Вадим Чекунов - Тираны. Императрица
«Больше двадцати не могу, хоть что со мной делайте», — принялся горячо уверять ее хозяин, пытаясь схватить за руку. Брошь он как положил на прилавок, так больше на нее и не посмотрел.
С достоинством приняв деньги, Орхидея покинула ломбард. Сделав пару шагов, опасливо обернулась на дверь. Стараясь не оступиться — а в обуви на высокой подошве упасть проще простого, если будешь спешить, — она засеменила поскорее прочь, пока хозяин не одумался и не бросился следом…
…Фигурка, лежавшая неподалеку от свечи, загадочно блестела, удивительным образом преломляя теплый желтый свет в холодный голубоватый. Казалось, созданный мастером крокодил вот-вот оживет. А может, уже давно ожил и просто замер, греясь возле неровного огонька.
Орхидея вновь протянула руку к украшению. Оно было совсем невелико по размеру, однако столь увесисто, что девушка опять задумалась, из чего бы оно могло быть изготовлено. Так и не придя к какому-либо заключению, она пожала плечами и принялась разглядывать вещицу, пытаясь угадать ее назначение. Слишком мала, чтобы ее ставить на стол — затеряется среди прочих вещей. Слишком тяжела для подвески на пояс — будет оттягивать ткань. Да и нет в ней ни отверстия, ни крючка, чтобы уцепить за ремешок. В качестве кулона разве что сгодится…
Открыв один из ящичков стола, Орхидея нашла ножницы и толстую красную нить, из которой иногда они с сестрой плели украшения. Отмерив нужную длину, она обрезала нитку и несколько раз крест-накрест обмотала передние лапы крокодила — теперь он висел надежно. Связав концы, Орхидея надела получившийся кулон на шею и, оттянув ворот халата, спрятала фигурку. Едва металл коснулся груди, девушка тихо ойкнула — ей показалось, коготки или заостренный кончик хвоста крокодила поцарапали кожу.
Странный подарок. Вещица явно недешевая — из чего бы ни была изготовлена. Откуда у приказчика мелкой чайной лавки возьмутся деньги на нечто подобное? Одна надежда, что он не обокрал своего хозяина… А то стыда и позора не оберешься!
Неожиданно Орхидея вскинула брови от посетившей ее ясной и четкой мысли.
С Дун Ли надо расстаться. И как можно быстрее, пока их встречи и отношения не перешли черту, за которой неминуема свадьба. Увидят их люди еще несколько раз вместе, да еще держащих друг друга за руки, как сегодня, — вот и все, от пересудов не уберечься. Да и кто такой этот парень вообще? Простолюдин, китайская деревенщина. Разве он пара ей? Не считать же бедность тем, что способно объединить их… Все эти романтические глупости следует немедленно прекратить. Любовь — это жертвенность. Но крайне опрометчиво жертвовать собой ради того, чей удел — до конца дней проторчать в чайной лавке, считая медяки. Пусть сейчас ее положение не лучше, но зато у нее имеется иной капитал — происхождение, внешность, ум и характер. Первое предоставляет широкий выбор путей наверх, а умелое использование остальных качеств обеспечит ее продвижение. Сбудутся давние мечты — навсегда покинуть этот домишко в смрадном районе, перестать набивать живот пресным тестом и испорченной капустой. Она будет каждый день наряжаться в новые изысканные одежды и украшать себя драгоценностями, недоступными для большинства людей… И пусть первой вещью в ее новой жизни станет эта грубоватая, но занятная безделушка в виде земляного дракона. Затем последуют настоящие драгоценности, которых она, безусловно, достойна. А серебристого Крокодила — Орхидея отметила, что вещица непроизвольно вызывала у нее некое уважение, и даже именовать ее про себя она стала будто бы по имени, — она оставит себе. Не на память о незадачливом ухажере, а как талисман удачи — ведь именно в сегодняшний вечер она стала по-настоящему взрослой, избавившись от ненужных и вредных иллюзий.
Заснула Орхидея в эту ночь успокоенной — без грусти и тревог — и спала без сновидений.
Утром, причесываясь перед зеркалом, она замерла с гребнем в руке. Склонилась ближе и всмотрелась в свое отражение. Увиденное озадачило ее. Что-то произошло с глазами — за ночь они поменяли цвет, сделались похожими на те, какими природа наделяет заморских чертей. Разве что сохранили прежнюю красивую форму молодого листа, а не стали такими же выпуклыми и круглыми, как у варваров и рыб. Но прежняя влажная темнота, напоминавшая крепко заваренный чай пуэр, исчезла без остатка. Из зеркала на Орхидею смотрело казавшееся теперь чужим лицо со странными глазами — один был ярко-голубой, другой же сиял, словно изумруд.
Случись такое с ее внешностью еще вчера, наверняка она бы вскрикнула, отпрянула от зеркала, вскочила, бросилась бы к матери и сестре за помощью… Но не было в сердце ни испуга, ни даже удивления. И бежать никуда не хотелось — да и чем тут могут помочь близкие… Необходимо разобраться в случившемся самой. Выяснить причину и подумать, как использовать новое обстоятельство с пользой для себя. Прежде всего, надо понять — не мешает ли приобретенное разноцветье намеченным целям. Если ее новая внешность людям покажется отталкивающей, следует найти способы ее прятать. Как опиум сужает зрачки до крохотной точки, так и найдутся снадобья, расширяющие их настолько, чтобы полностью скрыть цветную часть. А можно преподнести себя избранной, наподобие князя Чжу Ди, жившего при династии Мин, — его фиолетовые глаза вызывали благоговение у подданных.
