Объект "Убежище" - Дмитрий Соловей
В принципе, проблем с ними не должно возникнуть. Питание соболю подойдёт то же самое, что и для кошек. А избыток скворцов мы изначально планировали нашим хвостатым скармливать. Заодно и соболям свежего мяска подкинем. Теперь все представители флоры и фауны представляют ценность. Хотя некоторых людей хотелось прибить, а не сохранять. Особенно курильщиков, которые стали серьёзной проблемой.
Отобрать все сигареты при заселении не представлялось возможным. Все спешили, вещи, сумки и чемоданы не осматривали. Их забрызгали спреем сверху и на этом проверки завершились.
Народ, ожидаемо, решил покурить: «Да мы тут в стороночку, в вентиляцию, а не в комнате». Угу. Это при условии, что уже нет притока воздуха извне. В подростковом возрасте я немного баловался с куревом. Когда ушёл от отца, мне элементарно стало дорого тратиться на сигареты. Потому всех проблем курильщиков я не знал. Алёна же подробно расписала, как нельзя сразу и резко прекращать курить. Тут и так общий стресс у людей, а при отказе от никотина человека может вообще парализовать. Потому нужно «уменьшать дозу» постепенно. На первое время имеется запас электронных сигарет. Я своим в седьмой бокс выдал. Блогерша тоже курит, у неё свои вейпы. Как закончатся, так, считай, отучится от курения. Но все табачные сигареты нужно как-то изъять.
Поделившись ещё немного впечатлениями о подопечных, мы разошлись по текущим делам. Пора очередной обед развозить и кормить народ всё той же сухомяткой. Ни быстрорастворимой лапши, ни супов у нас не предусматривалось. Руководство посчитало, что эти продукты в стаканах занимают много места по объему, а по белкам и калориям не добирают. Лучше мясо натуральное в вакуумных упаковках загрузить, чем ту лапшу. Кстати, стоит вытащить и разморозить на вечер мясное.
Вообще-то сухие концентраты супов у Людмилы Ивановны имеются. Только в больших банках, объёмом на три литра. Их загрузили с таким запасом, чтобы на тот срок хранения, который указан (два года), хватило на двести человек. Но на время карантина никаких супов и возни с кипятком.
Толстяк по поводу обеда устроил натуральный скандал. На мои заверения, что в суточные две тысячи калорий мы укладываемся, не повёлся. Орал так, что слюна летела. Сунул ему «пайку» и поспешил захлопнуть дверь. Даже сочувствия этот индивид у меня не вызвал. Диабет он явно заработал не из-за здорового образа жизни. Допускаю, что есть индивидуальные особенности организма, но если разжираться как свинья и не следить за собой, то не только диабет, но кучу других болячек получишь.
Закончив с раздачей еды, я приступил к переселению Ярослава. Поболтали о том, как он попал в укрытие. Тоже случайно. Ехал по трассе, впереди машины начали сворачивать, ему кто-то махнул из окна рукой. Он и последовал за автомобилем.
С Марком Игоревичем, который по специальности коммерческий директор, тоже поговорил. Этот деятель предложил себя на место коменданта.
— Сергей, поверьте, у меня имеется многолетний опыт руководства людьми, — втирал он мне. — Я гораздо лучше смогу организовать работу.
— Обещаю, что подберу вам занятие согласно вашим навыкам, — заверил мужчину.
Мальчишки из седьмого бокса продолжали сопливиться, хорошо, без температуры. Передал их родителям сообщение от Алёны, которая заявила, если насморк лечить, то он пройдёт через неделю, если не лечить, то через семь дней. Главное в нашем деле, изоляция и соблюдение карантина. Хотя, честно скажу, очень хотелось всех выгнать на работы.
Война войной, а помидоры и огурцы в теплицах продолжали зреть. Если с перцами я мог ещё подождать несколько дней, то томаты конкретно требовалось собирать. Пошёл в очередной раз на поклон к Андреевичу и после него к Алёне.
— Ставлю твой коридор на проверку вне очереди, — согласился наш главный медик. — Через два дня.
— Алёна Леонидовна, у вас же полный анализ неделю делается. За такой срок огурцы перезреют, а помидоры осыпятся.
— Предупреди людей, чтобы в коридорах в масках были и никуда, кроме теплицы, не заходили, — всё же согласилась с моими доводами Алёна.
Отправить на сбор урожая я планировал Храмовых. К ним в первую очередь и отвёл нашего медика. Эльвира Эдуардовна начала перечислять весь спектр их с мужем болячек.
