Андрей Кощиенко - Чужая шкурка. Трейни-ян
Юн Ми с удивлением смотрит на сестру, словно не веря своим ушам. Парень расправляет плечи, принимает гордый вид и понимающе кивнув, протягивает Юн Ми листок.
— Прочти, пожалуйста, — просит он.
Та берёт его, секунду приглядывается и начинает читать вслух по-русски. По мере чтения её лицо всё больше и больше перекашивается, а в голосе становится слышен смех:
«Качественный автомобиль из Кореи! Усиленный гидрой колёсный руль, горючая экономка, вольер для перчаток, система мгновенное надувательство презерватива водитель и пассажир, удобная кушетка для затылка и головни. Роскошный покрой строгой линии вдоль себя, современны материалы хлопчатой кожи, загляденИе доброкачественной красотки. Новый самокатный автомобиль из Кореи — лучший выбор для тех, кто хочет в езду!»
Дочитав до конца, Юна, падает грудью на стол и заходится в припадке дикого смеха.
(то же кафе, несколько мгновений спустя)
Парень с лицом покрытым красными пятнами, возмущённая Сун Ок, стулья, стол. Под столом, за которым сидят парень и Сун Ок, со слезами на глазах, плачет от смеха Юн Ми. Туда она попала от того, что съехала со своего места, ослабев от смеха. Все посетители кафе, повернувшись, наблюдают за происходящим.
— Как ты себя ведёшь?! — негодующе шипит Сун Ок заглядывая под стол, — что ты себе позволяешь?! Немедленно вылезь оттуда!
— Ой, не могу! — в ответ, по-русски, стонет от смеха Юна, пытаясь выползти из-под стола, — Наконец-то придумали вольер для перчаток, а то они вечно бродят по салону, мешаются! Ой, ща подохну со смеха! Не, раз сказали в езду, значит — в езду! Вариант только один! Ха-ха-ха!
Парень Сун Ок вскакивает со своего места, хватает свою сумку и устремляется к выходу из кафе. Сун Ок тоже вскакивает из-за стола. Вначале она порывается бежать за ним, потом останавливается и дёргается в сторону выползающей из-под стола сестре, потом опять делает шаг за оппой, потом снова к сестре. Наконец, сделав выбор, с криком — «оппа, оппа!», Сун Ок убегает следом за парнем.
К этому моменту Юна выползает на карачках из-под стола и, сделав усилие, садится на пол.
— Доброкачественная красотка! — по-русски, продолжая смеяться и со слегка очумелым видом крутя головой из стороны в стороны, произносит она, — расскажи кому такое — не поверят!
Тут она замечает, что все присутствующие люди в кафе внимательно смотрят на неё. Юна немного смущается.
— Эээ… Guten abend… — продолжая сидеть на полу по-немецки произносит она, приветственно подняв правую руку ладонью вверх и пошевелив пальцами, — ээээ, точнее… («точнее» произносит по-русски)… Buenas noches!
В глазах, смотрящих на неё людей, появляется совсем уж неподдельный интерес.
Увидев это, Юн Ми замолкает и, наклонив голову к полу напряжённо задумывается.
— Konbanwa? — скорее вопросительно, чем утвердительно произносит она, поднимая голову.
— Добрый вечер! — вежливо отзывается по-японски один из посетителей и ещё раз повторяет, делая кивок головою, — Konbanwa!
Юна встаёт и, нагнувшись, начинает отряхивать на себе джинсы, продолжая размышлять. Все посетители и персонал с интересом наблюдают за ней, ожидая продолжения.
— Good evening! — закончив отряхиваться и выпрямившись, решительно произносит Юн Ми, и, секунду подумав, кланяется.
— Good evening! Good evening! Good evening! — доброжелательно, по-английски, раздаются пожелания доброго вечера со всех сторон, сопровождаемые вежливыми кивками.
Юна несколько напряжённо улыбается и торопливо устремляется к выходу.
— Эмигрантка, — разворачиваясь к соседу за столиком, говорит один посетитель кафе другому, перед этим проводив Юн Ми взглядом до закрывшейся за нею стеклянной двери кафе, — Едут, а их дети даже языка не знают. Ну и сидели бы там, в своей Америке… Места только занимают…
— Точно, — пьяненько кивает ему сосед, — понаехали, тут…
Время действия: около часа спустя
Место действия: дом мамы Юн Ми. Семья в полном составе сидит на полу перед маленьким столиком с чаем и «вкусняшками». Не смотря на то, что включённый телевизор показывает очередную серию очередной дорамы, на него никто не обращает внимания. В семье есть дела поважнее.
Сижу, никого не трогаю. Правой частью мозга размышляю над вопросом — «задушит ли меня сегодня ночью Сун Ок или не задушит?», левой частью мыслю о том, что наконец-то сработала моя «интернетовская ловушка» и сегодня появился первый заказ на перевод. Сумма небольшая, всего в двадцать пять баксов, но лиха беда начало, как говорится! Вернувшись после наших с онни «посиделок» в кафе, я заглянул в интернет, а там — оп-па, заказ! Я быстренько перевёл один лист для образца, благо текст оказался не сложным и «пульнул» его назад, заказчику, на предмет тому подумать — устроит его, или не устроит? Тут мама позвала ужинать, а едва мы с ней к нему приступили, как прилетела «энергичная» Сун Ок. Настолько «энергичная», что, наверное, если выключить бубнящий телек, то будет слышен треск электрических разрядов вокруг неё. Ну, вооще-то да. Подложил я онни свинью, унизив её парня на глазах общественности. Сун Ок уже пожаловалась маме, что я вёл себя недостойно и оскорбил своим поведением её знакомого, старшего по возрасту, мужчину, который сказал, что даже и не подозревал, что у Сун Ок такая невоспитанная сестра! И ей было от этого очень стыдно. И теперь вроде непонятно, будет ли он с онни теперь общаться или это всё, звиздец их знакомству?
Мама от этого опечалилась и «загрузилась», обдумывая случившееся, онни же, демонстративно со мною не разговаривает, общается только с мамой. Я же сижу и думаю оставшейся, центральной, частью мозга — что врать и как выкручиваться на этот раз? Хотел же, чтобы проверка «моего русского» прошла без эксцессов! Хотел, вот те истинный крест животворящий! Думал показать уровень начинающего, да и расстаться, но нет! Судьбе нужно было подкинуть мне именно этот перевод-анекдот! «Вольер для перчаток»! Я так хохотал, что даже потом забыл, на каком языке мне нужно говорить! От смеха буквально — мозги отшибло. Перебрал все, кроме нужного. Уж только когда на улицу вышел и услышал корейскую речь — «врубился», где я, что я и кто я. Начудил… Хохотал, прилюдно валяясь под столом, а потом не мог вспомнить — на каком же языке тут разговаривают? Думаю, посетителям и персоналу кафе будет, что обсудить на досуге… Никогда больше не пойду туда!
— Юна, дочка, как же ты так? — укоризненно смотря на меня, спрашивает мама.
Ну как как? Вот так. Как ворона из анекдота — птица сильная, но на голову слабая… Забываю уже, кому, когда и чего я конкретно наговорил. Впечатлений много, лица похожие, голова постоянно занята, на разведчика — не учился. Зачем-то сказал онни, что знаю русский, хотя нужно было сказать — немецкий. Про русский я вообще никому не говорил! Тупо перепутал. Эх, дела наши неважнецкие, попаданческие! А люди-то помнят, что я им сказал! У них, в отличие от меня, с головами дела обстоят не плохо. Что мне маме отвечать? А онни? Извиняться перед ней, или, может, разыграть сценку — «ревнивая сестра»? Взять за основу образ из дорамы, в котором младшая сестра гнобит всех женихов своей старшей. Но оно надо? Лишняя конфронтация, да и парень для корейской девушки — ценность большая, если судить опять же по дорамам… Онни от этого лучше не станет. Потом, я его не знаю, видел всего пять минут. Может, он и ничего… А то, что русского не знает… Ну так это не грех…
— Прости, мама, — киваю я, — я виновата. Мне стыдно. Прости.
Да ну его нафиг, эту конфронтацию!
— И ты меня, онни, прости, — обращаюсь я, к сестре Юн Ми, — это было некрасиво и невежливо. Хочешь, я попрошу прощения у твоего знакомого?
Онни в ответ поджимает губы и молчит, но ощущаю, что уровень звука от её невидимых «электрических разрядов» снижается.
— Не молчи, дочка, — обращается к ней мама, — давай, Юна, сходит и извинится? И всё будет хорошо. А?
— Не знаю, — недовольно отвечает ей Сун Ок, — простит ли он её? Не просто простить, когда над тобою так смеялись, да ещё на людях…
— Попроси, — говорит мама, — как Юна просила господина Ким Чжу Вона за тебя. И ты тоже попросил за неё. Если чёболь тебя простил, то неужели твой знакомый не сможет сделать так же?
Оп-па! Вот это мама подкинула! Сун Ок проверить знакомого на великодушие. Простит или не простит? Кто щедрее душой — нехороший богач Чжу Вон или хороший работяга-студент? Интересно, это она так случайно сказала или специально?
Услышав мамины слова, онни задумывается и опять начинает хмуриться.
— Ну… не знаю, — растягивая слова, говорит она, видно прикидывая, чем может закончиться её просьба, и тут же пытается объяснить свою неуверенность, — Юна ещё школьница и смеялась над ним, а он студент третьего курса…
Ну и что, что третьего? Если человек сделал глупость, так что теперь, и не улыбнись?
