Комсорг 2 - Иннокентий Белов
Да, и при СССР люди любят путешествовать по красивым местам с комфортом, особенно за счет профсоюза или вот такого заинтересованного в веселой компании спонсора.
— Да хоть два раза свожу! — отвечаю я и убегаю развозить документы.
И рад бы сам уйти с дурацкой должности, мне теперь совсем не нужной, но это только, чтобы именно сам, а не от начальственного пинка. Поэтому вчера подсуетился и правильно подготовился к утреннему разбору.
Еще хочу посмотреть, как отреагирует райкомовское начальство на такой относительный успех в порученном мне мероприятии. Если и дальше станут бычить, то пошли они все под барабанный бой на хутор бабочек ловить!
Если так привлекать хотя бы по два человека в месяц, то план по наполнению ячейки будет перевыполнен уже в сентябре.
— Два? — Третьяков быстро просматривает заявления и сразу отмечает непорядок. — А почему не рукой кандидатов заполнено?
— Перепишут, — браво докладываю я. — На рабочем месте в том момент находились! Не имели ни одной свободной минутки! Поэтому сам написал, а они только подписи поставили!
— Два — это мало, нужно четыре, как минимум, — не слезает с назидательного тона третий секретарь, стараясь показаться перед своими начальниками все контролирующим ответственным сотрудником.
Понятное дело, а лучше сразу десять, но столько платить за взносы я точно не стану.
— Работа ведется, товарищ третий секретарь, — опять же браво отвечаю я.
— Что там у тебя, Третьяков? — вдруг решает поинтересоваться сам товарищ первый секретарь.
— Отчет о наполнении ячейки Райпищеторга, товарищ Яковлев! — так же браво перехватывает мою эстафету молодцеватых докладов третий секретарь.
— Напомни, что там у нас, — подходит поближе первый секретарь, мужчина лет тридцати, немного похожий на своего тезку-актера.
Засиделся он что-то в райкоме, в таком возрасте нужно уже в горкоме комсомола Ленинграда дела двигать.
— Нужно набрать двадцать и больше членов в ячейку! До октябрьского юбилея!
— А сейчас сколько? — решает подальше забраться в тему товарищ Яковлев.
— Сколько? — переспрашивает у меня Третьяков.
Странно, что забыл количество, хвастался же мне своей необыкновенной памятью, бюрократ несчастный и еще карьерист долбанный.
— С этими двумя уже одиннадцать, — отвечаю я и вижу, что такое малое количество, еще только половина от требуемого, никому из комсомольского начальства не нравится.
— Да пошли бы вы все на хрен со своими требованиями! — очень хочется мне сказать, но я пока благоразумно помалкиваю.
Понимаю, что мой совсем молодой возраст не внушает никому доверия и провоцирует райкомовских деятелей на замену комсорга.
— А сколько сей молодой товарищ в комсоргах? — тут же уточняет товарищ Яковлев.
— Всего две недели, товарищ первый секретарь, — тут же вылетает из меня.
— Ну, срок совсем небольшой. Работа ведется, как видно. Тут можно сделать скидку. В курс дела вошел? — все же не может решиться с моей комсомольской участью товарищ Яковлев.
— Вошел, товарищ первый секретарь!
Что-то он точно знает про явное нежелание ходить на комсомольские собрания и платить взносы среди торговой братии. Понимает, что если какая-то работа ведется, то процесс лучше не нарушать. Но мой внешний, слишком молодой вид ему тоже сильно не нравится, именно поэтому Третьяков получает наказ присматривать за мной.
— Если за пару месяцев не наберет нужное количество, ставь вопрос, — такое распоряжение напоследок слышу я.
И остальные секретари вместе с активными, симпатичными комсомолками отходят в сторону группы партийных и хозяйственных руководителей.
— Слышал? — спрашивает меня Третьяков.
— Слышал.
— Два месяца тебе сроку! — и он спешит догнать свое начальство.
— Да, не задалась комсомольская карьера сразу очень как-то, — думаю я, глядя ему в след. — Набрать то я могу, но вот платить с июня за десяток с небольшим комсомольцев взносы точно не собираюсь.
Хотя, это еще посчитать сначала нужно. За каждую комсомолку в месяц рубль с копейками примерно, еще себя нужно не забывать, хотя у меня там меньше всех выходит. То есть рублей двенадцать в месяц и так пять месяцев подряд, итого все хлопоты казенные обойдутся мне в шестьдесят рублей.
Не так и много в свете моих доходов, но ведь еще нужно посчитать время, потраченное на комсомольские хлопоты.
И шоколадки за участие в ячейке тоже чего-то стоят, это еще рублей сорок придется добавить к расходам.
Итого тогда соточка рублей минимум.
Поездки в райком, оформление заявлений, промывание мозгов там и еще я понял сегодня только что одну интересную вещь.
Как только я справлюсь, если справлюсь, с полученным заданием и нужда во мне отпадет, меня сразу же задвинут из комсомольского актива.
Почувствовал плохо скрытый негатив в свою сторону и от своего парторга, и от комсомольских вожаков, а с таким отношением не стоит пытаться сделать какую-то карьеру. Это условие мне хорошо понятно, удержаться как-то на никому не нужной должности в принципе можно, всем постоянно подлизывая, но про продвижение по карьерной лестнице лучше сразу забыть.
А самое главное, что так же наглядно понял, по своему личному к этим трутням отношению, что не собираюсь что-то терпеть и унижаться ради призрачной карьеры, чтобы добраться когда-то до того же райкомовского ЦНТТМ.
Денег я и без такой крыши нормально заработаю в любом случае. Если не попадусь, конечно.
То есть стараться для комсомольской карьеры мне нет никакого смысла, да и лень откровенно на самом деле.
Так что вернулся я домой после демонстрации и потом вел обычную жизнь семейного парня, но пока еще без детей.
Гуляли по городу со Светочкой, доехали до Петропавловки, потом посидели в том самом «Гроте», где наши ротные нахимовцы по своим хвастливым рассказам все время проводили. Начиная с того времени, когда они из карасей превращались в питонов.
На самом деле один столик с такими ребятами нашелся, сидели рядом с нами и Светику все время подмигивали бравые питоны, разливая портвешок под столом. Чувствовали себя в этом момент очень крутыми героями конечно.
Ну и пусть радуются жизни, я Свету забрал после коктейля выпитого и довел через мост и Марсово поле до «Вислы», где познакомил и с такой стороной ленинградской жизни. Однако ей, приличной еще такой провинциалке, чад и угар дешевой пивнухи не зашли, как я и ожидал, поэтому мы запрыгнули на Майорова в шестидесятый автобус и приехали домой.
На следующий
