Газлайтер. Том 4 (СИ) - Григорий Володин
— Данила⁈ — восклицает она.
— Антонина Павловна, изумительно выглядите, — я в свою очередь оглядываю ее красивую фигуру. Эротичное черное сетчатое белье сидит на ней как влитое. — Вам очень идет этот наряд.
— Спасибо, — зарделась Антонина и тут же одергивает себя. — То есть ты не должен так говорить обо мне, Данила! Я твоя учительница!
— Тогда почему вас не было сегодня в школе? — хмурюсь. — Это был разовый пропуск? Вы вернетесь?
Она растерянно хлопает глазками и поджимает губы.
— Я не могу.
— Почему? — подхожу ближе и вглядываюсь в подведенные глаза своей учительницы. — Вы не хотите нас доучить? Как же так? Я хочу вас видеть на своем выпускном, Антонина Павловна.
— Что? Даня, но почему? — краснеет женщина.
— Вы — наш классный руководитель, — спокойно поясняю. — Вы провели меня через годы детства, отрочества и юности, совершали каждодневный незаметный подвиг-передавали свои знания, вкладывает в меня частицу своего сердца. Я хочу станцевать с вами последний танец в стенах школы.
— Ох, Даня, — умоляюще смотрит на меня румяная женщина, накрыв руками груди в черном сетчатом лифчике. — Ты говоришь такие красивые слова, но я…
— Тоня, время, — вдруг к нам подходит администратор — лысый мужичок в костюме. — Я уже пять минут за тобой наблюдаю. Ты знаешь правила клуба. С клиентами не разговаривают, с ними танцуют. Пускай молодой сударь заказывает тебе приват, если ты ему так понравилась.
— Глеб Иванович, он не может, — возражает Антонина. — Он мой уч…
— Почему не могу? — вставляю вперед учительницы. — Конечно, я закажу. Приват на час, пожалуйста, сударь.
— Хорошо, — сразу заулыбался администратор. Он кивает в широкий проход, окаймленный золоченой аркой. — Тоня, отведи сударя в свою кабинку.
— Даня, это стоит четыреста рублей, — оборачивается ко мне женщина. — Тебе не нужно тратиться!
— Я уже заказал вас, Антонина Павловна, — с улыбкой делаю шаг к арке. — Пойдемте в вашу кабинку. В ближайший час никто нам не помешает.
Женщина краснеет еще больше, но, качнувшись всем стройным телом, всё же цокает каблучками в проход.
— Хорошо. Пойдем, Даня, — испускает вздох Антонина. Она опережает меня и зачем-то, может, по привычке виляет ягодицами. А может, это туфли такие, и по-другому не походишь на таких высоких каблуках, не знаю. Но зрелище приятное, стоит признать. И я вдоволь им наслаждаюсь.
Я следую за учительницей, а уже за аркой слышу тихий вопрос бармена к администратору:
— Мне показалось или парень назвал нашу Тоню Антониной Павловной?
— Не показалось, — равнодушно отвечает администратор. — Ролевик, видимо. Представляет на ее месте какую-нибудь докторшу или училку.
— Хе, ну и фантазия.
— Обычное дело. И не такое бывает. Вот к Милане, например, вообще приходит кент, который…
Стены коридора глушат их последние слова, но мне и так уже всё понятно. Антонина скрывалась не только в школе. В «Золотых девочках» в свою очередь не знали о ее «дневной» работе. Ну и правильно, а то местные работники и клиенты могли бы ее шантажировать.
Учительница открывает незапертую пятую дверь, и мы проходим в небольшую кабинку с диваном, столиком и мини-сценой с пилоном. На столике лежит меню, а также прикреплена кнопка вызова официанта. Удобно.
— Надеюсь, ты не хочешь, чтобы я для тебя танцевала? — неожиданно накидывается на меня женщина.
Я лишь иронично улыбаюсь.
— Антонина Павловна, вы волнуетесь, это понятно, — развожу руками. — Но не нужно думать обо мне так скверно.
