Одиссея жупана Влада - Андрей Каминский
- Я всегда там, куда направит мои стопы Господь, - негромко произнес епископ, - из-за войны с арабами я пока не мог вернуться в Карфаген. Поэтому я и задержался для служения в городе, что дал мне свободу от языческого плена.
-Недолго длилась твоя свобода, - Влад небрежным взмахом руки велел рабыням убраться и сам налил себе вина, - благодари своего Распятого, что я добрался до тебя раньше, чем люди Ратмира. Твоим собратьям повезло меньше – и сейчас ведуны гадают по их внутренностям на церковных алтарях.
-На все воля Божья, - голос епископа предательски дрогнул, - погибшие во славу его мученики восседают одесную Христа.
-Может, тебе тоже пора к ним, - прищурился Влад, - я всегда готов оказать услугу старому знакомцу. Тем более, что вряд ли кто снова захочет заплатить за тебя выкуп.
-На все воля Божья, - повторил Киприан, - я готов принять мученический венец. Но может статься, что живым я буду тебе нужнее, чем мертвым.
-Именно поэтому я пока не отдал тебя супруге, - хмыкнул Влад, - просто потому, что от мертвого мне вообще не будет толку. Разве что твоя смерть порадует Богов.
-Разве мало ты уже натешил бесов, которым поклоняются твои сородичи? – спросил Киприан, - подумай, наконец, о себе.
-Если я буду думать только о себе, то, что Боги подумают обо мне? - сказал Влад, - я не торгуюсь с теми, кто дал мне все.
-Все чем ты владеешь, дал тебе один Бог, - убежденно сказал Киприан, - Истинный Бог, которого ты не знаешь.
- Зато я знаю, как помогают мои Боги, - Влад невольно провел пальцами по рукояти меча Форкия, - но я не ведун, чтобы много говорить о Них. Давай лучше поговорим о тебе.
Киприан раскрыл было рот, но сказать нечего не успел: вынырнувший из-за виноградных зарослей бойник подбежал к Владу, тихо сказав ему на ухо несколько слов.
-Ратмир хочет меня видеть, - сказал Влад епископу, - можешь съесть все, что осталось. А потом, - жупанич повернулся к бойнику, - пусть его проводят в комнату, где я приказал его держать. Не спускать с него глаз, но и не трогать…пока. Может быть, он захочет взять одну из тех греческих девчонок – не отказывай ему и в этом.
Бойник молча кивнул и Влад, отвесив побледневшему епископу насмешливый поклон, быстро вышел с веранды.
- Я огорчен, Влад, - Ратмир и вправду выглядел разочарованным, - не ждал, что твои люди начнут мутить воду. Думал, мы обо всем договорились.
Ратмир и Влад распивали сливовицу в трапезном зале большой виллы, ранее принадлежавшей ромейскому наместнику Солуни. Сам ромей покончил с собой, прежде чем до него добрались славянские захватчики, но Ратмир, захватив его дом, нарядился в одежды убитого – шелковый хитон и темно-зеленый плащ – сагион, расшитый золотом и серебром. На груди красовался нашитый на плащ кусок пурпурной парчи: Влад уже знал, что этот знак, именуемый здесь таблионом – символ особы приближенной к императору, которой, судя по всему, являлся и здешний наместник. Оставалось лишь догадываться, насколько такое облачение льстило самолюбию князя драговичей и как возвышало в собственных глазах над своими союзниками.
- Воду мутят не только мои люди, - ответил Влад, - немало и твоих воинов тоже считают, что их обделили при разделе добычи. Да и мне ты обещал половину.
- Это было раньше, - сказал Ратмир, - еще до того, как я понял, что самая большая добыча – это сам город.
- Многие недовольны, что ты не разрешил продавать горожан в рабство.
- Что взять от недалеких вояк, не видящих дальше своего меча, - усмехнулся Ратмир, - они думают только о золоте, вине и женщинах. Ради этого они готовы разорить Солунь, не понимая, что это все равно, что убить курицу, несущую золотые яйца.
-А ты хочешь, чтобы она неслась до бесконечности? – спросил Влад.
