Алексей Кулаков - Магнатъ
— Александэр, но почему всего один предмет?
Уступив дорогу кряжистому грузчику, согнувшемуся под изрядной стопкой новехоньких и оттого пока еще целых дощатых мишеней, хозяин «Колизеума» с явным сожалением пояснил:
— Слишком редко мы видимся, и слишком мало время наших встреч. Согласись, лучше уж научиться чему-нибудь одному, но хорошо, чем многому, но кое-как. Тем более что у тебя есть и другие учителя.
Великий князь Российской империи отчетливо фыркнул, показывая — сколь высоко он ценит своих официальных наставников.
— Впрочем, кое-чему полезному вполне можно научиться и без моего личного участия. Ты ведь хотел набрать собственную команду?
Михаил вздохнул, вспоминая, какие тихие страсти развернулись после того, как папа одобрил его желание поучаствовать в Тактических играх. Вернее, не только одобрил, но и разрешил набрать под свое начало четырех сверстников. Те самые интриги…
— Собирался.
Александр понимающе улыбнулся.
— Когда она у тебя появится, старайся тренироваться в «Колизеуме», а я обеспечу ПРАВИЛЬНОГО наставника для всей команды, который и даст ТЕБЕ основы переговоров в закрытых помещениях.
От таких намеков сын императора расцвел прямо на глазах и уже с куда как большим интересом оглядел живописную композицию — из средневекового рыцаря в полном миланском доспехе и легата Римской империи. Надо сказать, что исторические реликты спокойно дымили папиросами, ничуть не стесняясь окружающих взглядов. Особую же пикантность всей картине придавало то, что курильщики совсем не желали делиться ароматным и весьма недешевым табаком, громко отшивая всех желающих. На «великом и могучем».
— А это что?
Увидев приближающееся высокое начальство, двое воинов тут же растворились в окружающем курилку кустарнике.
— Хм? По всей видимости, служащие седьмой арены. Полюбопытствуем?
Пять минут неспешной ходьбы привели их к очередной невысокой ограде с воротами в виде высокой арки. Из-за стены доносились железный лязг, молодецкое уханье и отдельные слова, складывающиеся во всякое непотребство:
— По башке ему, Егорка!!!
— Шевели ж…!!!
— Да ты руку, руку ему отсуши, дурень!
— Наддай!
Переглянувшись, аристократы прошли внутрь и смогли понаблюдать окончание весьма занятного поединка. Между русским дружинником времен Киевской Руси и рыцарем Тевтонского ордена — валялся на земле разбитый щит, на латах виднелись царапины от пропущенных ударов и редкие вмятины… Но увесистые мечи по-прежнему были целы и упорно не желали прекращать свой спор:
Цданг-данг, даннг-цданг!..
В этой дружеской встрече явно выигрывал дружинник, но победил, как это ни было странно, князь Агренев — заметив, как разбегается группа поддержки, двое поединщиков невольно отвлеклись друг от друга. Поглядели по сторонам, увидели Александра, дернулись было куда подальше…
— Здесь у меня, как ты сам видишь, арена исторического фехтования. Настоящие доспехи, мечи, алебарды и все такое прочее. Ко мне!
Русский богатырь и «пёс-рыцарь», скромно потупив очи, приблизились, позволив разглядеть неброскую гравировку на шлемах. «Ратмир» у первого, ну и «Ганс» у второго.
— Лука Иванович, а кто это у тебя в противниках?
Коротко звякнул шлем со слегка перекошенным забралом, и на свет божий появилось потное и изрядно багровое «личико» почти двухметрового детины.
— Егорка, из грузчиков.
Михаил, как раз глянувший на друга, заметил, как изогнулась в молчаливом вопросе его бровь. И тут же захотел научиться подобному.
— Пятый комплект ну прямо как на него ладили, вашсиятство. К тому же делом этим дюже интересуется — у меня же, ну как на грех, помощник приболел, а больше ни у кого нужной сноровки да силушки не было… Да и желания в Гансы-то идти. Всем Ратмира да Муромца подавай! Вот и натаскиваю помаленьку.
— Раз такой талант, то и взял бы его к себе.
— Будет исполнено, вашсиятство!
Великий князь, заинтересованно косивший глазом на рыцарский меч, не утерпел и шагнул вперед:
— Можно?