Орхидея решила, что ей следует прочесть еще больше книг, чтобы узнать, кто еще из сынов и дочерей народов, населяющих Поднебесную, выделялся таким образом.
И надо привести вчерашний подарок в надлежащий вид.
Девушка подцепила пальцами нить и сняла с шеи свой странноватый кулон. Не годится его носить так по-детски, перехваченным кое-как. Нужно сходить после завтрака в ювелирную мастерскую, что неподалеку от Ворот Внешнего города. И прогуляться по кварталу, и полезное дело совершить — попросить мастера просверлить в носу Крокодила отверстие, через которое можно будет пропустить нить, а в дальнейшем — тонкую серебряную цепочку. Вот тогда фигурка превратится в настоящий кулон!
Довольная принятым решением, Орхидея положила Крокодила на стол, озорно улыбнулась и глянула в зеркало, готовясь продолжить расчесывание. В тот же миг она изумленно вскрикнула. Крепко зажмурилась и потом резко распахнула глаза. Никакого сомнения — они вновь приняли свой обычный цвет. Ни малейших следов голубого или зеленого. Лишь привычный темно-карий.
Непонятное всегда беспокоит и страшит. Что с ней происходит?! Не болезнь ли случилась с ней или просто нашло наваждение? Может, она чем-то рассердила духов и те таким образом насмехаются над ней, полные желания мести?..
Идти куда-либо перехотелось — какой уж тут ювелир, когда такие дела случаются с самого утра! Орхидея взялась за кулон, намереваясь убрать его подальше ящик стола. Странно, почему Крокодил всегда такой холодный… Пальцы ее слегка онемели, будто в них перестала бежать кровь. Волнение, только что охватившее девушку, исчезло бесследно. Никаких духов она разозлить не могла, и ничем она не больна. Что же касается наваждения…
Орхидея снова бросила взгляд на свое отражение.
Кажется, она догадалась.
Дун Ли умудрился раздобыть где-то заколдованную вещицу. Холод, заключенный неизвестным мастером в металлического Крокодила, проникает в тело человека и волшебным образом меняет цвет глаз. Но это еще не всё. Крокодил — настоящий хранитель спокойствия. Его ледяная сила словно замораживает любое волнение, оставляя разум свободным от переживаний души.
Не отрывая взгляда от зеркала — привыкая к своему новому облику, — девушка задумалась. Надо бы разузнать — каким образом в руки работника чайной лавки могла попасть такая вещь? Известно ли ему самому о необычайных свойствах подарка? С умыслом ли был вручен талисман или деревенский простофиля волею случая приобрел этот предмет, не имея понятия о его силе?
В любом случае, в первую очередь следует позаботиться о Крокодиле. Ни к какому ювелиру она такую ценную вещь не понесет. Никто, кроме нее самой, не смеет дотрагиваться до столь диковинной вещи. И уж тем более не следует рисковать и пытаться что-либо проделать с ней. Лучше всего припрятать фигурку и никому, даже сестре, о ней не рассказывать.
Орхидея решительно встряхнула челкой и, замотав Крокодила в платок, сунула сверток в дальний угол одного из ящиков своего стола.
ГЛАВА 6
УГОВОРЫ
Пламя полыхнуло, ударило в днище сковороды, вырвалось из-под него и взвилось под потолок. Хозяин харчевни, круглолицый толстяк Лу Да схватился за длинную темную ручку посудины, встряхнул зашипевшие овощи, ловко перемешал их, подбрасывая уверенными, отточенными движениями. Удерживая сковороду на весу, плеснул порцию масла. Уменьшил огонь и кинул мелко порезанную свинину в закипевший соевый соус. Специи он всегда добавлял лишь в конце, иначе мясо получится жестким. Может, того не заметят невзыскательные завсегдатаи его заведения, но сегодня — особый день. Потерять лицо нельзя. Вдруг зайдут перекусить люди, понимающие толк в еде, поважнее соседей-работяг. С самого утра квартал наводнили императорские слуги — в глазах рябит! Богато разодетые евнухи рыскали по узким улочкам, то и дело заглядывая в списки и расспрашивая встречных. Потому вот уже несколько дней не видать и не слыхать окрестных девиц. Попрятались в самые дальние комнатки своих домов. Умолкли звонкие смешки и сладкоголосое пение, стихло дробное постукивание обуви по утоптанной и промерзшей земле, не мелькают расшитые девичьи халаты. Одна лишь Орхидея, как ни в чем не бывало, вчера проходила мимо заведения Лу Да. Но этой сам черт не брат, отчаянная девчонка. После смерти мужа бедная Тун Цзя только на старшую дочь и уповает. А та, поговаривают, давно уже встречается с молодым работником почтенного Чженя — то и дело шмыгает в его лавку, будто бы за чаем. Впрочем, вчера она пошла не вниз по переулку, как обычно, а направилась в сторону Глазурного рынка.
