Гражданская война - Георгий Лопатин
Климов сошел с трибуны — железнодорожной платформы под практически полную тишину.
А потом солдаты загудели, все громче и громче, начав кучковаться. Запылали костры, дело доходило до ругани, то и дело вспыхивали потасовки, кои с трудом разнимали бойцы ДОВОДа. А чтобы не дошло до стрельбы смотрели «гвардейцы».
Михаил всю ночь напряженно ждал решение солдат. Да, он как мог подготовился к этому моменту, инструктировал активистов СДПР, что сейчас активно продвигали среди сослуживцев идею сохранить РОД. Они напирали на то, что гражданская война началась, ее размах станет только увеличиваться и им все равно не отсидеться в своих домах под жинкиными юбками. Что их так или иначе все равно рекрутируют в свои армии или большевики, или их противники и погонят в штыковую на пулеметы. В армии полковника, у солдат хотя бы броня есть, да и бросать вот так тупо под пулеметы он никого не станет.
А потом, говорили активисты, объясняя, что кто бы ни победил, большевики или их противники, война продолжится и снова придется умирать. Большевики начнут разжигать мировую революцию, а их враги — продолжат войну с германцем и станут расплачиваться нашей кровью за взятые у банкиров и разворованные кредиты. И только если победит Климов установится мир.
Интерес активистов был понятен, сохранится РОД, и они продолжат карьерный рост по политической части, а это высокие должности в будущем, не станет РОДа, они останутся никем, так что они всклочили все свое красноречие. Но вот что касается простых солдат, тут все очень неясно. Окажутся ли они достаточно сознательными, удастся ли достучаться до разума, или махнут рукой решив по принципу: на все воля господа?
Он даже гадать не хотел на тему, сколько уйдет, а сколько станется, чтобы не сглазить.
10
Вот начало светать. Бурные прения шли всю ночь, но к утру люди несколько остыли во всех смыслах этого слова, холодно — февраль, и теперь лишь тихо переговаривались сидя у костров попивая горячий, крепко заваренный чай.
С первыми лучами Солнца, Климов принял председателей Солдатских комитетов, что составили списки тех, кто остается и кто уходит.
«Ну что же, могло быть и хуже, сильно хуже», — подумал он.
Самой большой неприятностью стал уход почти в полном составе саперов. Но оно и понятно, луганские, им до дому рукой подать, слишком велико искушение. Пилоты остались все, как и артиллеристы почти все — пара десятков человек решило дембельнуться. Меньше всего уйти решило рабочих, едва десять процентов, больше всего — крестьяне, до тридцати процентов личного состава, и это, если подумать, не так уж и много. Всего РОД решило покинуть порядка десяти тысяч человек. Весьма чувствительно, но не смертельно.
Ну и офицеры из благородных подгадили. Практически полностью ушла полурота из тех, что собрали во Франции, осталось лишь человек двадцать, а вместе с ними ушло еще три десятка человек из «старичков», что не смогли принять новых идей, остро желали возврата к прошлому, чтобы можно было бить морды солдатам, а потому собрались воевать за это под началом генерала Алексеева.
А вот как они собирались пробиваться на Дон, через большевиков и анархистов коими верховодила некая Маруся Никифорова в Запорожье… это Климова уже не интересовало. Разве что по морю.
После завтрака, полковник вновь построил людей.
— Товарищи, благодарю тех, кто решил остаться и сражаться дальше за свою землю и будущее своих детей. Обращаюсь к тем, кто уходит. Я понимаю ваши мотивы и не испытываю к вам зла. Я считаю, что вы ошиблись… и вы это спустя какое-то время поймете, так вот, помните, что РОД всегда примет вас обратно, ибо каждый имеет право на ошибку и прощение с искуплением. Сейчас сдайте оружие, получите для защиты от разных бандитов пистолет с боеприпасами если у вас нет, но… упаси вас Господь самому стать бандитом, в этом случае прощения не будет.
Выдержав небольшую паузу, Климов дал знак знаменной группе и те взойдя на трибуну-платформу, развернули знамя. Новое. Красное полотнище с синим треугольником что брало начало из центра в левой стороне и уходило в правый угол. В синей части флага находилась желтая восьмиконечная звезда. Знамя в условиях жесточайшей секретности пошили несколько женщин.
— Объявляю о создании Русского освободительного движения!
Название немного корявенькое, но Михаилу очень нравилась аббревиатура РОД, есть в нем что-то сакральное и какая-то внутренняя сила, так что подогнал под него подходящие термины.
— Красный цвет нашего знамени означает, что мы ушли от старого режима и нам не по пути с его сторонниками назвавшимися «Белой армией». Синий цвет отличает нас от марксистов-большевиков, верхушка которых продалась иностранным разведкам и банкирам. Золотая звезда Богородицы символизирует тысячелетнюю историю нашего народа и русского государства. Мы не за большевиков и не за белогвардейцев. Мы за новую народную Россию, свободных Советов трудящихся всех классов!
Ну а дальше грянул выстроившийся перед трибуной оркестр (музыканты, кстати, тоже в полном составе остались на службе), к микрофону вышла Елена Извольская, что хорошо поставленным голосом затянула гимн:
Россия — священная наша держава,
Россия — любимая наша страна.
Могучая воля, великая слава —
Твое достоянье на все времена.
Славься, Отечество наше свободное,
Братских народов союз вековой,
Предками данная мудрость народная!
Славься страна! Мы гордимся тобой!
От южных морей до полярного края
Раскинулись наши леса и поля.
Одна ты на свете! Одна ты такая —
Хранимая богом родная земля!
Славься, Отечество наше свободное,
Братских народов союз вековой,
Предками данная мудрость народная!
Славься страна! Мы гордимся тобой!
Широкий простор для мечты и для жизни
Грядущие нам открывают года.
Нам силу дает наша верность Отчизне.
Так было, так есть и так будет всегда!
Славься, Отечество наше свободное,
Братских народов союз вековой,
Предками данная
