Ревизор: возвращение в СССР 15 - Серж Винтеркей
Но, на удивление, обратную дорогу я после похода по магазинам нашёл легко. Вручил сестре всё, что она просила, плюс колбаски варёной, зефира, баранок челночёк и тортик вафельный, всё, что смог сходу найти.
Галия с Никифоровной прощались с Инной, как будто на войну провожали. Нина нас выпроводила, заверив, что будет держать нас в курсе.
Ехали домой молча. Никифоровне после удаления зуба было не хорошо, хотя она не жаловалась.
– Хорошо, что пса сейчас с собой не стали брать, – заметил я. – Анна Никифоровна, мы съездим в деревню, предупредим всех и сразу вернёмся. Вам через три дня опять к врачу, оставайтесь у нас. Чтобы, если что не так, мы вас быстро в больницу опять доставили. Врачи хорошие, все поправят, но чем быстрее доберешься, тем лучше.
– Хорошо, – согласилась она, еле открывая рот.
Во дворе, уже когда вышли из машины, и я помогал идти Никифоровне, к нам подошёл возвращавшийся из магазина Андрей Егорович, старший Гончаров.
– Что у вас приключилось? – озабоченно спросил дед, увидев чуть живую Никифоровну.
– Нашей подруге зуб удалили, – объяснила Галия.
– Сейчас ляжет и поспит, – стараясь подбодрить её, сказал я. – А то сколько ночей не спала?
Никифоровна обессилено махнула рукой.
– Разве ж в таком состоянии уснёшь? – покачал головой старый, глядя нам в след.
Поднялись к себе, проводили Никифоровну в спальню, предложили умыться и ложиться. Галия начала хлопотать, меняя постель, хотел помочь ей с одеялом, но тут раздался стук в дверь.
– Кого там нелёгкая принесла? – чертыхнулся я и поспешил в прихожую.
На пороге стоял Андрей Егорович.
– Вот, – показал он мне шприц-тюбик, – Гриша привёз мне со службы, у меня иногда спина так болит. А это любую боль снимает.
– О, спасибо, – воскликнул я, – проходите, пожалуйста.
Тут Никифоровна вышла из ванной вся растрёпанная, умылась, чёлка мокрая, во все стороны торчит. Деда увидела, смутилась.
– Андрей Егорович обезболивающее принёс из военной аптечки, – объяснил я ей. Интересно, у неё на наркотики аллергии нет? – Если совсем худо будет, можно будет укол сделать.
Никифоровна кивнула благодарно, и опять скрылась в ванной.
Мы прошли с дедом на кухню.
– Прямо не знаю, что делать, – заговорил я, – я на права сдал, но они еще в силу не вошли, из-за возраста, а у жены права уже есть. Я без неё ездить не могу. А надо в деревню съездить, предупредить, что Анна Никифоровна тут останется и что сестру в больницу положили, её муж там ждёт.
– Так езжайте, в чём проблема? – спросил дед.
– А Анну Никифоровну с кем оставить? Вдруг ей плохо станет?
Вышла Никифоровна. Она причесалась, на человека стала похожа. Симпатичного… Подошла к нам.
– Спасибо, за лекарство, – сказала она деду. – Меня Аня зовут.
– Андрей, – представился дед. – Вот что, Паша. Езжайте, не волнуйтесь, я за ней присмотрю.
– Ох, спасибо! – обрадованно взглянул я на него.
– А мне уже можно пить? – осторожно шевеля губами, спросила Никифоровна.
– Пить, наверное, сразу можно было, – взглянул я на часы. – Уже и есть можно. Так, что, Андрей Егорович, вы серьёзно? Присмотрите?
– Езжай, говорю, спокойно. Я с дитём оставался по полгода, и ничего.
– Спасибо! – обрадовался я. – Пойду Галие скажу.
Через полтора часа мы с женой уже сидели на кухне в деревне перед разволновавшимися бабушкой, Трофимом и Петром.
– Мы сейчас в Москву обратно поедем, – сказал я, – мы там Никифоровну на соседа оставили. Инна, вот, список тебе написала, – передал я Петру записку от жены. – Тебе тоже придётся домой возвращаться.
– А нам что делать? – растерянно спросила бабушка.
– В понедельник маме на работу позвоню и сразу тебе на работу перезвоню, – ответил я. – Они собирались перенести отпуск с июля на июнь и приехать все вместе к вам сюда. А узнают, что Инну уже положили в больницу и к кесареву готовят, так и раньше, наверное, примчатся. Так что, вам, возможно, скоро гостей встречать придётся.
Мы начали собираться в обратный путь. Бабушка с Трофимом сиротливо сидели за столом. То была в доме толпа народа, а теперь все разбегаются кто куда.
– Ну, чего вы раскисли? – сел я за стол напротив них. – Всё будет хорошо. Инна в надёжных руках. Институт Бурденко! Там такие спецы, нейрохирурги мирового уровня!..
И только тут до меня дошло, что там нет ни родильного отделения, ни, хотя бы, гинекологии.
Стоп. А как они собрались Инке кесарево делать? Надо срочно в Москву возвращаться. Спросить… Я лично считаю, что любым делом профессионалы должны заниматься.
– Что случилось, Паш? – испуганно спросила меня бабушка, видимо, я с лица резко изменился.
– Нет-нет, всё нормально. Забыл кое-что с этими волнениями, – постарался улыбнуться я.
Вернувшись в Москву, мы застали спящей Никифоровну и Гришиного деда, дежурившего рядом с ней. Приложив руку к груди, рассыпаясь в благодарностях, прикрыл дверь в спальню, чтобы не мешать разговорами по телефону.
Первым делом набрал ординаторскую оториноларингологического отделения. Попросил к телефону Афиногенову. Нина оказалась, на моё счастье, не далеко. Задал ей только один вопрос: есть ли у них акушеры-гинекологи в институте?
– Что ты беспокоишься? – не поняла она. – У нас лучшие доктора.
– Я не сомневаюсь, что у вас лучшие нейрохирурги, – заверил я её. – Но, разве, акушерство – это их профиль? Не лучше ли направить её в профильный институт акушерства и гинекологии?
– Думаешь, к ней там лучше отнесутся, чем у нас? – с удивлением спросила Нина.
– Я не знаю, – с досадой ответил я.
– Ну, тогда, и не паникуй. Это не первые и не последние роды у нас в институте, – уверенно заявила мне она.
Чёрте что! – подумал я, положив трубку и тут же схватил её снова, решив набрать Римме Сатчан. Все же она профильный специалист. Послушаю, что она скажет…
– Слушай, гинеколог там в штате, абсолютно точно, есть, – уверила меня Римма. – А вообще, никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь. Наш