Широко открытыми глазами смотрю на учительницу. Она виновато поджимает губы.
— Я и не думаю. Прости меня, Даня, — немного помявшись, выпалила Антонина. — Я просто нервничаю. Вся эта ситуация…расстраивает.
— Почему? — мягко произношу. — Расскажите, что именно вас расстроило? Почему вы не хотите возвращаться в школу?
— Как почему? Разве не ясно? — следует горячее заявление. Женщина всплескивает ладонями, указывая на свой эротичный вид. — После того как дети видели меня такой, как я могу вернуться⁈
— Кхм, что простите? Дети? Какие дети? — переспрашиваю, приподняв бровь. — Антонина Павловна, вы может, не в курсе, но я уже заработал себе состояние, приобрел фабрики и заводы, а также убивал людей. Много людей, — повторяю увидев, ее ошарашенных негодяев. — Кучу отъявленных негодяев. Вы же сами видели. Тот маг далеко не первый. И с женщинами я тоже спал, если интересно. Так что ваш вид, — со скепсисом оглядываю полунагой облик женщины. — Для меня не нов. Да и для Лены тоже. А больше никто не в курсе о вашей ночной подработке.
Антонина молчит, а потом выдает:
— Лена меня простит?
— За что? — тяжело вздыхаю. — Антонина Павловна, если вам не хватает денег на лечение ребенка и вы вынуждены подрабатывать, с моей и Лениной стороны бестактно вас в этом упрекать.
Она застывает и хлопает глазами.
— Даня, откуда ты знаешь про Марину? — чуть ли вскрикивает женщина.
— Догадался, — пожимаю плечами. — Я видел девочку, вид у малышки довольно слабый. Значит, я прав? Что с ней?
— Маготропия, — Антонина опускает голову. — Редкая болезнь, почти не лечится. Можно только временно ее глушить дорогими лекарствами.
Мои предположения оказались верными. И это ничуть не радует меня.
— Антонина Павловна, возвращайтесь, — произношу уверенным голосом, а потом просто подхожу близко и обнимаю самую шикарную женщину в школе. Трогаю без сексуального контекста. Просто, чтобы поддержать.
Антонина замирает, а потом, резко расслабившись, кладет голову мне на плечо:
— Даня, я….
Тут распахивается дверь, и на пороге кабинки возникает жирный боров в синем блейзере. И то, что мы с Антониной стоим в обнимку, приводит его в бешенство.
— Тоня, шалава! Я тебе говорил, что это время только мое! — выкатив глаза, орет он. — А ты уже лобзаешься со смазливым сопляком! А мне трогать себя не давала, сука! Всё про правила какие-то талдычила! Ну я тебя!
Он влетает, чуть ли не заполнив всю кабинку своим жирным брюхом. Матерясь, боров вскидывает кулак к потолку. Целится прямо по Антонине. Прямо по ее накрашенному лицу.
Закончить удар, конечно, не даю. Правда, у выродка стоят щиты, но это не проблема. Без замаха выстреливаю кулаком ему в лобешник и он улетает обратно в коридор, как пушинка. Врезается в стену, прилипнув, как жирный оладь. Затем соскальзывает по обоям на пол и больше не встает.
Антонина подбегает к стенке кабинки и нажимает красную кнопку, которую я не заметил. Видимо, она сделана специально, чтобы защитить стриптизерш от приставучих клиентов.
— Сейчас его заберут, — роняет девушка.
Мы ждем ровно минуту. Приходит крупный вышибала и, выслушав Антонину, помогает подняться уже очнувшемуся борову и уводит его к выходу. Подчеркнуто вежливо уводит. Видно, жирдяй — не последний в городе человек.
Я достаю мобильник и звоню Никитосу:
— Сейчас выйдет толстяк в блейзере. С шишаком на лбу. Проследи за ним. Меня волнует, уедет он или останется ждать на улице.
— Понял, шеф.
Убрав телефон в карман, поворачиваюсь к Антонине и задаю единственный вопрос, что мне сейчас интересен:
