Антон Демченко - Хольмградские истории: Человек для особых поручений. Самозванец по особому поручению. Беглец от особых поручений (сборник)
Но, остыв и немного поразмыслив, я отказался от идеи устроить восстание пролетариата, к которому, после предпринятых за последнюю дюжину лет усилий, меня уже нельзя было отнести даже с ба-альшой натяжкой и, только вежливо улыбнулся напыщенному клерку, принимавшему мой заказ на установку накопителя, адепту здешней академии, обряженному в забавную «гаррипоттеровскую» мантию. После чего напомнил, что я приехал из «варварской» Руси, где обращению с подобными устройствами учат каждого жителя, едва у него проснутся способности к оперированию менталом. В ответ адепт, нервно извинившись, отстал. Что он чувствовал в этот момент, я, признаться, почти не разобрал, мешал его ментальный щит, но то, что в коктейле его эмоций немало места занимала зависть, ощущалось весьма отчетливо.
Вообще, как-то не сложились у меня отношения с местными естествознатцами, гордо именующими себя магами. Уж больно высоко они носы задирают. Нет, я понимаю, общество это довольно закрыто, и длинная череда предков с громкими титулами и немалыми способностями в сфере ментального конструирования действительно ставят их несколько наособицу от прочей аристократии, но считать себя выше окружающих только из-за умения сотворить какой-нибудь «огненный шар», на мой взгляд, глупо. Впрочем, это их жизнь, им и шишки набивать.
Переговорив по телефону с «хранителями» снятой квартиры, я решил немного проветриться. Гулять по городу не тянуло, тем более что тот же Прадль уже исхожен мною вдоль и поперек, да и морось не располагает к долгим прогулкам. Так что я решил ограничиться перекуром в беседке во внутреннем дворике. А когда вернулся обратно в дом, то наткнулся на только что вошедшего через парадный вход некоего господина. Тут же появившийся на предупреждающий звон дверного колокольчика садовник, он же слесарь, сантехник и временно, в отсутствие дворецкого, исполняющий обязанности привратника, принял у гостя пальто и шляпу с тростью темного дерева, увенчанной явно серебряным набалдашником.
– Князь Старицкий, полагаю, – медленно проговорил визитер на довольно скверном русском.
– Именно так. С кем имею честь? – отвечая, я окинул гостя внимательным взглядом, и он ответил мне тем же. Высокий, крепко сбитый, но уже явно отяжелевший господин в темном, подчеркнуто строгом, почти парадном костюме, смотрел на меня из-под низко нависающих густых бровей. Чисто выбрит, усы ухожены, на указательном пальце левой руки массивный золотой перстень… О, а ведь он не «почти», а действительно при параде. Небольшой знак незнакомого мне ордена почти утонул в пышном банте щегольского шелкового платка, потому я его сразу и не разглядел.
– Посол Иль-де-Франс Люк де Сен-Симон, к вашим услугам. – Выверенный полупоклон. Вот так гость! Честно, совсем не ожидал такого поворота. Это уже не карасик Мирабо пожаловал, а целая акула.
– Барон де Сен-Симон? – уточнил я, впрочем, это, скорее было завуалированное предложение.
– Князь. – Кивок в ответ. Предложение принято. Без официоза. – Рад знакомству.
– Взаимно, барон, взаимно… – Я повел рукой в сторону дверей, ведущих в гостиную.
– Прошу вас, барон, составьте мне компанию за горячим чаем. Первое дело после прогулки по улицам в такую погоду, – предложил я, переходя на французский. – Или, может, предпочтете буш?
Родерик, уже повесивший пальто и шляпу гостя на крючок, замер в ожидании ответа.
– Благодарю, чай был бы предпочтительнее. Тем более, после моего, к сожалению, недолгого визита в Хольмград я сохранил удивительно теплые воспоминания о знаменитом русском чаепитии. – Чуть улыбнулся француз, так что закрученные усы его едва дернулись.
Наш мастер-на-все-руки, поймав мой взгляд, кивнул и, отворив двери в гостиную, пройдя через комнату, исчез на кухне.
– К моему сожалению, настоящего чаепития я вам предложить не смогу. – Покачал я головой, провожая посла в гостиную и усаживая его в кресло у камина. – Лишь эрзац. Не скажу ничего плохого о здешних сластях, но они не в силах заменить русских варений и выпечки.
– Но уж сам-то чай, верно, русский, а? – усмехнулся барон.
– Разумеется. Привык за годы к кяхтинскому, так и здесь повару наказал, только его и покупать… хоть он и выходит раза в два дороже цейлонского.
– О, поверьте, князь, в моих родных местах русского чая и вовсе не бывает. А коли появляется, то цена на него в полтора раза выше, чем в Острейхе. Политика Галлийских Портов, и ничего с этим не поделаешь. Жмут они ваши продукты. – Покачал головой мой собеседник, краем глаза наблюдая, как «врио» Грега сервирует стоящий меж нами столик к чаепитию.
– Не мои, барон, не мои. Мне теперь на Русь ходу нет. Убьют раньше, чем охнуть успею.
– Вот как… – протянул посол и, едва за Родериком закрылась дверь, вздохнул. – Наслышан о ваших злоключениях, но, князь, неужели вы всерьез опасаетесь за свою жизнь?
– Здесь? Нет, не особо. Но и то лишь потому, что у цепных псов государя руки коротки меня достать. По закону, высылки моей требовать они не могут, не с чего. Да и аристократия не поймет. Я хоть де-факто и безземельный, но вольный князь, ровно с тех пор, как государь свою клятву сюзерена нарушил, а значит, ему не подсуден. Но стоит мне оказаться на Руси…
– Неужто своей волей на смерть осудит? – Приподнял в мнимом удивлении бровь барон и, в ожидании ответа, вдохнул поднимающийся над наполненной чаем чашкой пар.
– Волей – да, осудит? Зачем? Просто подошлет убийц… и готов несчастный случай. Медведь на охоте задерет, или авария автомобильная случится. Способов-то много, – в свою очередь, пригубив ароматный напиток, ответил я.
– А здесь? – Качнул головой посол.
– А здесь у него своих следователей нет. Да и магики не из последних, живо докопаются до настоящей причины смерти. Ненадежно. А государь не любит ненадежных решений. Не одобрит. К тому же, пока я сижу вот в этаком «добровольном заточении», ему и беспокоиться не о чем. Нового не выдумываю, да и не стану. Он это понимает. А вот коли что сочиню, тогда да, может и поступиться надежностью. Лишь бы возможных соперников не усилить. Я это понимаю. Такой вот молчаливый уговор.
– Однако, – протянул барон и, бросив на меня быстрый взгляд, осторожно проговорил: – Знаете, не думал, что мы так перейдем к теме моего визита, но… не стану вилять. Князь, что вы скажете, если я предложу абсолютную защиту от посягательств русского царя и его клевретов на вашу жизнь?
– Хм. Так вот зачем приходил ваш советник… – «удивился» я, мысленно отметив, как быстро барон переименовал государя в «русского царя». Словно дистанцировался. Ну-ну. Поиграем в честность, господин посол. Поиграем…
Разговор у нас с послом вышел долгим, но без особых виляний и экивоков. Барон Сен-Симон явно учел продемонстрированную мною недавно нелюбовь к манипуляциям и говорил достаточно откровенно… для политика, желающего заполучить под крыло своего государства ценную личность. Правда, именно личность его сейчас не особо интересует, а вот ценность… это да. Сотня с лишним патентов, оформленных на мое имя, представляет для Иль-де-Франс серьезный интерес, и французы уже пошли на многое, чтобы его удовлетворить. Правда, есть один нюанс. Если бы барон знал о моей осведомленности в части предпринятых его страной действий для скорейшего выпинывания князя Старицкого в эмиграцию, он бы не то что разговоры о подданстве вести не стал, на пушечный выстрел ко мне не подошел бы… и был бы абсолютно прав. Но он не знает, и потому чувствует себя вполне комфортно в моем обществе.
– Князь, мы наслышаны о заводе, строящемся при вашем участии в Нордвик Дан… – протянул уже ближе к концу беседы посол. – И могли бы предложить вам особые условия для создания подобного производства в Иль-де-Франс. К тому же, насколько я понимаю, в Нордвик Дан вы вынуждены будете строить автомобили без использования магии… А наша клерикальная комиссия вполне может дать свое одобрение на использование магии при создании авто. Это обычная практика, так строятся, например, паровозы, корабли и дирижабли…
– Хм, это, несомненно, очень интересное предложение, барон. – Я прикинулся валенком, не знающим, что подобные разрешения выдаются заседающей в Сен-Клу комиссией, только и исключительно при исполнении подрядчиком военного заказа… – Я обязательно над ним поразмыслю.
– Подумайте. – Покивал барон, и уточнил: – Но учтите, подобное разрешение может быть выдано лишь подданному Иль-де-Франс. И это, к сожалению, не тот вопрос, в решении которого я могу помочь, Боюсь, даже сам Его величество, король Людовик не сможет приказать клерикальной комиссии выдать такое разрешение подданному иной державы. Это будет противоречить духу и букве его присяги, и Генеральные штаты обязательно не преминут этим воспользоваться.
