Алексей Волков - Гавань Командора
Но с другой стороны, кто не рискует…
12
Кабанов. Отдых и возвращение
До ближайшего городка оказалось совсем недалеко. Мы сразу сдали кучера на попечение местного лекаря. Медики никогда не отличались ни бескорыстием, ни человеколюбием, однако оставленная мною некая сумма вкупе с высокомерным обещанием на обратном пути непременно проверить ход лечения должны были напомнить врачу о принесенной когда-то клятве.
К безусловно смертельным рана не относилась. Поэтому варианты могли быть всякие. Если медицина особо не подгадит.
Я сообщил местному прево о нападении банды и ее итоге, удостоился целой кучи восторгов и похвал, словно остро нуждался в них, нанял нового кучера и уже после обеда продолжил прерванное путешествие.
Отсюда до поместья Мишеля было уже сравнительно недалеко. По меркам родного века – вообще рядом. Уже на второй день ближе к вечеру впереди возникло нечто среднее между старым рыцарским замком и новомодным дворцом.
Предки Мишеля владели здешними землями не один век. Но времена меняются. Когда-то столь необходимые крепостные стены перестали играть прежнюю роль. Внутренние войны угасли, уступили место мирному сосуществованию с соседями, и прежние требования безопасности отошли в небытие.
Нет, сами стены еще сохранились. Однако ров давно высох, подъемный мост явно перестал быть подъемным, на башенках больше не маячила неусыпная стража.
Замок еще отчасти сохранял прежний вид, но с внешней стороны крепостных стен простирался ухоженный парк, а в центре парка потихоньку возникал новый, более привлекательный с точки зрения комфорта, дворец.
Он еще далеко не был готов. Быстро строить еще не научились. Пройдет самое меньшее несколько лет, пока семья моего друга сможет окончательно перебраться из рыцарского жилища своих предков в достойный новых условий дом. Хотя, как мне показалось, сама стройка началась гораздо раньше возвращения Мишеля в родные края. Возможно, еще до нашего появления в этом времени.
Пока же приходилось довольствоваться суровыми условиями минувшего Средневековья. Относительно суровыми, конечно. Сам замок тоже явно ремонтировался и перестраивался не один раз. Во всяком случае, описываемых различными авторами сквозняков внутри не было. Зато в наличии имелась масса оружия из того, что уже безвозвратно ушло в прошлое.
Двуручные и простые мечи, секиры, кистени, палицы и прочие приятные глазу предметы, которыми полагалось рубить врага на части или же устраивать ему сложнейшие черепно-мозговые травмы с летальным исходом. А для защиты от подобных поползновений противников служили хорошо сохранившиеся полные латы, увы, бесполезные в век пороха, ядер и пуль.
Осталось возблагодарить судьбу. Она здорово поиздевалась над нами, перебросив в прошлое из родного века. Но хоть в такое прошлое, а не в то, когда приходилось таскать на себе груду неподъемного железа. Да и не знаю, сумел бы я хотя бы пять минут помахать здоровенным мечом или сказал: «Рубите сразу. На фиг мне перед этим еще мучиться?»
Может, кто-то видит в рыцарских временах романтику, но для меня это прежде всего размахивание тяжестями. Но не культурист же я! Да и каждый культурист ли выдержит подобные упражнения?
Я посмотрел на массивные латы, в железных рукавицах которых был зажат здоровенный, почти с меня, меч, и решил, что лично я махаться этой штукой, да в таком прикиде, явно бы не смог. Стрелять как-то привычнее.
Встреча же вышла великолепной. Этикет не властвовал над нами даже в первые минуты. Вместо церемонных поклонов – дружеские объятия, вместо приличествующих случаю речей – типичные возгласы: «А помните? »
Рита присоединилась к нам практически сразу. Если и задержалась ненадолго, то явно лишь затем, чтобы привести себя в некоторый порядок. Женщины есть женщины. Во всех временах и во всех странах. Они в начале двадцать первого века умудрялись по несколько часов тратить на сборы на простенькое мероприятие, а уж сейчас, когда наряды намного сложнее и без служанок порою не обойтись…
Это я привередничаю. На самом деле наша бывшая спутница отстала от своего родовитого супруга от силы на десять – пятнадцать минут. По лестнице частой дробью застучала каблучки, и в зал стремительно влетела Рита.
На мой взгляд она заметно изменилась. Журналистка всегда была уверена в себе, но раньше эта уверенность базировалась на сознании собственного умения, деловитости, предприимчивости. Сейчас – на понимании, что от всех бед и проблем ее укрыла крепкая мужская спина. И это в сочетании с полученным высоким статусом, позволявшим на всех взирать свысока.
