Владимир Поселягин - Комсомолец. Осназовец. Коммандос (сборник)
Портье с улыбкой встретил мое возвращение, он почуял аромат духов и запах спиртного и понял, что я был в загуле. Пошатываясь, я забрал ключи и направился наверх, напевая себе под нос, у меня на душе царил праздник. Через десять минут, поиграв со Смелым, я принял душ и завалился спать. Тяжелый день выдался.
Утром я проснулся уже не таким бодрым, да еще с легкой слабостью по всему телу. Это непонятное состояние давало понять, что, похоже, я простыл, и простыл серьезно. Не нужно мне было разгоряченному отмываться в ледяной воде, но мне требовалось смыть запах пороха, и я это сделал, к сожалению не избежав последствий. Да еще ветер всю ночь дул устойчивый, уверен, и он тут постарался. Дотянувшись до телефона, у меня был люкс как-никак, я вызвал врача, сообщив, что плохо себя чувствую.
Врач пришел минут через двадцать, померил температуру, послушал меня и выдал результат: воспаление легких. Это уже было серьезно, похоже, влетел я по-крупному, и мои планы могли полететь к черту, а мне этого было не надо. Врач ушел, оставив на столе несколько пакетиков и бутылочку с розовой жидкостью. Два порошка он меня заставил выпить при нем, я задумался и скривился. Если останусь лежать в постели, все планы действительно полетят к черту.
После плотного завтрака, есть пришлось через силу, предварительно позвонив и получив положительный ответ, тепло одевшись и укутавшись шарфом, я отправился в банк. Час на все формальности, и я вышел с портфелем, полным денег. Оттуда на такси поехал в аэропорт. Смелый был при мне. Чувствуя, что я заболел, он постоянно прижимался ко мне, преданно заглядывая в глаза, помогая, чем мог, своим теплом и любовью.
Вещи мои уже были доставлены из гостиницы к самолету, прислуга даже не забыла положить пакет с лекарствами, поэтому погрузившись, я вылетел в Квебек. Глаза слезились, и, чтобы совершить посадку, мне пришлось постараться. Грузовой отсек я не открывал, оставив все трофеи в нем, кроме как у меня, ключей к нему ни у кого не было. С портфелем и чемоданом, сумка висела на плече, я дошел до своего «малыша» и, погрузившись в него, зябко поежился. Погода не радовала: влажная, холодная, с ветром. Поехал не в офис, а на свою квартиру.
Не знаю, к счастью или нет, но первой меня встретила мадам Жерси, врач на пенсии, пожилая старушка, которую я часто угощал своим уловом. Она сразу поняла, в каком я состоянии, и, позвав обоих Ренуа, мужа и жену, занялась мной. Мне помогли подняться в квартиру, раздели, уложили в постель и, обложив грелками, заставили выпить кучу всяких лекарств, часть использовали из тех, что мне выдал врач в Монреале. Ренуа знал Гордона, успели познакомиться, по моей просьбе вызвал его, и Фрэнк моментально приехал.
– Мистер Кортес, что с вами? – забеспокоился Фрэнк, когда прошел в спальню.
– Простыл немного, – слабо улыбнулся я, однако судя по серьезному лицу модам Жерси, дело было очень серьезно. Мы ждали прихода врача, ее ученика, все же соседка давно не практиковала.
– Может, чем помочь? – с беспокойством спросил Гордон.
– У меня все есть. Вот у стены портфель лежит, рядом с чемоданом, там все. Действуй, как и договорились, подряд военных не должен мимо нас пройти. Данные банка и ссуды там есть, при возможности закроете ее. Все, что внутри, тратьте по своему разумению.
Гордон поднял портфель, открыл его, с расширившимся глазами осмотрел пачки денег и, кивнув, ответил:
– Все сделаю, прямо сейчас и займусь. Через четыре дня конвой идет в Британию, наши суда будут включены в него.
– Хорошо. Вечером пришлите мне Игоря Николаевича, поговорю с ним насчет вооружения кораблей. Но это если все контракты будут подписаны.
– Я буду держать вас в курсе.
* * *Открыв глаза, я с некоторым трудом принял сидячее положение, была сильная слабость, и, спустив босые ноги на пол, сунул их в тапочки. Почти сразу я почувствовал касание холодного носа, и мою лодыжку пару раз лизнули.
– Смелый. Тут еще, чертяка, – прочистив горло, прохрипел я.
В сопровождении щенка, шаркая тапками по полу, я прошел в туалет, очень уж хотелось, заодно помыл руки, лицо и шею, и так же тихонько пошлепал на кухню. Чайник на плите стоял горячий. Да и в плите тлели угли. Налив себе полный бокал, кутаясь в халат, я стал попивать обжигающе горячий чай.
Что было после той нашей встречи с Гордоном, я помнил смутно. Приходил озабоченный делами и моим здоровьем Тимонин, но это я еще помнил более-менее ясно, мы обговорили с ним вооружение судов. Он согласился временно принять от военных пушки и зенитные пулеметы, а также закупить в Америке зенитные артавтоматы, хотя бы по одному на судно, ну и расчеты для них найти, или своих парней обучить. Денег, выданных директору компании, должно было на все хватить. А вот дальше воспоминания терялись, постоянные тени, незнакомые лица, что заглядывали мне в глаза, щупали лоб или совали какие-то палки в рот, горечь лекарств и постоянное тепло вокруг, которое не спасало от внутреннего холода и постоянного озноба. Ну, откуда тепло, это понятно – когда вставал, грелки с меня так и посыпались, однако я терялся в догадках, какое сегодня число? Когда я свалился, было двадцать второе декабря.
В это время в замке входной двери зашумел ключ, и в прихожую прошла довольно молодая женщина с пакетами в руках, с чепчиком сестры милосердия. Видимо, она была моей квалифицированной сиделкой.
– Добрый день, – поздоровался я, встав в арке входа на кухню, продолжая попивать чай.
– Ой, – охнула та, чуть не выронив пакеты.
– Я бы вам помог, но у меня сильная слабость. Может, чуть позже? – пояснил я растерянной сиделке.
– Как вы себя чувствуете? – выпалила та.
– Вполне нормально. Сознание ясное, видно, что отдохнуло, кроме сильной слабости еще немного горло во время разговора, и такое впечатление, что легкие чешутся, так и хочется покашлять. Вроде все.
– Я за лекарствами в аптеку ходила, возвращаюсь, а вы тут уже ходите. Сейчас сбегаю, позвоню вашему врачу, месье Люберу.
– Это такой с усами?
– Вы помните? – обрадовалась та.
– Вас нет, но в моих видениях и бреду пару раз он мелькал, вот и запомнил, да и то больше усы. Будете спускаться, попросите месье Ремуа позвонить господину Гордону, путь подъедет.
– Я и сама могу позвонить, это он нанял нас, я дважды в день сообщаю ему о вашем здоровье.
– Хорошо, позвоните сами. Если что, я в спальне. Что-то после чая меня в пот бросило.
– Я сейчас вернусь.
Она открыла было дверь, когда я спросил:
– Как вас зовут и какое сегодня число?
– Меня зовут Маргарет Тетчер, а сегодня первое января тысяча девятьсот сорок третьего года. Одиннадцать утра.
– М-да, повалялся я в постели. Спасибо, и с наступившим Новым годом!
Сиделка с таким звучным именем убежала, я убрал бокал в раковину – потом помою – и пошлепал обратно в спальню, часть грелок еще были теплыми, поэтому я вернул их на место и стал отогреваться.
Чуть позже вернулась сиделка, она засуетилась надо мной, принесла грелки уже горячие, это были обычные водяные, а в ногах с углями, я выпил лекарства и стал подремывать. Час не пролежал, как начали появляться гости. Сперва пришел врач и долго осматривал меня и ощупывал, даже градусник пришлось подмышкой подержать. Он порадовал меня тем, что кризис прошел, и, пообещав навестить завтра, уступил место Фрэнку Гордону, который уже полчаса терпеливо дожидался в гостиной. Тот выпроводил из спальни сиделку, попросив оставить нас наедине, поэтому, как только он закрыл дверь, я поблагодарил его за помощь.
– Пустое, провели оплату врача и сиделки через компанию, – пояснил он.
Пройдя к столу, он открыл портфель и стал доставать бумаги с отчетами, но я остановил его, я еще не в том состоянии, чтобы заниматься делами, а вот устный доклад выслушаю охотно.
– Вы, главное, скажите мне, удалось взять контракт военных или нет? – спросил я.
– С учетом того что частные компании особо не горят желанием предоставлять свои суда, а потери среди военных транспортов все же есть, за декабрь три потеряли в Атлантике и один у наших берегов, военные легко подписали разовый контракт и пообещали подкидывать еще подобные высокооплачиваемые контракты. Да, мы все успели, и пять дней назад конвой ушел в Британию, с ними ушли и наши суда. Сумма сделки такова, что мы легко закрыли вашу ссуду в банке Монреаля, выплатили всем зарплаты, морякам очень высокие, и еще осталось.
– Машину для офиса, – тихо напомнил я.
– Ах да, был куплен «Бьюик» черного цвета. Правда, сейчас я сам на нем приехал, отправил водителя в Оттаву вместе с моей женой за вещами и нашей машиной.
– Как в квартире устроились? Сняли?
– Жалоб нет, мы сняли трехкомнатные апартаменты в этом же доме, на втором этаже.
