Екатерина Лесина - Адаптация
А потом сказал совсем непонятное:
- Радуйся, что в списке ты был десятым.
Тод вошел не в бункер - в квартиру. И как любая квартира она начиналась с прихожей. Здесь стоял шкаф из беленого дуба и кожаное кресло рядом с высоким столиком. На столике примостился старый телефон, трубка которого упала и повисла на витом шнуре.
Тод трубку вернул на место. И кожаную куртку повесил в гардероб. В кармане куртки - пластиковый цилиндр с синим и белым бисером и два мотка тонкой проволоки.
Это для незабудок.
У Тода хорошо получаются незабудки.
Седой вытащил пистолет из кармана и прицелился.
- Я успею раньше, - предупредил Тод, разглядывая себя в зеркале. Отражение было незнакомо. Рост метр девяносто три минус два сантиметра подошвы ботинок. Телосложение атлетическое. Фенотип - типично-европеоидный с ярко выраженной нордической доминантой.
Одежда не говорит ни о чем. Серый комбинезон со снятым поясом. И ботинки без шнурков. Мелькает мысль, что серый цвет лучше оранжевого, но почему - не понятно.
- Потом насмотришься, - не выдерживает Седой.
- Прошу вас убрать оружие.
В бункере право на ношение оружия имеет лишь Тод. Если человек откажется подчиняться, Тод вынужден будет ликвидировать человека.
Программа вступала в действие.
Человек положил пистолет на столик рядом с телефоном.
- Второй тоже.
Спорить седой не стал. Медленно наклонившись, он расстегнул кобуру. Поднимал левой рукой и держал на весу.
- Успокойся, - сказал человек, демонстрируя раскрытые ладони. - Ладно? Я сейчас тут покажу все и уйду. Понятно?
Прихожая вывела в двухсотметровый зал. Синие стены с черными окнами мониторов. Ряды полноспектральных ламп. Ковровое покрытие с имитацией персидского ковра. Отсутствующая мебель. Несколько дверей. Седой принялся перечислять, начав с ближайшей:
- Выход на технический этаж. Ванная комната. И вторая. Можешь считать совей. Тренажерный зал. Тир с возможностью трехмерного моделирования пространства. Кухня. Кладовая. Ее спальня. Идем.
У самых дверей Тод заступил человеку путь. Программа диктовала свои алгоритмы поведения. И седой понял правильно, только буркнул:
- Давай, знакомься.
Айне сидела на горшке и задумчиво грызла большой палец.
- Это же... - Тод застыл. Память однозначно идентифицировала объект, запуская подкаталоги программы. Но это не сделало происходящее более понятным.
- Ее зовут Айне. Возраст - пять месяцев. Головастик.
Голова и вправду была большой. Щеки ее покраснели и шелушились. На лбу виднелся синяк. А в глазах ультрамаринового цвета читалось искреннее удивление.
Айне вынула палец изо рта и булькнула что-то. Тод поклонился. А потом взял седого за плечо и вытолкал из комнаты.
- Да ей нянька нужна!
- Вот и станешь, - прошипел человек. - Нянькой, мамкой, учительницей. Это не мое решение. Будь моя воля я бы тебя...
Не договорил. Зато появилось ощущение пистолета, приставленного к затылку. И счета. Голос женский, ласковый, отмеряет цифры, словно уговаривает на что-то.
На что? Невидимые сирены в голове отключили воспоминания, вытолкнув в реальность.
- Ее родители...
-...знают, что делают. Подробные инструкции здесь, - из кармана плаща появился широкий планшет. - Отчеты составляешь еженедельно. Код экстренной связи использовать лишь... да прочитаешь. Ты ж ответственный. Тебе деваться некуда.
И в этом человек был прав. Эндопрограммирование признавало свободу воли и выбора исключительно в рамках программы. На деле все оказалось не так и плохо.
Когда закончилось топливо, Тод посадил Айне на плечи. Было удобно. И видно далеко. Правда, смотреть оказалось не на что. Во все стороны болото выглядело одинаково унылым. Редкие зеленые плесы, поросшие ринхоспорой, сменялись рыжими мочажинами. И тогда под ногами Тода чавканье сменялось хлюпаньем, а сам он начинал ругаться, тихо, чтобы Айне не услышала, но она все равно слышала.
Ругательства были однообразны, как само болото.
Дважды выходили к озерцам, синим, круглым, будто вычерченным по одному трафарету. У последнего Тод остановился и спустил Айне на землю.
- Ты устал? - поинтересовалась она.
- Нет. Тебе поесть надо. Время.
И Тод занялся вещами. Айне же, осмотревшись - бескрайность и устойчивость пейзажа угнетали - шагнула к воде. Ей еще не доводилось сталкиваться с таким объемом нефильтрованной жидкости. Цвет ее свидетельствовал о высокой концентрации органических и минеральных соединений, что не могло не отразиться на органолептических свойствах воды. Правда, Айне сомневалась: разумно ли будет ее пробовать.
Тод, не глядя, проворчал:
- Нельзя.
- Почему?
- Провалишься.
Пожалуй, замечание было разумным. Айне покачалась с ноги на ногу, ощутив, как ходит земля. Она прошлась вдоль кромки воды, фиксируя новые ощущения. Собственная координация оставляла желать лучшего. Все-таки длительное существование в замкнутом пространстве имело ряд негативных сторон. Равно как и нынешнее - позитивных.
Тод вряд ли согласиться с подобными рассуждениями. С другой стороны, он должен был бы испытывать сильнейший внутренний диссонанс вследствие жесткого ограничение свободы и ряда потребностей. И ступоры программы вполне могли бы слететь.
Жаль, что раньше ей это не приходило в голову.
- Сколько тебе лет? Я имею в виду биологический возраст, - уточнила Айне, забираясь в гнездо из сосновых веток и мха. Она потрогала иголки, оторвала несколько и попробовала растереть. Иголки оказались жесткими, точно пластиковыми. Еще от них исходил запах, отличный от запаха коры.
- Абсолютный или относительный?
Она задумалась.
- Относительный. И абсолютный. И еще программный. Если знаешь.
- Абсолютный - не менее семи лет. Даже восьми с учетом времени, которое бы потребовалось на выращивание, - сейчас Тод говорил спокойно, и выражение лица, и движения свидетельствовали, что данная тема не представляется ему неудобной. - Относительный... полагаю между тридцатью и тридцатью пятью годами. Программный не известен. Извини.
Данная словесная конструкция наверняка не подразумевала, что Тод испытывает чувство вины за свое незнание. Порой Айне удивлялась количеству ненужных слов, затрачиваемых людьми на соблюдение условностей межличностных контактов.
Сунув иголки в рот - на вкус они оказались такими же пластмассовыми, как на ощупь - Айне сказала:
- Значит, если судить по абсолюту, то мы ровесники?
- Выходит, так, - Тод протянул сложенное одеяло и попросил: - Выплюнь эту гадость. И вообще не ешь ничего здесь, ладно?
Айне выплюнула иголки и тайком сковырнула чешуйку коры со смолистыми каплями на внутренней поверхности. И когда Тод отвернулся, лизнула. Вкус у смолы имелся. Однако у Айне не имелось слов, подходящих для адекватного его описания.
- Но если рассуждать логически, ты должен быть старше. Смотри. Я помню твое появление. Я помню твое присутствие. Ты был также ограничен в передвижении, как и я.
- Ну да, - сказано это было неидентифицируемым тоном. Спектр эмоций Тода оказался значительно шире предполагаемого. Айне это нравилось: было интересно.
- Но твоя спецификация мало соответствует исполняемым функциям.
- И что?
- Тебя адаптировали, частично изменив программу. Логично предположить, что изначально ты выполнял иные задачи, сопряженные с силовым воздействием. Второй фактор, подтверждающий мою теорию - запись.
Тод сел на корточки и коснулся пальцами раскрытых ладоней Айне.
- Пожалуйста, маленькая, хватит об этом.
- Ты ведь пришел к тем же выводам, так?
- Что я старше, чем думал? Это не имеет никакого значения, деточка. Ты тоже старше, чем выглядишь. И разве это что-то изменит в твоей жизни? В моей жизни?
Его эмоции по-прежнему были не понятны.
- Нет, - Айне погладила ладонь и, перевернув, коснулась шрамов на тыльной стороне. Шрамы были старыми. - Тод, тебе на самом деле не хочется узнать, кто ты?
- Я знаю. Я - твой нагуаль.
- Дух-покровитель? Образ соответствует действительности. Но если временной отрезок твоего существования шире указанного диапазона. И разве тебе не интересно, кем ты был раньше?
- А тебе не интересно, кто твои родители? Почему они сослали тебя в бункер? Почему ни разу не пришли посмотреть на доченьку? И почему...
