Второй шанс - Никита Киров
— Лицо знакомое, и папаху будто видел. В Чечне, может быть, пересекались в каком-нибудь ауле. Руслан, не помнишь?
Царевич шагнул в кабинет, подошёл ближе и внимательно рассмотрел снимок, повернув его на свет.
— В ауле он был. Сидел тогда на лавочке, на нас смотрел.
— Вспомнил, — я кивнул.
— Когда вы сидели в яме у полевого командира Дасаева? — чекист оживился, будто ждал этого. — И это интересно. Как вас быстро оттуда выпустили. Ничего не хотите нам объяснить?
К визиту он подготовился, и дело не только в снимках. Они могут вести слежку за домом Султана, и мы попали в их поле зрения. Скорее всего, снимки только повод, им нужна информация. Или вообще хотят завербовать для каких-то своих комбинаций.
Ну или решили достать историю с пленом. Может, тоже хочет повышения, вот и ковыряется повсюду. Но на этот счёт с нами уже устраивали разборки, и ничего на нас не вышло повесить, да и не выйдет потом — никого из своих мы не сдавали, на сделки с боевиками не шли. Ничего тут не подвязать.
Возможно, им интересно, какие отношения у Султана с тем полевым командиром, вот и хотят задействовать нас. Ничего не выйдет, но нервы помотать могут.
— По этому поводу мы уже общались с особистами и вашими коллегами, причём не раз, — твёрдо сказал я. — Ничего нового не расскажем. Но да, этого деда видел там. Но на дне рождения его не было. Да и вряд ли бы он сюда добрался.
— Это Магомед Дасаев, отец семейства, — пояснил Климов, меняя тему. — Но да, на дне рождения он быть не мог — из Чечни сейчас так просто не уехать, тем более, в таком преклонном возрасте. И всё же…
— Да что вам нужно? — обычно спокойный Царевич начал злиться. — Прекрасно понимаете, что это мой отчим нас оттуда вытащил. Но это не значит, что мы с ним после этого сдружились или что-то делали для него взамен. И как связался, и что говорил — мы понятия не имеем. Хотите знать — спрашивайте его самого. Ваши коллеги к нему уже ходили. Да без толку.
— Да вы что, ребята, — чекист всплеснул руками, — я же не претензии вам предъявлять пришёл. Вот, узнали двух человек, это ваххабиты, и про деда нам подсказали, сомнения развеяли. А этого знаете? — он положил ещё снимок.
На нём изображён бородатый мужчина с зелёной повязкой на голове. В одной руке он держал забугорную М-16, другой придерживал кинжал на поясе.
Оба комитетчика смотрели на нас. Издалека заходят, но в чём причина их визита, так и непонятно. Молодой отошёл посмотреть в окно, а пожилой Климов так и пялился на меня.
Я взял снимок в руки.
— Зелимхан Дасаев, — сказал я, потому что будет странно, если я его не узнаю. — Полевой командир, он нас тогда и брал. И винтовка такая же была, он ей всё понтовался. Обещал мне отрезать язык и не только, но потом отпустил за компанию со всеми.
— А этого? — Климов подложил очередной снимок поверх остальных.
Молодой вернулся к нам. Я взял снимок, рассмотрел. На нём был труп. Горец, бородатый, натовская куртка была продырявлена в нескольких местах, зубы оскалены, взгляд застыл. Лежал он на асфальте вместе с другими боевиками, тоже мёртвыми.
И сам он мне знаком, и место тоже.
— Не знаю, — сказал я. — Но ему уже конец, как я вижу.
— И не поспоришь, — Климов засмеялся. — Но раз не знаете, то не знаете. Ребята, может, видели. Это тот ещё злодей. В курсе, кто его вальнул? За такого, я вам гарантию, минимум медаль надут, а то и орден.
Он оглядел нас. Снимок посмотрел Царевич, затем Халява, и он после этого бросил взгляд на меня. Я кивать не стал, и он промолчал. Шустрый тоже ничего не сказал.
Этого боевика убил Славик, первым в нашей роте, кто застрелил «духа». Они пошли на нас врукопашную, думая, что мы лёгкие цели, но к тому времени первый шок от боя уже прошёл, и мы начали стрелять в ответ.
Вот и скосили этого здоровяка.
Но молчим. Мало ли. Здесь не будет, как с журналистом, потому что этот точно был боевиком. Но мало. Да и кровники же остались, достанут ещё.
Климов внимательно смотрел на нас по очереди. Хитрый, так просто не обманешь, он сам кого хочешь обведёт вокруг пальца. Ещё и медаль обещает, только как чекист её выдаст? Но пока непонятно, для чего он явился, буду осторожничать. Если что — всегда можем «вспомнить».
— Мы этих «духов» повидали, — я вернул снимок. — А когда это вы его снять успели? На нём обвес, пушки, всё остальное.
— К чему этот вопрос? — спросил Климов.
— Ничего ценного с тела не успели снять. Будто застрелили и вскоре сфоткали в тот же день. Можно фотографа спросить, кто это такой.
Да, в самом начале трупов боялись, было не до того, чтобы идти и что-то собирать с мёртвого тела. Даже не то, что боялись, просто в первые дни это было дико. Потом всем стало пофиг.
— Я сам снимал, — сказал молодой чекист.
— Олег Константиныч снял, — подтвердил Павел Евгеньич. — В командировку ездил тогда. Прям под Новый год на самый штурм.
— Вместе с нами, значит, там были, — я кивнул.
— Угу. В разработке он у нас находился, — проговорил Олег. — Я должен был с ним встретиться. Это Хаджимурат Дасаев, старший брат Зелимхана, он раньше был полевым командиром в их шобле.
— Знал бы Зелимхан, что это кто-то из ваших его брательника шлёпнул — не выпустил бы из плена, — добавил пожилой.
Я ничего не сказал, хотя он явно ждал, что я кивну. Вот настырный. Он ищет, кто замочил Дасаева? Сказал бы прямо, что и как, помогли бы. Может, у него тут родственники что-то готовят, например, оружие хотят забрать с законсервированных складов. Таких складов в области много.
Но молчит, и поэтому с каждым мгновением я доверял Климову всё меньше и меньше.
— Он же в оппозиции Дудаеву изначально был, — продолжал Олег, — должен был с вами объединиться и помочь вам брать больничный комплекс. А на деле ударил по колонне из засады. Переметнулся, гад. Вам по итогу и от него надо было отбиваться, и больницу ещё брать.
— Получилось, — я пожал плечами. — Хотя было сложно.
— Но мы не про это, — перебил его пожилой. — Да и в общем-то уже закончили, — он начал собирать снимки. — Благодарим за содействие нашим органам госбезопасности, Родина вас не забудет.
Неизвестно, для чего они пришли. Тут