— Больная, не можешь работать — на выход из убежища, — жёстко оборвала стенания женщины Алёна. — Возраст уже не детородный, ценности не представляешь.
Мадам Храмова открыла было рот, но, словив взгляд медика, предпочла промолчать. И уж тем более не проявила желания выходить наружу. Понятно, что никого выгонять и расконсервировать укрытие никто не будет, но припугнуть строптивых лишний раз не помешает.
Радиационный фон на поверхности вырос. Всё в дыму или в пепле. Видимость с камер не более двух десятков метров. Причём уцелели всего две рабочие камеры. Остальные накрылись. Вроде и корпус делали для них специальный защищенный и перед линзами двойной слой стекла со свинцом, но не выдержали излучения. В самом тоннеле температура около нуля градусов, сколько снаружи — неизвестно.
Алёна проверила и взяла анализы у всех моих подопечных. Комментировать здоровье диабетика не стала. Высказала общие рекомендации о подвижности и одобрила выделенные ему обязанности по уборке пятого коридора и гостиной. Дверь я туда открыл и отправил мужчину наводить порядок. На толстой морде застыло выражение недовольства, но перечить он не рискнул.
Храмовы новым обязанностям тоже не сильно обрадовались. Кратко перечислил им, какие имеются в убежище вакансии и заткнул тем самым поток красноречия. А после они испытали глубокий шок от фермы.
— Как видите, занята всего треть площади, скоро засадим больше. Собирайте огурцы и помидоры в пластиковые ящики. Старайтесь распределить их в емкости равномерно. После сложите кратное число ящиков возле каждой из дверей, ведущих в жилые коридоры. Коменданты заберут овощи, — пояснил я фронт работ.
Сам же проверил, что там у нас с перцами. Кабачки, баклажаны и капусту ещё не сажал, но пора заняться рассадой. Удачно, что морковь, свеклу и картофель успел собрать до начала апокалипсиса. Посею новые после подкормки земли, и не своими силами, а поставлю работников. Того же Ярослава и блогершу задействую.
На Константина Романовича, отца двух мальчишек, имелись другие планы. Его я повел на минус седьмой этаж уже после того, как озадачил Храмовых.
— Здесь будем сеять пшеницу, следующий коридор — рожь, дальше ячмень, — вводил в курс дела мужчину. — Ваша задача взрыхлить грунт, забросить удобрения, которые укажет Сан Палыч, и посадить перечисленное. Мотоблоки у нас на электрических аккумуляторах. Спецзаказ.
Константин слегка прифигел, и я поспешил успокоить его, что не так всё страшно. Да, потребуется немного сил и времени засеять делянки, но дальше всё растёт без участия человека. Полив автоматический каждый день с девяти вечера. Присмотра эти поля не требуют вплоть до сбора урожая. Потому следующей задачей будет посев подсолнечника и кукурузы. С теплицей под кукурузу возникнут некоторые сложности. Там сейчас засажено ею половина и обитают скворцы. Именно наличие птиц потребует внимательности и аккуратности при входе в тамбур.
По времени разрыв между посевными примерно дня четыре. Мы не слишком спешим, поскольку в хранилищах имеются запасы муки и зерна.
— Теперь это ваш участок работы с женой. Подрастут мальчишки, начнут помогать по мелочам, — завершил я пояснения.
Для бывшего коммерческого директора участок работ пока был не готов. Вначале я сам оборудую, а после покажу, как выращивать из семян рассаду, как следить за пчёлами, как работать с ветровыми пушками для опыления растительности. Этим всем будем заниматься после нового года.
Он тут, оказывается, уже наступил.
Вечером тридцать первого декабря Анатолий Андреевич выступил с обращением к проживающим в убежище. Раньше не заостряли внимание новичков на том факте, что объект законсервирован минимум на двадцать пять лет. Мы можем лишь прогнозировать, за какой период снизится радиоактивность на поверхности. К примеру, для полураспада цезия 137 понадобится тридцать лет.
— Через сутки после взрыва радиоактивность уменьшилась в миллион раз, — начал вступление Новиков. — Недолго живущие продукты ядерной реакции быстро распадаются. Но не все. Напомню, что в 30-километровой зоне отчуждения можно жить без каких-то ограничений только через пятьдесят лет, а в 10-километровой зоне непригодные условия для жизни сохранятся навсегда, — нагнетал жути
