Михаил Ерунов - Слеза дракона
– Теперь ты сам понимаешь почему. К твоей особе вообще старались не привлекать внимания. Но у тебя есть мать, и она жива.
– Моя мама жива?! – удивленно воскликнул юноша. – Она не умерла во время мора?!
– Если ты имеешь в виду Софи Хаггард, то умерла. Но она не твоя мать. Тебя родила женщина гораздо более высокого положения. Когда все это закончится, я клятвенно обещаю отвезти тебя к ней. Уверен, что эта встреча принесёт радость вам обоим.
– А почему мама ни разу не навестила меня?
– Таково было условие, поставленное императором. Это делалось исключительно в целях твоей безопасности.
– Не знаю, стоила ли моя безопасность тех слез, которые я тайком проливал в детстве, тоскуя по умершим родителям, – чуть дрогнувшим голосом произнес Нэвил. – Мне так горько было осознавать своё полное одиночество, что порой хотелось просто выть!
Гарольд Финсли с удивлением посмотрел на своего воспитанника. Он впервые осознал, какую глубокую рану нанесла судьба этому мальчику. Да, они с Натаниэлем сделали всё возможное, чтобы сохранить ему жизнь, но при этом действовали расчетливо и рационально, ничуть не думая о тех чувствах, которые испытывал в это время ребенок. Вот и сейчас, веря в неоспоримую правоту своего дела, они бросают Нэвила в самое пекло, нимало не заботясь о том, каких новых шрамов на душе будет стоить ему затеянное ими предприятие. А так ли уж он нужен ему, этот престол?! Стоило ли, в самом деле, ради него лишать мальчика детства. Однозначного ответа на эти вопросы у Гарольда не было.
– Прости нас, если сможешь, – неожиданно для самого себя сказал он. – Мы совсем не хотели испортить тебе жизнь. Вроде бы всё делали правильно, а вот самого главного так и не учли.
– Это ты прости меня, – быстро взяв себя в руки, ответил Нэвил. – Мне не стоило этого говорить, тем более, что ты сам не заслуживаешь ни слова упрека с моей стороны.
– А у мальчика сильный характер! - про себя подумал Гарольд. - Так быстро побороть минутную слабость может только настоящий мужчина! Из него и в самом деле выйдет достойный император, если, конечно…
Он не стал заканчивать промелькнувшую у него страшную мысль. Сам ведь говорил Нэвилу, что не стоит думать о плохом, иначе и беду не долго накликать.
– Ладно, не будем об этом больше говорить, – вслух сказал Гарольд. – Вернёмся к нашим делам. Поскольку ситуация в корне изменилась и нам не надо тратить время на поиски противника, мы переходим к действиям. И первое, что мы должны предпринять, это проникнуть в замок Анчилот. Мы займемся этим в ближайшие дни, а пока отдыхай. Завтра подумаем, как изменить твою внешность, возможно, придется переехать в другое место. Я вот что подумал. А что, если нам и в самом деле купить корабль? Там мы будем в относительной безопасности, если сможем подобрать надежную команду.
– А ты хоть управлять-то кораблем умеешь, дядя Джеймс? – улыбнулся Нэвил. – Да и на воде тебя, вроде как, укачивает!
– Как с капитаном разговариваешь, юнга?! – притворно нахмурив брови, грозно рявкнул Гарольд. – Вот куплю корабль, так и знай, будешь ты у меня драить палубу с утра до вечера!
– Есть, драить палубу с утра до вечера, капитан! – вытянувшись по струнке, весело ответил юноша.
6. "Звезда Заката".
Этой ночью Нэвилу приснился удивительный сон. Возможно, тревоги и волнения прошедшего дня подхлестнули его воображение, но во сне юноша видел себя драконом. Он парил над землей, зорко оглядываясь по сторонам, и ощущения полета были настолько реальными, что просто дух захватывало от восторга. Он был в своей родной стихии, был стремителен и могуч, отважен и прекрасен, и всем своим существом осознавал несомненное превосходство над остальными обитателями Карелана. По сравнению с ним они были всего лишь жалкими букашками, в ужасе разбегавшимися от одного только грозного вида своего господина и повелителя. Ему ничего не стоило разметать и превратить в дымящиеся развалины их жалкие жилища, в одиночку справиться с целой армией, но он был не только могущественен, но ещё и великодушен. Эти крохотные существа, оказывается, тоже обладали разумом, а из-под их умелых рук выходили удивительные по своей красоте вещи. Именно это когда-то и подвигло драконов обратить свое внимание на младшие народы.
Сон Нэвила был удивителен не только реальностью ощущений. Каким-то непостижимым образом он оказался связан как с телесной оболочкой гигантского чудовища, так и с его внутренней сущностью. Ему стали доступны мысли и воспоминания дракона, открылись тайны далекого прошлого Карелана, о существовании которых он даже и не подозревал.
Да, драконы умели ценить прекрасное, и всегда были склонны к созерцанию, но по натуре они всё же являлись хищниками, а потому, едва появившись в Карелане, занялись безжалостным уничтожением всех, кто мог служить для них пропитанием, не делая никаких различий между существами мыслящими и лишенными разума. Их было много, они были сильнее всех, а потому довольно скоро всё живое в этом мире оказалось на грани исчезновения. Добывать пищу становилось всё труднее, среди драконов начался голод, а потому они развязали безжалостную войну друг с другом за сферы влияния. У этих гигантских чудовищ никогда не существовало чувства единого народа. Каждая особь считала себя чем-то исключительным, стоящим выше всех остальных, а своего собрата не иначе, как конкурентом и врагом, достойным только одного – уничтожения. Битва между драконами завязалась нешуточная. В борьбе за охотничьи угодья они гибли десятками, а то и целыми сотнями, что в конечном счете свело их численность к минимуму. Самки были гораздо слабее самцов, а потому исчезли в этой кровопролитной войне первыми.
Спохватились драконы уже слишком поздно. К тому времени оказалось, что они уже не в состоянии поддерживать свою популяцию. Их сохранилось всего несколько особей, и все они были самцами. Да, остались только самые сильные и могущественные, да, их мудрость и магическая мощь достигли своего пика, но результаты войны все же оказались весьма плачевными. Случилось непоправимое: драконы утратили свою главную способность, делавшую их безраздельными хозяевами вселенной – возможность открывать врата в новые миры. Дело в том, что этим уникальным видом магии обладали только самки, причем не все, а только избранные, так называемые праматери кланов.
Нечто подобное, правда не на магическом, а на самом обыденном уровне, свойственно разве что пчелам. Пчелиная матка создает свой улей внутри старого, а затем уводит его на новое место обитания. Праматерь же клана драконов магией открывает межзвездные врата в новый мир и уводит туда свое потомство. Совершить подобное она может один только раз за свою жизнь, и чтобы повторить подобный скачок в пространстве необходимо дождаться появления новой праматери. Клан, основавшийся в Карелане, не сделал этого, а потому оказался запертым в этом мире, обречённый на вымирание. Вся мудрость, все знания и опыт, накопленные его членами столетиями, навсегда должны будут исчезнуть со смертью последнего из драконов. Но даже не это являлось самым страшным. Никто не примет в себя его Слезу – единую душу всего клана, хранилище всех его знаний! Сотни жизней окажутся запертыми в вечной темнице Драконьего Камня без малейшей надежды на возрождение.
Это была смерть окончательная, полный провал в небытие, и Нэвил даже ощущал всю глубину ужаса, охватывающего того, с чьей сущностью он объединился во сне, при одной только мысли о подобном конце. Он не в состоянии был разделить чувства этого совершенно чуждого ему существа, но отчетливо понимал, что оно судорожно ищет, но никак не может найти выхода из создавшегося положения. Наверное, то же самое ощущал бы человек, перед которым вдруг внезапно разверзлись адские врата. Они затягивают его душу, опаляя ее чудовищным пламенем, выжигающим все мысли и чувства прошедшей жизни, и впереди нет ничего, кроме этой вечной муки, на которую он сам же себя и обрек. Человек понимает, что изменить уже ничего нельзя, и в сотый, в тысячный раз клянет себя за беспечность прожитых лет, надеясь только на милость богов и на чудо, которое принесёт ему нежданное избавление.
Но богам драконы не поклонялись. Они были слишком горды и самоуверенны для того, чтобы ставить кого-то выше себя, так что надеяться им было больше не на кого. Зато появилось время внимательнее осмотреться вокруг, и они впервые соблаговолили заметить коренных обитателей Карелана. Пока драконы вели беспощадную войну друг с другом, малые народы получили небольшую передышку и сумели использовать её в своих целях. Они строили себе всё более надежное жилье, возводили замки, способные защитить их от налетчиков, ковали оружие. Да, в одиночку никто из коренных обитателей Карелана не мог одолеть могущественных противников, но собрав все силы воедино, они уже имели возможность дать им хоть какой-то отпор. На руку им сыграло ещё и то, что магическая мощь каждого из оставшихся драконов заметно возросла, и они уже не нуждались в таком огромном количестве пищи, как прежде, черпая энергию из совсем других источников. Набеги на поселения малых народов они совершали теперь либо ради самоутверждения, либо просто из озорства.