После неприметного, но очень хорошо слышимого тычка кольчужной рукавицей в бронированный бок грузчик старательно поклонился (вернее, попытался это сделать) и передал свой полуторник на высочайший смотр. Михаил принял, с интересом оглядел затейливую отделку гарды и рукояти и поискал клеймо мастера. Не нашел, но расстраиваться не стал, а провел пальцем по слегка затупленной кромке клинка и с легкой натугой им махнул. Приноровился, махнул еще — и с удовольствием услышал шелест-свист рассекаемого воздуха.
— Увесистый!
С легким сожалением вернув оружие обратно, сын императора огляделся по сторонам, ненадолго замерев напротив подвешенных на веревке и набитых чем-то вроде соломы мешков, буквально утыканных длинными стрелами. Порыскал взглядом в поисках лука, заметил вместо него стойку с арбалетами, затем мечами и саблями, потом алебардами, метательными ножами и даже дротиками, нашел наконец искомое и совсем было набрал воздуха в грудь для небольшой просьбы…
— Ваше императорское высочество!..
Так ничего и не сказав, августейший подросток мрачно выдохнул, резко отвернулся от оружейных богатств и зашагал на выход, демонстративно не обращая внимания на отыскавшего его свитского. Как он не любил, когда ему напоминали о времени! Вызвавший столь явное неудовольствие придворный благоразумно умерил шаг, позволяя Михаилу и князю Агреневу пройти вперед, да и потом не торопился догонять их на дорожках «Колизеума». Поэтому и не смог услышать весьма занятного обмена репликами при виде остальной свиты, расположившейся за столиками летнего кафе:
— Я выбрал. Прикладную психологию. Как они все мне надоели!
— Хорошо. А они будут тебе весьма полезны при изучении новой дисциплины. Как живые пособия. Подопытные кролики, если хочешь.
Младший сын императора, находившийся явно в дурном настроении, при виде своих сопровождающих сначала нахмурился, затем улыбнулся, а потом и вовсе залился продолжительным хохотом.
— Всего наилучшего, ваше высочество.
Михаил сделал над собой усилие, собрался и, часто-часто помаргивая глазами, в которых стояли слезы от смеха, тихо признался:
— Я буду скучать, Александэр.
Провожая взглядом удаляющуюся вереницу экипажей, князь задумчиво пробормотал:
— Пожалуй, я тоже…
Стоило посетителю зайти в кабинет, как на лице министра путей сообщения Российской империи, Сергея Юльевича Витте, расцвела радостная улыбка.
— Добрый день.
— Определенно добрый, Александр Яковлевич.
Последние полгода отношения его превосходительства с обществом как-то не складывались — немного мешал скандал, возникший после того, как он, вопреки всем советам и предостережениям, сочетался законным браком с Матильдой Исааковной Лисаневич, урожденной Нурок. Не смутил его и конфликт с ее первым мужем, которому почему-то не понравилось, что за его женой ухаживают (причем так, как будто его и вовсе нет в природе), и необходимость удочерить ребенка — в его глазах это были несущественные мелочи. А вот высший свет империи так не считал и брак министра с разведенной особой еврейского происхождения не одобрил. Вплоть до того, что жене объявили бойкот, а мужу — общественное «фе!».
И тем ценнее был каждый аристократ, относящийся к нему даже не хорошо — просто нейтрально. Князь Агренев, кстати, относился к первой категории. Мало того, он сам попросил о встрече, и Сергей Юльевич намеревался сделать все, что только от него зависит, чтобы шапочное знакомство с восходящей звездой русской промышленности превратилось в теплые и доверительные отношения. Ибо только личные связи что-то да значат в этом сумасшедшем мире, только они всегда с тобой, и только их не может отнять никто — в отличие от всего остального.
— Для начала, позвольте вас поздравить, Сергей Юльевич…
Потомок балтийских немцев признательно кивнул, принимая эти слова насчет его бракосочетания. Как оказалось, он несколько поторопился:
— …ведь, насколько я понимаю, ваш перевод в министерство финансов — вопрос уже решенный, не правда ли?
Витте непроизвольно выпрямился. Если этот вопрос и был решен, то он уж точно ничего об этом не ведал. Шутить же подобными вещами… Князь в подобном не был замечен, ни единого разу. А значит, его слова вполне могли быть правдой. Определенно, встреча уже становилась полезной!..
— Время покажет, Александр Яковлевич. Как ваши дела с Военным ведомством?
— Благодарю, более чем хорошо.
Посчитав, что обязательное по этикету вступление они уже вполне проговорили, министр расслабил спину и откинулся в кресле, намекая тем самым собеседнику, что и ему можно уже опустить ненужные формальности. Тот не заставил себя ждать, так же свободно откинувшись на спинку:
