Красно-белый. Том 2 (СИ) - Владислав Викторович Порошин
— Поговорим? — Внезапно в раздевалку, где было установлено магнитное футбольное поле с фишками, раньше всех забежал Георгий Ярцев. — Это ты посоветовал «Деду» сделать меня его ассистентом? Хочешь меня раньше времени отправить на пенсию?
— Спокойно, Георгий Саныч. Тебе сейчас 31 год. В этом возрасте нападающие, у которых главное достоинство — отличная скорость и стартовый рывок, из-за причуд матушки природы теряют свои главные козыри.
— А если я тебе морду набью? Как тогда? — Ярцев схватил меня за грудки.
— Хорошо, давай посчитаем, — спокойно ответил я. — В этом годы — ты играющий ассистент. В следующем — ты играющий второй тренер. А через два года — ты старший тренер «Спартака», хранитель традиций, так как Николай Петрович у нас не железный. И ещё, ты — потенциальный тренер сборной СССР. Ну, будешь теперь бить морду? Или передумал?
— «Спартака» и СССР? — Недоверчиво пробормотал Георгий Ярцев, отпустив мою красно-белую футболку. — А если у меня ничего не получится?
— Получится, — усмехнулся я и подумал, что у человека, который в 1996 году умудрится выиграть чемпионат России с «пионерским отрядом», проблем на тренерском поприще возникнуть не должно.
В этот момент в раздевалку стали заходить развеселившиеся чем-то спартаковцы. Я ещё раз полистал блокнот, который исчеркал наполовину, просидев до полуночи. Затем я прокашлялся и начал:
— Товарищи футболисты, защитники, полузащитники и конечно нападающие. Прошу обратить внимание на расстановку киевского «Динамо». — Я взял заранее написанные бумажки с фамилиями киевлян и каждую подоткнул под определённую магнитную фишку:
Юрковский (вратарь)
Балтача (либеро)
Коньков Зуев Журавлёв
Лозинский
Веремеев Бережной
Хапсалис
Слободян Блохин
— Это и так всем известно, — криво усмехнулся второй тренер Фёдор Новиков.
— Вот и замечательно, — улыбнулся я. — Как видите, Лобановский собрал в центре мощный кулак, а за фланги у него отвечают всего два «бровочника-латераля» — Коньков и Журавлёв. В этом главный недостаток таких схем — слабая фланговая игра. Поэтому мы удивим мэтра из Киева следующим образом.
Я взял вторую часть бумажек и, выслушивая за спиной шёпот, про мою хорошую прогибаемость перед «Дедом», быстро раскидал новую расстановку московского «Спартака» на магнитной доске, которую впрочем мы уже использовали в матче с «Черноморцем»:
Никонов
Шавло Гаврилов Черенков Ярцев
Хидиятуллин
Романцев Самохин Букиевский
Мирзоян (либеро)
Дасаев (вратарь)
— Как видите, по флангам киевляне у нас не разгуляются, — сказал я, ткнув в схему.
— Это смотря как будут гулять, — подколол с места Юра Гаврилов.
— Далее, — я пропустил слова полузащитника мимо ушей. — В центре у «Динамо» четыре полузащитника, у нас пять, поэтому играя против Киева с упором на контроль мяча, у нас будет существенное преимущество.
— Сколько будем контролировать мячичек? — Спросил Гаврилов, сделав картинно серьёзное лицо.
— Вопрос хороший. — Я снова сдержался. — Пять или шесть минут мы должны за счёт мелкого и среднего паса перекатывать мяч в центре поля, а затем на две три минуты всей командой переходить в атаку на максимальных скоростях. То есть мы большую часть матча будем много и часто друг другу пасовать, а киевские динамовцы много и быстро бегать, как это любит Валерий Лобановский. Другими словами, на поле будет царить мировая гармония, которая принесёт нам победу. А теперь пока вы не уснули, добро пожаловать на манеж. Дубль играет по схеме киевского «Динамо», а основа — по новой расстановке.
«Мать вашу, — добавил я про себя, опять заметив ухмылки и нехорошие шёпотки, говорящие о том, что мне как ассистенту по тактике доверия ноль целых ноль десятых. — Ничего посмотрим, как парни заговорят после футбола с Киевом. Не сразу Москва строилась».
* * *
Среда 2-ое мая по решению партии и правительства в этом году стал для жителей всего Советского союза выходным днём, продолжающим первомайское празднование весны, мира во всём Мире и труда. Поэтому в два часа дня стадион «Локомотив» собрал на своих маловместительных трибунах почти 27 тысяч человек, которые готовы были рвать глотку все полтора часа за нас, за «Спартак».
Гости из Киева в белых футболках, белых гетрах и белых трусах заметно нервничали во время командного приветствия, и было от чего. Перед началом этого матча киевляне шли на 8-ом месте в чемпионате — 2 раза выиграв, 3 раза сыграв вничью и один раз потерпев поражение. Мы же были пока третьими, победив 4 раза и 2 раза уступив своим соперникам. Но главная беда динамовцев заключалась в том, что их форварды никак не могли раззабиваться. За 6 матчей всего 5 мячей — это было не солидно для большого клуба. Лично мы уже наколотили 10 штук. И сегодня я кожей чувствовал, что на поле будет весело и жарко. Мне казалось, что два или три мяча в ворота Виктора Юрковского наша красно-белая спартаковская группа атаки организует наверняка.
— Что-то мне нехорошо, — признался мне Фёдор Черенков, который всего во второй раз вышел в стартовом составе.
— Да у меня тоже зуб на зуб не попадает, предстартовый мандраж. Ничего пару раз ударишь по мячу, и всё пройдёт, — буркнул я, пока капитан «Спартака» Олег Романцев разыгрывал с динамовским капитаном Олегом Блохиным, что выбрать — мяч или ворота.
В итоге мяч достался нам и я, по-дружески хлопнув Черенкова по плечу, сказал:
— Гляди веселей, Федя, красно-белые начинают и выигрывают!
А затем я посмотрел на скамейку запасных, где, словно на раскалённых углях, сидел и. о. старшего тренера Николай Старостин. Он мне сегодня перед матчем рассказал, как пытали на Лубянке: «Самое страшное, когда загоняют в камеру, где мало пространства. Потом зажигают фонарь над головой и не дают ни спать, ни сесть. Там и бить не надо, и пытать нет необходимости. Человек просто сходит с ума». «Умеете вы подбодрить, — пробурчал я тогда в ответ и добавил по поводу замен. — Если травму получит игрок группы атаки, смело выпускайте Женю Сидорова, если группы обороны, то Сашу Сорокина. А за 20 минут до конца, если никто не пострадает, вместо Геры Ярцева выпустите Сашу Калашникова, он пойдёт на остриё атаки, я а перемещусь на правый фланг». «Зачем?» — спросил «Дед». «Против Саши Калаша, нет приёмов ни шиша», — загоготал я.
Наконец, главный судья Мильченко из Сухуми, дунув в свисток, дал начало игры. Мы быстро сделали пару передач в центе и всей командой медленно, контролируя мяч, отступили на свою половину поля. Парни в белых футболках с буквой «Д» на левой груди словно псы, сорвавшиеся с цепи, бросились в злой отчаянный прессинг. Но не тут-то было. Передачи в одно, в два касания, в которых поучаствовала вся наша команда, уже через четыре минуты охладила горячие головы киевлян. И выдвинутая вперёд тройка киевских динамовцев — Блохин, Хапсалис и Слободян, перестали носиться как угорелые. «Пора», — решил я и выкрикнул, бросившись к центральному кругу:
— Юра! Федя! Делай!
Вагиз Хидиятуллин, который сейчас владел мячом, мгновенно сообразил, что надо делать, не зря на тренировке проливали солёный трудовой пот. И первый пас пошёл на Гаврилова, к которому Лобановский приставил персонального опекуна Александра Бережнова. Юра оторвался от Бережного и одним касанием отдал мяч свободному справа Фёдору Черенкову, который так же в касание выдал передачу на сорок метров к воротам наших дорогих гостей! Страхующий всю оборону «Динамо» Сергей Балтача и центральный защитник Валерий Зуев мой рывок откровенно прозевали. Лишь Балтача, сообразив, что дело запахло керосином, попытался меня руками схватить за футболку, но на той скорости, что я моментально развил, это было сделать не реально. Голкипер гостей понимая, что теперь всё зависит от него, бросился из ворот навстречу мне и прыгающему по газону мячу. Но и здесь моя скорость оказалась намного выше. Стадион взвыл в предвкушение развязки эпизода, я же догнал мяч и одним ударом перекинул его через Юрковского. И черно-белая кожаная сфера, красиво пролетев по параболе,
