Заветный ключ - Алекс Рудин
Гаврила Олексич кивком головы подозвал к себе княжеского ловчего Якова. Ловчий был приставлен к Александру его тестем — полоцким князем Брячиславом. Да так и остался с молодым князем — с ним и в Новгород уехал по своей воле.
— За князем следи, — негромко сказал Гаврила Олексич Якову. — Не убережёшь — башку сниму.
Яков, не обращая внимания на грозные слова воеводы и его насупленные брови, пальцем проверил заточку длинного меча. Этим мечом Яков владел безупречно — дрался двумя руками, не прикрываясь щитом. Но редким противникам удавалось до него дотянуться.
— Пора, княже! — подъехав вплотную к князю, подмигнул Гаврила Олексич. — Миша со Сбыславом вот-вот начнут свару.
Александр крепко сжал копьё. Взмахнул свободной рукой, давая знак дружине, и пустил коня лёгкой рысью между деревьями.
Только передовые всадники выехали на открытое место — шведы вырубили здесь деревья для постройки крепости — как со стороны шведского лагеря донеслись крики и звон железа.
Новгородцы добрались до врага. Теперь таиться не было смысла — надо как можно скорее опрокинуть шведов в реку, пока не опомнились.
— Вперёд! — закричал Александр и пустил коня галопом. Он не оборачивался, но по тяжёлому топоту копыт понимал, что дружина летит следом за ним.
На широком, сплошь расчищенном мысу метались люди. Взмахивали мечами, топорами, бились и падали. Кто-то из шведов попытался с разбега вспрыгнуть на коня. Двое новгородцев вцепились ему в сапог, стащили на землю и зарубили топорами.
Слева вспыхнул высокий полотняный шатёр. Из него выбежал великан в кольчужной рубахе, с мечом в руке. Что-то закричал зычным голосом. Шведы тотчас же начали грудиться вокруг него, как овцы вокруг вожака.
Александр круто развернул коня и поскакал прямо на великана. На скаку опустил копьё. Шведы не успели сомкнуть строй, шарахнулись в стороны и тяжёлый наконечник копья ударил великана в лицо и опрокинул на землю.
В лагере шла резня. Застигнутые врасплох шведы метались в одних полотняных рубахах. Многие и оружие схватить не успели.
Дружинники Сбыслава догоняли бегущих, убивали ударами мечей и рогатин в спину. Сам Сбыслав с топором на длинной рукояти ринулся в гущу бегущих. Раскроил черев одному, ударил сверху по плечу другого — рука шведа повисла на лоскуте кожи, и он жалобно закричал. Сбыслав ударил снова — крик оборвался, перешёл в булькающий хрип.
Миша со своими молодцами рубил корабельные сходни и канаты. Два корабля, беспорядочно кружась, уже уплывали вниз по течению — без команды, которая осталась на берегу. Третий корабль тяжело осел на илистое дно — новгородец несколькими ударами топора прорубил днище, и в дыру хлынула невская вода.
Двое шведов подхватили подмышки великана, которого сбил с ног Александр. Поволокли к кораблям, которые теснились возле берега у самого устья Ижоры. Сюда новгородцы ещё не добрались.
Неужели не убил, мельком удивился Александр. Или знатный кто, что его и раненого вытаскивают?
На одном из кораблей, отчаянно крича, метался невысокий плотный швед. Он пытался остановить бегущих ратников, организовать хоть какое-то сопротивление. И шведу это удавалось.
В горячке боя Александр позабыл про осторожность. Тяжёлое копьё давно валялось где-то позади. Теперь в руке князя был лёгкий меч, которым он рубил разбегающихся врагов.
Александр направил коня вслед за раненым, которого тащили к кораблю. Но шведы уже успели опомниться, сомкнулись, ощетинились мечами. Быстрая тень метнулась сбоку, конь Александра захрипел и повалился набок. Падая, князь успел заметить, что из широкой шеи коня фонтаном хлещет кровь.
Яков подбежал к упавшему князю. Бешено завращал длинным мечом, и шведы попятились. С другого бока Ратша рубился сразу с несколькими врагами. Снёс голову одному, зацепил другого под коленки. Вскакивая на ноги, Александр увидел, как рослый швед ткнул Ратшу мечом в бок, и тут же упал сам, зарубленный Яковом.
Гаврила Олексич, тесня врагов конём, пробился к Александру.
— Сюда! — закричал он зычным голосом.
Дружинники, слыша крик воеводы, принялись прорубаться к нему, и через минуту Александра окружили свои.
Гаврила Олексич сгоряча въехал на коне на сходни вражеского корабля, но воеводу столкнули, и он, вместе с конём повалился в тёмную воду Невы. Забарахтался в тяжёлой кольчуге, но сумел нащупать дно и встал на ноги.
Шведы, испугано крича, сами рубили канаты и сталкивали сходни. Уцелевшие корабли уходили вниз по течению, к противоположному берегу Невы.
— Кажись, победа, князь! — весело и хрипло крикнул Миша. Он весь был в крови — даже курчавые волосы слиплись.
Войско русичей, довольно перекликаясь, рассыпалось по берегу — безжалостно добивали раненых шведов и собирали трофеи. В дело годилось всё — мечи, пробитые кольчуги, даже подковы с убитых лошадей. Испуганных коней ловили ватагой, набрасывая на шеи кожаные петли.
Гаврила Олексич выбрался из реки. Вода стекала с его волос и кольчуги, шлем воевода потерял в горячке боя.
— Жив, князь? — окликнул он Александра. — побили мы их, а? Побили!
Глава 9
Июль 1970-го года, Великий Новгород — Старая Ладога
— Ну, поезжайте, если нужно, — недовольно сказал Николай Лаврентьевич. — Но послезавтра жду вас на раскопе. Это, знаете, серьёзное дело, а не эти ваши… юношеские хитросплетения. Если не появитесь — извольте хотя бы позвонить и предупредить.
Рука профессора Ясина нарисовала в воздухе замысловатый вензель. Этот жест показывал отношение Николая Лаврентьевича к моим сердечным делам.
— Хорошо, Николай Лаврентьевич. Спасибо.
Я не стал уточнять к чему именно относится моё «хорошо». Разумеется, я собирался вернуться в Новгород, но кто его знает — что меня ждёт в Старой Ладоге. Я для того и собирался туда поехать, чтобы всё выяснить.
Самым непереносимым для меня всегда была неопределённость. Я предпочитал как можно раньше и подробнее узнавать правду, пусть даже горькую. Витать в несбыточных мечтах очень приятно, но тем больнее из них падать.
Из Новгорода в Волхов можно было доехать поездом, который ходил два раза в сутки и шёл почти четыре часа. А из Волхова до Старой Ладоги — полчаса на пригородном автобусе. В общем — не так и далеко.
Всю дорогу внутри меня как будто спорили два человека. Один молодой, горячий так и рвался поскорее разобраться в происходящем. А второй, который уже прожил очень долгую жизнь, был совершенно спокоен. Он уговаривал первого не горячиться и даже с интересом смотрел в окно. За окном, параллельно рельсам тянулась асфальтированная дорога, мелькали деревни со странными
