Одиночка. Честь и кровь: Жизнь сильнее смерти. Честь и кровь. Кровавая вира - Ерофей Трофимов
Любим звонко щелкнул бичом, и каурая пара дружно навалилась на постромки. Ворота еще не успели закрыть, так что со двора они выехали рысью. Проводивший его растерянным взглядом князь Тарханов зло скривился и, развернувшись, стремительно вошел в дом. Елисей, справившись, наконец, с навалившейся злостью, принялся прокручивать в памяти все случившееся. Судя по всему, княгиня и вправду попыталась сделать все, чтобы он расторг помолвку. И отъезд дочери на Кавказ не главная тому причина.
– Ну и чего ты добиваешься, старая интриганка? – прошипел парень, припомнив ее быстрый, оценивающий взгляд, брошенный на него из-под опущенных ресниц.
Искать причины такого поведения женщины можно было до бесконечности, так что Елисей решил набраться терпения и просто подождать. Завтра вечером все встанет на свои места. Он приедет за девушкой, и если ему откажут, то в этом доме больше его ноги не будет. С князем, по делам, всегда можно будет увидеться где-то на нейтральной территории. А вот видеть княгиню он точно больше не хочет. Слишком уж неприятной оказалась их встреча.
Дома он не стал ничего рассказывать Ильико и все время до ужина провел в своей комнате, погрузившись в чертежи и расчеты. Терять время просто так ему не хотелось, а их маленькое товарищество не должно простаивать. Тем более что они уже успели наработать себе имя. Так что разочаровывать покупателей не стоило.
В четыре часа Любим доложил, что карета подана, и Елисей, быстро переодевшись, вышел на крыльцо. Предупрежденный казак, едва дождавшись, когда парень усядется, щелкнул бичом. У нужного крыльца они были за несколько минут до назначенного времени. На этот раз князя встретил мажордом и, приняв папаху, сообщил:
– Княжна почти готова, но с вами, сударь, прежде его сиятельство говорить желают.
– Проводи, голубчик, – кивнул Елисей, поиграв желваками.
Войдя в знакомый уже кабинет, он вежливо поздоровался и вопросительно уставился на хозяина. Вздохнув, князь Тарханов огладил бороду и, смущенно пряча глаза, негромко произнес:
– Елисей, я должен перед вами извиниться за случившееся вчера. Моя супруга особа весьма впечатлительная и, поддавшись глупым россказням, наговорила вам лишнего. Не держите зла. Уверяю, все наши договоренности остаются в силе. И порукой тому мое слово и полное разрешение на ваши встречи с Натальей. В любое время, когда сами решите.
– Благодарю вас за доверие, Никита Иванович, – вздохнул Елисей с заметным облегчением. – К вам у меня вопросов более нет. А вот с супругой вашей, уж простите, я дел иметь никаких не желаю. То, что было вчера сказано, было сказано специально, и я это знаю. Я, может, в интригах придворных и не силен, но натуру человеческую знаю хорошо. Была там какая-то цель. Не знаю какая, но была.
– А вы опасный человек, Елисей, – удивленно проворчал князь. – Но как ни крути, а сказали вы правду. Дура моя решила, что сумеет и получше партию для Натальи найти. Здесь, в столице. Нашелся барончик какой-то, решивший дела свои на ее счет поправить, вот родичи его моей бабе голову и задурили. Да только не знали они, что всю его подноготную я в своем сейфе храню. В общем, забудьте ту историю.
– Так, может, и его, того, – хищно усмехнулся Елисей, проведя пальцем поперек собственного горла. – Как говорится, нет человека, нет и проблемы.
– Бога ради, Елисей! – всплеснул руками князь. – Полиция в столице и так с ног сбилась. В собственном доме человека застрелили, четверых в переулке зарезанными нашли, еще двоих из Невы выловили. И все за одну ночь. Дайте им хоть с этим толком разобраться.
– Ну, до дел полиции мне и дела нет, – скаламбурил парень, – а вот всякие барончики, что в мои дела вмешиваются, мне очень не нравятся. Я такого не прощаю.
– Сказано же, забудьте о нем. Слово даю, не будет такого более, – жестко отрезал князь. – Езжайте, веселитесь. Наташка вон, уже всю дверь мне ухом протерла, – усмехнулся он, указывая на створку.
В ответ Елисей только усмехнулся. Он и сам прекрасно слышал, как за дверью шуршит ткань платья.
* * *
Девушки звонко расхохотались над очередным анекдотом, и Елисей с удовольствием полюбовался светящейся от удовольствия мордашкой своей невесты. Юная княжна и вправду была красива, той странной, необычной, несколько диковатой красотой, описать которую словами очень сложно. В ней явно преобладала кровь ее диких пращуров, то ли татар, то ли сарматов.
Заметив его взгляд, девушка слегка смутилась и, чуть покраснев, потупила взгляд. Елисей же, улыбнувшись, незаметно подмигнул ей и тут же принялся рассказывать следующую хохму. За время пребывания в этом мире он успел переделать почти все анекдоты, известные ему из прошлой жизни, адаптируя их к нынешним реалиям. Так что развлечь дам ему было чем. Ильико, то и дело поглядывая на свою невесту, только тихо вздыхал, с сожалением поглядывая в сторону пианино, стоявшего у стены.
Извинившись перед девушками, Елисей поднялся и, выйдя в коридор, отправился искать Ирину. Девушке выделили отдельную комнату, прикупив на рынке люльку и все необходимое для малышки. Как оказалось, у нее родилась девочка. Парень удосужился узнать это только через день после того, как привел женщину в имение. И именно в тот день отправил Любима на базар, купить все необходимое для обоих найденышей.
Найдя Ирину в ее комнате, Елисей тихо вызвал женщину в коридор и, смущенно улыбнувшись, спросил, умеет ли она музицировать на рояле или фортепьяно. К удивлению парня, женщина спокойно улыбнулась и, кивнув, пожала плечами:
– Я, сударь, всему училась. И музицировать, и вышивать, и грамотой владею.
– Отлично! – обрадовался Елисей. – Тогда я попрошу вас немного поиграть нам. Дамы танцевать желают, а я на пианино играть не умею. Я только на гитаре. А Ильико, сами знаете…
– Конечно. Я только попрошу кого с Машенькой посидеть, – тут же согласилась Ирина.
– Любиму скажите, что я просил, – тут же нашелся Елисей.
– Сей момент, сударь, – присев в коротком книксене, пообещала женщина и, подхватив подол, унеслась в людскую.
Не успел Елисей дойти до гостиной, как она догнала его и чуть задыхающимся голосом поинтересовалась:
– Сударь, а ноты какие имеются, или придется по памяти играть?
– Вот уж чего не знаю. Сейчас хозяина спросим, – растерянно усмехнулся Елисей и, распахнув дверь, пропустил ее в комнату.
Собравшиеся удивленно замолчали, с интересом разглядывая вошедших. Жестом указав Ирине на пианино, Елисей повернулся к родичу и, уперев кулаки в бедра, спросил:
– Братишка, у тебя ноты в доме имеются?
– Какие ноты? – растерялся Ильико, не ожидавший такого вопроса.
– Музыкальные. И желательно те, под которые танцевать
