30 сребреников - Дмитрий Викторович Распопов

— Сеньор Иньиго, добрый день, — ещё раз низко поклонился он, — позвольте представиться Альваро Парет. Меня послали ваши родители с векселем на пять тысяч флоринов и просьбой, чтобы вы рассмотрели меня в качество своего нового управляющего. Ваш отец дон Диего переживает, как бы такая крупная сумма ни вскружила вам голову, поэтому отправил меня, чтобы я помог вам разобраться с этим.

— Сеньор Альваро! — я всплеснул руками и радостно его поприветствовал, — как я рад с вами познакомиться! Конечно же мы примем помощь такого вежливого кабальеро, как и деньги, в которых мы скоро будем весьма остро нуждаться. Располагайтесь в моём доме, поделите обязанности с Алонсо, я очень рад приветствовать вас у нас.

Ни один мускул на лице управляющего не дрогнул, он снова поклонился, вручил мне письмо от отца, а также сам вексель в банковский дом Медичи, на его имя. То есть я сам не смог был снять деньги у них, и это следовало исправить, причём срочно.

— Бернард когда конкретно заканчивается контракт? — повернулся я к наёмнику.

— В полночь синьор Иньиго, — ответил тот.

— Тогда могу я попросить вас о ещё одной вещи?

— Синьор Иньиго, я и мои люди в полном вашем распоряжении ещё двенадцать часов, — хмыкнул он.

— Тогда сопроводите нас в банк Медичи, нужно будет открыть счёт на моё имя, — решил я, отдавая вексель Алонсо и объясняя обоим управляющим свой поступок, — вы получите доступ к счёту только имея мою подпись, чтобы могли использовать деньги для текущих наших трат. Устроит вас такой вариант?

— Более чем сеньор Иньиго, — ответили оба, поклонившись.

Алонсо забросил меня себе за спину, сел на коня, а остальные пошли пешком. Видя, как вновь прибывший разглядывает город, я обратился к нему.

— Сеньор Альваро, хочу сказать вам, что я оценил ваш поступок и планирую в дальнейшем оставить вас на своей службе, поскольку мои планы точно будут грандиозными.

Мужчина остро посмотрел на меня и спросил.

— Насколько сеньор Иньиго?

— Наследуемое дворянство для вашей семьи будет достаточным стимулом для службы мне так, как вы это недавно продемонстрировали, поставив интересы дела выше собственных амбиций и подчинения сопляку, который сам ходить не может?

Альваро улыбнулся.

— Сеньор Иньиго не важно какой вы сам, важно кто вы, а вы Мендоса, — склонил он голову, — так что я и моя семья будет преданно вам служить, если наследуемое дворянство будет возможно.

— Я не привык разбрасываться словами, — ответил я, — поэтому сделаю всё, что в моих силах для этого.

— Этого более чем достаточно сеньор Иньиго, — склонил голову управляющий.

— Как дома? Как семья приняла то, что случилось? — видя, что вроде бы мир между нами восстановлен, я решил поинтересоваться делами домашними.

— Если сказать дипломатично сеньор Иньиго, то ваш отец был зол, — ответил он с улыбкой.

— А если по-простому? — хмыкнул я, трясясь в кенгурятнике за спиной Алонсо.

— Поклялся выпороть вас при первой же возможности, — ответил он.

— Хорошо, что мы в Риме, — вздохнул я, стараясь не слышать глухие смешки от идущих рядом швейцарцев, которым кое-кто умный, переводил наш разговор с кастильского.

— Предлагаю синьор Иньиго нашу помощь при поездке домой, — широко улыбающийся Бернард обратился ко мне, — думаю тысяча доблестных швейцарцев умело защитит ваш зад от любых на него посягательств.

Тут уже заржали все вокруг.

— Спасибо сеньор Бернард, — не поддался я на провокацию, поскольку шутка прозвучала слишком двусмысленно, особенно для испорченного Рима, — обязательно учту это при следующей поездке домой.

Я продолжил расспрашивать Альваро о семье и если подвести черту под его рассказом, то главной новостью вокруг которой всё сейчас вертелось, была смерть нашего короля Хуана II Кастильского и помазание на правление его сына Энрике IV, а в связи с этим и новые расклады при дворе. Так что отец и дедушка были заняты сейчас этим, а не моим усмирением, так что мне просто повезло, что они были отвлечены налаживанием контактов с новым королём и выстраиванием с ним отношений со стороны семьи Мендоса.

Так за разговорами мы и дошли до небольшого дома, в котором был устроен Римский филиал флорентийского банка Медичи. При нашем появлении нас встретил один из клерков, который едва услышал о сумме, о которой пойдёт речь, тут же повёл нас к директору. Меня очень удивило, что встретил нас молодой мужчина, лет двадцати пяти не больше.

— Сеньоры, — итальянец первый в этом городе правильно назвал нас «сеньорами» на кастильский манер, а не «синьоры», как это делали все остальные итальянцы, да к тому же говоря на нашем языке, — позвольте представиться — директор Римского филиала банка Медичи — Джованни Торнабуони.

— Сеньор Иньиго де Мендоса, — склонил я голову, находясь за спиной Алонсо.

— Мы все о вас уже наслышаны сеньор Иньиго, так что ваше представление излишне, — у флорентийца не дрогнул ни мускул на лице при виде меня, а также того, как Алонсо снимает кенгурятник и положив подушку, сажает меня на кресло.

Джованни обошёл стол и сел напротив меня, на своё место.

— Чем обязан такой чести? — поинтересовался он у меня, игнорируя стоящих за моим стулом четверых взрослых мужчин, которые явно были моим сопровождением.

— Я бы хотел погасить этот вексель, — я сделал жест и Алонсо достав документ, передал его банкиру, — а точнее открыть у вас счёт на своё имя, так чтобы была возможность моим управляющим сеньору Алонсо Парету и сеньору Альваро Парету снимать небольшие средства, приходя с бумагой с моей подписью и указанием конкретной суммы.

— Это легко осуществимо сеньор Иньиго, — кивнул Джованни, явно радостный от того, что не придётся отдавать мне наличные, — банк с радостью приветствует такого крупного клиента, как вы, поскольку с домом Мендоса нас связывает давняя и многолетняя дружба. Ваша семья один из самых больших вкладчиков нашего основного флорентийского офиса, так что без всяческих гарантий говорю вам о том, что если у вас закончатся деньги, мы с радостью предоставим вам их в кредит.

— Надеюсь до этого не дойдёт, — спокойно ответил я, — тогда подготовьте пожалуйста все бумаги, и как можно скорее.

— Всё сделаем