Александр Михайловский - Рандеву с «Варягом». Петербургский рубеж. Мир царя Михаила (сборник)
А теперь по порядку. На перрон Балтийского вокзала были допущены самые проверенные и избранные. Я оказался в их числе. В компании генерала Ширинкина и барона Фредерикса я наблюдал, как в левый двухэтажный флигель – «царский» – медленно вползает тяжело пыхтящий паровоз, тянущий за собой синие вагоны императорского состава. Стоявшая неподалеку от меня вдовствующая императрица Мария Федоровна от волнения теребила черные перчатки и машинально облизывала языком пересохшие губы.
Царский поезд остановился точно на предписанном ему месте. На расстеленную на перроне красную дорожку из императорского вагона ловко выпрыгнули два рослых казака из личного конвоя его императорского величества. Встав по обе стороны вагонной двери, они вытянулись во фрунт, выкатили вперед грудь и взяли шашки «на плечо». Вслед за казаками, не спеша, из вагона вышел и сам государь-император Михаил Александрович, одетый в парадную форму полковника морской пехоты. По рядам стоявших рядом со мной генералов и сановников пронесся легкий шум. Все присутствующие на церемонии встречи монарха шепотом стали спрашивать друг друга о том, почему государь одет не в свой любимый мундир «желтых» кирасир.
А тем временем в дверях вагона показалась немного смущенная принцесса Масако. Михаил галантно подал ей руку и помог сойти по ступенькам на перрон. Дочь японского императора была одета в строгое европейское платье, а на ее худые плечики был накинут роскошный соболий палантин. Голову Масако украшала изящная шляпка с большим павлиньим пером. Похоже, что старания Ирочки Андреевой не были напрасными – принцесса вела себя по-восточному скромно, но достаточно уверенно. Ранее непривычная для нее одежда сейчас не смотрелась уже на восточной красавице как седло на корове. По рядам сановников опять пронесся легкий шумок. Светские шаркуны и бонвиваны с видом знатоков обсуждали между собой достоинства государевой невесты. Как мне удалось понять, общее впечатление было положительным.
Едва заметно прихрамывая, Михаил с невестой подошел к матери. Принцесса Масако согнулась в низком поклоне перед своей будущей свекровью. Все же въевшиеся в кровь и плоть правила поведения женщины из Страны восходящего солнца не скоро забудутся. Мария Федоровна дружески кивнула своей будущей невестке, сказала ей пару слов, отчего девушка выпрямилась и, немного покраснев, улыбнулась. А потом, не выдержав, вдовствующая императрица бросилась обнимать и целовать своего любимого Мишкина. Забавная получилась сценка – маленькая худощавая женщина, что называется, метр с кепкой, и здоровенный, метр восемьдесят, детина в мундире полковника морской пехоты. Похоже, что он, в отличие от покойного Ники, навсегда останется для своей матери ребенком, которого она будет жалеть и оберегать от всех бед и несчастий.
Ну, а потом, после неофициальной, так сказать, семейной части началась официальная встреча. Оркестры, рапорты высших сановников империи, крики ура и всеобщее ликование. А те, кому положено, начали потихоньку командовать, дабы горячая встреча на вокзале не затянулась надолго.
Пока гремели марши и официальные лица зачитывали скучные и не менее официальные речи, я, стараясь никому не мешать, пробрался поближе к хвосту поезда. Там я сердечно приветствовать наших путешественников – Ирочку, Колю Бесоева, Нину Викторовну и смущенного таким обилием золотых погон, аксельбантов и дам, украшенных бриллиантами, Кобу. Ильич и Крупская тоже чувствовали себя весьма неуютно на этом празднике жизни, и потому старательно держались на заднем плане.
Я пожал руку поручику, пардон – уже штабс-капитану Бесоеву, Нине Викторовне и Сосо, который уже, как мне показалось, начал потихоньку становиться товарищем Сталиным. Потом я поздоровался с Ильичом и его супругой. Мне запомнился острый взгляд Ленина, брошенный на меня, и его легкая картавость, выдававшая волнение «вождя пролетариата». Надежда Константиновна была немного растерянна и поприветствовала меня, похоже, так и не расслышав, кто я, и чем заведую. И в завершение всего я чмокнул в румяную щечку Ирочку. При этом Сосо слегка нахмурился, из чего был сделан соответствующий вывод об их взаимоотношениях.
На площади перед вокзалом уже были выстроены машины и кареты для кортежа императора. Он должен был проследовать в Аничков дворец. Михаил с Масако и вдовствующей императрицей уселись в открытую карету придворного ведомства. За ней следовал «Тигр», в котором ехали наши путешественники, а потом уже все остальные кареты, согласно рангу и чинам. Я двигался впереди императорского кортежа, сидя в другом «Тигре». А замыкал процессию БТР, тихо урчащий мотором и постреливающий сизым соляровым перегаром.
