Клановые тайны мажорок - Руслан Иванович Аристов

с Ладой давно дружим, ты не подумай. Она очень умна, но иногда бывает слишком решительной и пробивной, а иногда — слишком скрытной и таинственной. Я считаю это легкой профессиональной деформацией. Она великолепный контрразведчик и тактический аналитик, но не стратег и тем более не политик, понимаешь?

— Отдалённо. Поясни, — развел я ладони.

— Ты в курсе текущей политической ситуации, Виктор?

— В общих чертах, я же смотрю новости и читаю интернет. А ещё знаю, что сейчас затишье перед политической бурей и вскоре могут объявить о досрочных выборах.

— В целом так, хотя всё гораздо сложнее, а особенно для нас, сибиряков. Я как раз и занимаюсь проблематикой будущих выборов в штабе Антона Ярославовича. Когда ты произнес свою, — иронично усмехнулся Лебедев, — весьма неожиданную, оригинальную и яркую речь, вечером он созвонился с премьером Слащёвым. Они подробно поговорили. После этого он и поручил мне курировать твоё выдвижение по округу. Алёна до сих пор в это не может поверить, твоя матушка тоже.

Я слегка напрягся — всё становилось уже более чем реальным, из отвлеченных фантазий начинала выкристаллизовываться реальная перспектива.

— Когда будут выборы?

— Ориентировочно — середина или конец сентября. Сейчас мы ведём сложные переговоры с потенциальными союзниками и готовим съезд нашей партии, — ответил Андрей. — Будет сложно, Марковы и их сателлиты будут бороться за сохранение правящей коалиции, да и предвыборная кампания легкой и дешевой не будет.

— Ты как политик говоришь, — усмехнулся я.

— По образованию я политолог, так что да, привычка, — вполне серьёзно кивнул Лебедев. — Завтра ты вернешься в Москву. Лада будет прикрывать тебя там, я буду иногда приезжать. Бюджет у нас уже есть, стратегию избирательной кампании по округу я проработаю.

«Не успел я сказать ту речь, как меня взяли в оборот. Сложно быть самостоятельным в таком семействе. Хотя хер пока с ней, с самостоятельностью, главное — добиться статуса и показать свои способности», — я слегка прибалдел от услышанного.

— Бюджет? — мой голос слегка дрогнул.

— Пятьдесят тысяч на представительские расходы от одного из наших фондов развития, кроме того, всегда можно рассчитывать на оперативную помощь Степана Афанасьевича Семенова.

— Осьминог тоже в курсе? — вздохнул я.

Вспомнил, что в сложнейшей кланово-корпоративной иерархии сибирских родов клан Семеновых специализировался на серых и даже криминальных схемах, выполняя роль прокладки и громоотвода для правоохранителей. Такие кланы для деликатных услуг были у всех крупных конгломератов, структура экономики и налоговая система сложилась такая, что Колчаки, Корниловы, Марковы, Дроздовские и все их сателлиты иначе бы не смогли вести дела.

— Раз ты уже в курсе о его прозвище, то понимаешь, что разнообразные таланты этого человека нам очень пригодятся, — усмехнулся Лебедев.

— Я читал про него на закрытых формах в последние дни, — ответил я. — Я не сторонник серых схем, лучше всё делать открыто и по закону.

— Мы так и будем делать, не переживай. Но ситуации могут быть разные. Мне Лада рассказала про твои похождения в «Эскрайме», например, — в голосе Андрея снова послышалась ирония.

Я сжал губы, когда вспомнил о феминистках и о словах Анжелики про иск. А ещё вспомнил своё посещение клуба перед ритуалом — тогда прежний я там отфестивалил так, что это и явилось одной из весомых причин провести этот ритуал.

«Про феминисток потом ему скажу», — решил я.

— Я был под воздействием ритуала, поэтому не надо валить всё на меня, — поднял я ладонь. — Так, ещё мне нужен нормальный телефон и я заберу в Москву часть своих вещей и книг. Займешься этим?

— Я всё организую, не переживай — дашь мне список! — ответил Андрей, вскинул руку и посмотрел на часы: — Большой банкет через сорок семь минут. Тебе надо переодеться в официальный костюм, серый или черный, галстук подбери в тон рубашке.

— Хорошо, я так и сделаю.

— Антон Ярославович уже едет. Сегодня будет много гостей. Все они в курсе твоей ситуации, но никто об этом открыто говорить не будет. Потому веди себя сдержанно и пристойно, а не как в «Эскрайме». Отцу не должно быть стыдно за тебя, Виктор. Лада сказала, что ты изменился в лучшую сторону, повзрослел.

Я тяжело посмотрел на него и покивал.

— Так и есть!

— Жду тебя через тридцать минут около центрального входа, — Лебедев взял портфель и поднялся.

— Хорошо!

«Приятно иметь собственного помощника, но без перегибов, как сейчас — он прям как нянька со мной. Надо самому подбирать себе кадры, хотя бы стремиться к этому», — подумал я, провожая взглядом уходящего к центральной аллее помощника. — «До реальной независимости и настоящего влияния мне ох как ещё далеко. Я в орбите семьи и меня плотно взяли в оборот», — это было горько осознавать.

Глава 8

Я последовал совету. Бодренько вернувшись в своё крыло и поднявшись наверх, несколько минут искал подходящий костюм. Выбор остановил на строгом черном, шитым на меня и чуть приталенном однобортнике. Рубашку подобрал бордовую, галстук — на тон темнее.

«А ничего так, стиляга-симпатяга!» — оглядев себя в зеркало, остался доволен.

Туфли надел с немного острым носком, черные, лакированные.

Времени оставалось ещё минут пятнадцать, поэтому я взял свой планшет и набрал номер Хикэру, чтобы потом не забыть.

— Ваташи киите имасу! (Я слушаю!) — раздался в трубке знакомый голос, прерываемый каким-то гулом.

— Добрый день! Госпожа виконтесса Асано-Монтоку? — я на всякий случай уточнил.

— Ах, Виктор? Это вы? — собеседница перешла на русский.

Я узнал знакомый акцент.

— Да, Хикэру, это я! Вот, уладил свои дела и решил вам позвонить…

— Виктор-кун, милый мой, простите меня! — взволнованно произнесла Хикэру.

— За что? — удивился я.

— Я не смогла надолго остаться в вашем прекрасном Омске и вчера вылетела во Владивосток. Сейчас я в Иркутске, в аэропорту, жду свой рейс, — пояснила японка.

«Прекрасный Омск — сказано сильно», — сдержал я усмешку.

— Вот оно как. А я хотел вас пригласить на ужин!

— Мне так жаль, Виктор-кун! — голос девушки был полон сожаления. — Я надеюсь, что через четыре, максимум шесть недель, я снова буду в Москве. Я лечу в Токио, чтобы получить новое назначение, и надеюсь, что это будет Москва!

— Хикэру-тян, я желаю вам удачи! Очень надеюсь,