке Ордена времени не больше, чем надо, чтобы переодеться, наплевав даже на обещанные деньги. Однако ранение Армаса спутало все планы. Пришлось отдаться в руки приглашенным эскулапам. В особняке имелись несколько отличных операционных и большая палата, в которой врачи осматривали легкораненых. Дольше всего возились с Армасом. Еще в Уайтчепеле мы обломали стрелу, пробившую ему бедро, однако вытаскивать не решились, опасаясь занести в рану заразу. И теперь нашему карабинеру вырезали остатки древка, чистили и плотно перевязывали рану. С остальными справились быстро – даже ранение Корня особых хлопот у врачей не вызвало. Ему только поменяли повязку да посоветовали поменьше нагружать руку несколько недель. Я и переводить слова врача Корню не стал.

Как только Армасу позволили покинуть больничное крыло особняка, тут же приступили к сборам. Мы как раз переодевались, когда Корень поднял голову, оторвавшись от завязывания шнурков на туфлях, и сказал:

– Сюда идут. Снова тот старик.

Я поднялся на ноги, что стоило мне куда больших усилий, чем хотелось бы. В дверь постучали, я открыл – на пороге действительно стоял старый дворецкий.

– Его сиятельство графа Остермана-Толстого магистр сэр Томас Мэлори просит в личный кабинет, – произнес он. – Я провожу вас, ваше сиятельство.

– Собирайтесь, – велел я своим людям, – как только вернусь, мы уходим.

В кабинете сэр Томас оказался не один. Я был очень сильно удивлен, увидев сидящим на гостевом стуле знакомого молодого человека по фамилии Холмс. Не стоит, наверное, добавлять, что удивлен неприятно.

Холмс поднялся из кресла и протянул мне руку.

– Мой брат Майкрофт просил передать глубочайшие извинения вам и вашей команде за инцидент, произошедший в Уайтчепеле. Он настаивает, что это была инициатива неустановленных частных лиц, а вовсе не действия правительства ее величества, – совершенно неожиданно для меня произнес он.

Сначала очень хотелось наговорить в ответ грубостей и не подать молодому человеку руки. Однако относительно легко, пускай и не без некоторого труда, смирил эмоции. Я крепко пожал протянутую руку мистера Холмса, и тот сжал мою ладонь в ответ столь же сильно.

Ничего говорить я намеренно не стал.

Мы с Холмсом уселись на гостевые стулья. Теперь пришла очередь сэра Томаса. Он поднялся на ноги, слегка нависнув над нами обоими, и произнес:

– Я так понимаю, вы предпочтете оплату наличными банковскому чеку?

Я кивнул в ответ. Тогда Мэлори вынул из ящика стола несколько пачек новеньких пятифунтовых банкнот.

– Здесь условленная плата и еще небольшая премия за то недоразумение с Беннетом и его командой, – сказал он, подвигая пачки ко мне.

Я не стал пересчитывать их – сразу сунул за пазуху. Внутренний карман пиджака приятно распух от денег. Давненько не испытывал столь положительных эмоций – несмотря ни на что.

– А здесь билеты на пароход до Кале, – Мэлори переместил по столу в мою сторону незапечатанный конверт, – однако я не советовал бы пользоваться этим видом транспорта.

– Спасибо за заботу, – натянуто улыбнулся я, – но отчего вы решили дать мне такой совет?

Мэлори повернулся к Холмсу, ожидая объяснений именно от этого молодого человека.

– Именно этого от вас ждут, – заявил тот. – Вы тут же, этим же вечером, покинете особняк Ордена, отправившись на первом попавшемся пароходе через Пролив.

– Мне кажется, это не самая дурная идея, мистер.

– Потому-то в порту вас и будут ждать, – прищелкнул пальцами Холмс, – а уж в его толчее затеять драку – нет ничего проще. И в любом случае вы окажетесь в проигрыше. Если пустите в ход свое оружие, дадите властям повод арестовать вас и отправить на вечную каторгу.

Тут с молодым человеком было не поспорить. В том числе поэтому я и не стал ничего говорить. Ждал, что Холмс скажет дальше, предоставляя ему инициативу. Мэлори решил придерживаться той же тактики.

– Если вы спросите моего совета, то лучше всего вам ехать в Кройдон по недавно открывшейся надземной железной дороге.

– Кройдон? – не понял я.

– Это лондиниумский воздушный порт, – объяснил Холмс. – Дирижабли оттуда ежедневно отправляются во все столицы мира. Есть регулярное сообщение с Московом и Санкт-Петербургом. Более того, я могу точно сказать вам. Через три часа в небо поднимется русский дирижабль «Россия». Он быстрее всего доставит вас на родину.

– С чего вы взяли, что я так спешу домой? – усмехнулся я, хотя выглядела моя улыбка до крайности натянуто.

– Просто привел пример, – развел руками Холмс. – В Лютецию отправляется через три с половиной часа «Граф Цеппелин», конечным пунктом его маршрута будет Кельн-на-Шпрее. Я могу привести еще несколько рейсов, однако они не столь удобны. Либо придется сильно торопиться, и все равно велик будет риск опоздать, либо надо будет ждать до завтрашнего утра.

– Спасибо, конечно, за советы и за помощь.

Я поднялся из-за стола и встал так, чтобы обращаться сразу и к Холмсу, и к сэру Томасу одновременно:

– Но я хотел бы знать, зачем вы помогаете мне? Простите великодушно, но я не слишком верю в вашу бескорыстность в этом вопросе.

– На вас напали солдаты ее величества, – объяснил Холмс, – мне удалось это доподлинно выяснить. Я сообщил об этом моему брату Майкрофту – а он далеко не последний человек в правительстве. Тот был до крайности взволнован моими выводами. Так как мой брат в некотором роде занимается тем, что решает вопросы на самом высоком уровне, то в этот раз он посчитал, что этих проблем можно избежать самым простым способом. А именно не дав вас спровоцировать той самой группе лиц, пока не установленных, которая стоит за махинациями на играх в честь дня рождения принца, а также ответственна за стычку между вашей командой и морскими пехотинцами капитана Беннета.

Мэлори лишь развел руками, всем своим видом показывая, что он полностью полагается на этого молодого человека со всеми его связями в правительстве.

– Что ж, – кивнул я, – благодарю вас, господа. Меня ждут мои люди. Я обещал им, что сегодня мы покинем Лондиниум тем или иным способом.

Сначала не хотел пользоваться советами этого мистера Холмса – слишком уж правильно звучали его слова. Если бы меня хотели заманить в ловушку, то как раз стоило бы подкинуть такого вот умника, который дал бы хороший совет. Однако я вовсе не думал о таком виде транспорта, как дирижабль. Регулярные рейсы они начали совершать совсем недавно и, хотя по скорости перемещения сильно превосходили поезда с пароходами, были не столь популярны. Пассажиров взять могли намного меньше, а превратностей судьбы в небе было куда как больше, чем на земной тверди или водной хляби. Крупных крушений пока не происходило. По крайней мере настолько серьезных, чтобы о них написали в газетах. Но заметки о вынужденных остановках тех или иных рейсов в прессе мелькали регулярно.

Не прошло и десяти минут, как слуги закрыли за мной и командой дверь особняка. Я не стал брать кеб. Вовсе не из-за скупости – денег теперь у нас было более чем достаточно. Просто до ближайшей станции надземной железной дороги оказалось рукой подать. Правда, пришлось вскарабкаться на приличную высоту по шатким лестницам – железная дорога проходила не просто по земле, как я думал сначала, а над нею в самом прямом смысле. Рельсы были проложены в пяти саженях над мостовой, и бегали по ним не паровозы, а электрические вагоны, из-под колес которых сыпались целые созвездия искр.

– Боязно в эту дуру лезть, – заметил Ломидзе. – Армас, что скажешь, током электрическим нас не убьет всех?

За показной веселостью картлиец прятал страх. В этом не было ничего удивительного, потому что даже мне проще было выйти на арену к диким тиграм, нежели шагнуть в подкативший вагон. Я ведь видел, как он раскачивается на рельсах, отлично слышал надсадный скрип тормозов, когда он подъезжал к остановке. Машинально глянул вниз – очень не хотелось бы лететь в этом вагоне на мостовую. Вроде бы и не очень высоко, но шансы выжить невелики. На арене с тиграми они уж точно выше.

– Вряд ли убьет, – спокойно ответил Мишин, – пол деревянный, а дерево ток проводит плохо. Имеется и дополнительная резиновая изоляция – сработано на совесть.

Тут из вагона донесся мелодичный перезвон, призывающий нас поторопиться.

– Вперед, – махнул я рукой и первым, подавая пример, как на Федюхиных высотах, шагнул в вагон. Команда последовала за мной – без колебаний, что меня очень порадовало.

Как бы ни трясся вагон, как бы жутко ни кренился на каждом повороте, но двигался он очень быстро и на остановках стоял мало. Сумерки еще не успели спуститься на Лондиниум, когда мы покинули поезд, выйдя на станции «Кройдон». Я высыпал пригоршню мелочи в деревянный короб с надписью «Такса за проезд». В подсчет особо не вдавался. Но если и переплатил, то не сильно.