Пока мы дожидались от группы обеспечения сигнала о том, что уже можно начинать движение, многочисленные дипломаты из самых разных стран мира обступили нашу технику и внимательно ее рассматривали, тихо переговариваясь между собой. Особенно в этом деле усердствовали военные агенты – так тогда называли военных атташе. На их лицах я видел выражение восхищения и удивления, смешанные со жгучей завистью и обидой. Люди умные – а дураков на таких должностях не держали – быстро поняли – на что способны эти боевые машины, и прониклись.
Я осторожно прикинул – что они напишут в донесениях своему начальству. Думаю, что информации для размышления нашим потенциальным союзникам и противникам будет предостаточно. И это при том, что у нас в запасе еще остается много-много всякой всячины, начиная от палубных Сушек «Адмирала Кузнецова» и заканчивая танками Т-72. Впрочем, время выкладывать эти козыри на стол еще не пришло.
Тут же, возле машин, крутились и фотографы со своим огромными ящиками – фотокамерами и лихорадочно снимали нашу технику. Я усмехнулся – пусть фотографируют, все равно при нынешнем состоянии техники построить что-то, хоть отдаленно напоминающее наши боевые машины, просто невозможно. Самое-то главное у них внутри. Не стоит забывать, что нас разделяет больше ста лет.
По Ново-Петергофскому проспекту – так сейчас называется здесь Лермонтовский, мы доехали до Египетского моста через Фонтанку – он еще не успел обрушиться, – и по набережной двинулись в сторону Невского. Я внимательно смотрел по сторонам. Все было тихо и спокойно. Народ стоял, переговариваясь, и громко высказывал свое мнение о новом императоре и его невесте.
«Тигр» притормозил на углу Гороховой, поджидая немного отставший от нас кортеж, и я услышал, как какой-то, судя по одежде и внешнему виду, мастеровой, говорил своему приятелю, скорее всего, приказчику:
– А государь-то наш – орел, хоть и молод еще. В бою, вон, был, Георгия заработал. Японцев побил и мир заключил. Глянь – какую невесту за себя взял. Говорят, тамошнего царя дочку! На татарочку похожа, а так на лицо ничего, приятная.
– Вот и я говорю, – ответил мастеровому его собеседник, – наш государь-император Михаил Александрович, дай Бог ему здоровья, всех своих ворогов ущучил, и теперь начнет в державе порядок наводить. Я сам слышал – он многих богатеев, которые неправду простому народу творят, собирается крепко прижать.
А насчет невесты его – ну и что, что на татарочку похожа. Вон, мой брательник двоюродный, Егор, так он из-под Казани сосватал жену – звать ее было по-ихнему Галия. Крестилась, стала Галиной, да и вышла за него замуж. Живут хорошо, баба она справная, хозяйственная, в доме всегда чистота и порядок. И Егору не дает шелапутничать. Так что если и у государя нашего будет жена такая же, то значит, повезло ему.
Тут двигатель «Тигра» взревел, и машина поехала дальше по набережной. Вскоре мы увидели клодтовских коней на Аничковом мосту и сам дворец. Через ворота со стороны Фонтанки мы заехали во внутренний дворик. Карета с Михаилом, Масако и Марией Федоровной остановилась у парадного входа во дворец.
– Ну что ж, дети мои, – сказала вдовствующая императрица, незаметно смахнув перчаткой слезу со щеки, – вот ваш дом, здесь вы будете жить. Желаю вам счастья.
– Борьшое спасибо, – ответила ей по-русски Масако и низко поклонилась – уже по-японски. – Я вам очень брагодарна.
Масако еще не научилась произносить русское «л», и слова, в которых была эта буква, звучали у нее немного смешно.
Михаил с нежностью погладил свою будущую жену по плечу, а потом наклонился и поцеловал в мать.
– Я верю, что мы с Масако-сама будем так же счастливы в этом дворце, как ты в нем была счастлива с нашим папа́, – сказал он. – Впрочем, все в руце Божьей. Ну, и наши друзья из будущего нам помогут. Господа, – обратился император Михаил ко мне и моим спутникам, – прошу вас быть моими гостями. Проходите во дворец.
Вслед за императором, его матерью и невестой, в Аничков дворец вошли три сотрудника российский спецслужб из XXI века, вождь мирового пролетариата со своей супругой и будущий генеральный секретарь ВКП(б), генералиссимус и Верховный Главнокомандующий советскими вооруженными силами.