Нет, на нас так Рита не смотрела. Зато на слуг…
Царство этикета вступило в свои права позднее, во время ужина, больше смахивающего на небольшой пир. Да и то небольшой исключительно из-за малого количества участников.
Столы ломились от всевозможных блюд, вина подавались самые выдержанные и отменные. Даже стало жалко, что я не знаток и ничего не понимаю в букетах и ароматах.
Вышколенная прислуга сноровисто и без напоминаний наполняла наши тарелки и кубки. В остальном же вела себя так, словно мы в зале одни.
Из всех детей с нами некоторое время восседал лишь Маратик. Остальные сидеть пока вообще не умели. Наследник Мишеля был старше моего всего на пару месяцев и пребывал под неусыпной заботой целого сонмища кормилиц и нянек. Туда же за компанию отправили и моего.
Наташа прежде переживала: мол, как же в чужих руках, – но быстро попривыкла, успокоилась. Все же сынок порядочную часть времени проводил то с Жаннет, то с Юлей.
Юля порою вообще воображала себя его матерью… Благо, отношения между моими женщинами были весьма специфическими и они во многом составляли нечто единое.
Хорошее настроение не может разрушить даже этикет. Мы много шутили, зачастую на грани пристойности, а порою – и за гранью. Хотя и по меркам моих времен. Нравы меняются, многое приличное становится неприличным, и наоборот.
Снаружи уже давно стемнело. В зале тоже царил полумрак. Вместо окон – бойницы. Тут и днем-то света маловато. И теперь масса свечей, горевших в многочисленных подсвечниках и прочих канделябрах, никак не могла справиться со своим извечным врагом.
Но так даже приятнее. При ярком освещении пьют только извращенцы. Полумрак делает людей более близкими, а чувства поневоле открываются навстречу собеседникам.
Наши дамы не выдержали первыми. Они удалились небольшой стайкой. Как подозреваю – немного посплетничать в своем кругу. Да и попутно обговорить массу вещей, которые мужчинам неинтересны. Мы же тоже частенько предпочитаем общаться в мужском коллективе.
Ужин был настолько обилен, что больше есть я не мог. Даже вино не пьянило. Вроде нетрезв и в то же время не столько пьян, сколько тяжел. Не только сам. Мысли тоже обрели некоторую материальность и едва ворочаются в мозгу. Но расставаться не хочется. Куда спешить, когда вокруг друзья, а на столе еще масса запыленных бутылок?
– Завтра отправимся на охоту, – как нечто само собой разумеющееся сообщает Мишель.
– Да ну ее! – Вот чего не люблю! Вино позволяет многое, и я, не удержавшись, спрашиваю: – Вы что, все время тут живете?
– Разве плохо? У меня земель столько, что за три дня не объедешь! – В голосе Мишеля звучит хвастовство. Но и что-то еще, малозаметное, тоже проскальзывает.
Неужели капитан скучает по битвам?
– Так и среди людей порою показаться надо. – По нынешним временам слуги и крестьяне людьми не считаются.
– Разве соседей мало? То мы к ним, то они к нам, – улыбается хозяин. – Теперь вот вы приехали в гости.
– Нет, но со своей родословной вы вполне могли бы блистать во дворце, – невесть из-за чего уперся я.
Мишель некоторое время молча вертит в руках пустой кубок, а затем сообщает:
– Были мы во дворце. Сразу после возвращения. Больше не хочу.
– Почему? – на этот раз встревает Ширяев. Уж не знаю, что он воображает о Версале со своими романтическими представлениями.
– Наш король как-то заявил, что государство – это он. Но если бы только заявил! Его Величество не привык встречать отказа и считает, что все во Франции принадлежит исключительно ему. Включая жен его подданных, – жестко отвечает Мишель.
Теперь понятно. Рита – женщина интересная не только внешностью. Помимо лица и фигуры в представительницах слабого пола очень важна изюминка, пресловутый французский шарм. А в бывшей журналистке есть такое, что сейчас не встретишь. Вот стареющий ловелас и обратил на нее свое милостивейшее внимание. При этом напрочь забыв, что есть то, чем не делятся даже с королями. Во всяком случае, нормальные люди.
Один из немногих оставшихся с нами слуг вновь разливает вино, и Мишель в который раз поднимает кубок:
– Бог с ним, с королем. Давайте все-таки махнем на охоту. С самого утра. У меня такой лес есть неподалеку…
