Евангелие от Лазаря. Деяния сорока апостолов - Вячеслав Васильевич Васильев
Недалеко от грузовика Роланд заметил три лежащие на брусчатке фигуры, облачённые в чёрные мешковатые одеяния. Приор отдела служителей справедливости почувствовал надвигающуюся опасность. Он сунул руку за пазуху, пытаясь выудить из кобуры парализатор. Но чёртовы захваты никак не желали расстёгиваться с первого раза. От волнения, охватившего Роланда, его пальцы соскальзывали с фиксирующих застёжёк, заставляя вслух упоминать недобрым словом всех известных святых великомучеников.
— Господи, помилуй нас грешных! — услышал он приглушённый голос диакона, с таким же остервенением пытавшегося справиться с собственным оружием.
Наконец им это удалось. Пригнувшись, как его учили на бесконечных тренировках в семинарии, Роланд крадущимся шагом приблизился к трупам. Все сомнения в том, что это были оба диакона, отправившихся в преследование, и мальчишка новобранец, отпали незамедлительно. Тело ренегата с невесть куда испарившейся головой, лежало чуть поодаль. Роланд попытался восстановить картину произошедшего. Но он никак не мог понять, куда делась голова изменника, и кто подстрелил диаконов. Внезапно один из них вяло пошевелил рукой, соскребая с камня засохшие пласты грязи. Роланд кинулся к нему. Он склонился над выжившим, приподняв его голову свободной рукой.
— Здесь… — выдавил из себя слово диакон вместе с пузырящейся на губах кровяной пеной.
— Что? — не понял приор, склоняясь ниже, чтобы разобрать слова сквозь бульканье.
— Они… здесь… — расслышал Роланд. Подчинённый в последний раз болезненно вздохнул и замер, уставившись остекленевшим взглядом в пятачок синеющего неба, виднеющегося со дна дворового колодца.
— Что? Что он сказал? — облизнув пересохшие губы, спросил Аврелий, нервно водя стволом парализатора из стороны в сторону.
— Покойся с миром, брат, — Роланд поспешно прикрыл веки покойнику. — Они всё ещё здесь! — сказал он негромко.
Роланд настороженно приподнялся с колен, показав знаками, чтобы Аврелий обходил перегородивший узкий проезд грузовик с одной стороны, в то время, как он обогнёт его с противоположной. Сердце зашлось в тревожном перестуке, отдаваясь в голове глухими ударами, мешавшими сконцентрировать внимание. Он осторожно, стараясь не выдать себя излишним шумом, подкрался к рефрижератору. Вытянул перед собой ствол парализатора, выставленного на максимальную мощность и начал медленно, шаг за шагом, приближаться к углу кузова. Чем ближе он подходил, тем явственнее осознавал свою ошибку. Нужно было связаться со старшим апостолом и попросить подкрепления прежде, чем самостоятельно схватить неизвестных, без труда отправивших двух вооружённых диаконов на тот свет. Но поворачивать оглобли назад было уже поздно. Те, кто, возможно, спрятался в слепой зоне, вряд ли позволят уйти преследователям живыми. А двигаясь навстречу неизвестности, он, по крайней мере, выравнивал шансы на выживание. За спиной несколько раз сухо щёлкнули о монолит стены, выпущенные короткой очередью, пули. Он быстро оглянулся назад, чтобы удостовериться, что за спиной никого нет. А когда его голова вернулась в прежнее положение, он едва смог зафиксировать силуэт крепкого мужчины, с силой ткнувшего его прикладом архаичной штурмовой винтовки в голову. Сознание приора тут же поплыло, на глаза опустился мрак, и он почувствовал бесконечное падение в пустоту, сквозь которую он чётко расслышал болезненный вскрик тяжело раненного человека.
Холод… Бесконечный всепронизывающий холод сконцентрировался в животе и никак не хотел покидать уютное местечко. Ощущение невероятной усталости и мерзкого страха заставляли тело болезненно трястись, выдавливая из сознания последние крохи мыслей, оставляя вместо них лишь животное стремление к жизни. Не было ничего важнее того, чтобы сохранить в себе хотя бы искорку драгоценного тепла. Иначе смерть и бесконечное небытие. Смерть, беспомощность и позор…
Его окатили холодной водой, тут же впившейся в кожу тысячью мелких жгучих иголочек, образовывая на поверхности стремительно остывающего тела тонкую ледяную корку. Он не чувствовал ни рук, скованных металлическими захватами высоко над головой, ни ног, прилипших подошвами ступней к промёрзшему металлическому полу. От столь внезапного вторжения в предсмертную дрёму, Роланд сделал глубокий вдох, отозвавшийся болезненным покалыванием где-то глубоко внутри груди. Он с усилием разлепил слипшиеся ото льда веки. Моргнул несколько раз, стряхивая мелкие льдинки с ресниц. И сквозь пульсирующие перед глазами огненные круги увидел силуэт закутанного в тёплые одеяния человека.
— Здравствуй, Роланд! — поприветствовала его фигура мужским голосом.
Приор сфокусировал взгляд на расплывающемся подвижном пятне.
— Как-то нехорошо, что наша встреча с тобой происходит при столь неприятных обстоятельствах, — сказал мужчина с сожалением в голосе. — Но эти же самые обстоятельства вынуждают нас действовать быстрее, чем мы планировали изначально.
— Пошёл на хрен! — с ненавистью в голосе прохрипел приор.
— О-о-о! — воскликнул мучитель. — Я вижу, ты не потерял стойкость духа! Похвально, похвально!
Роланд попытался рассмеяться, но вместо этого у него вырвался болезненный стон.
— Когда тебя схватят, я буду проверять твою стойкость на дыбе, — ответил он.
— Ты слишком торопишься, мой дорогой друг, — сказал мужчина издевательским тоном. — Для начала, тебя должны, хотя бы, найти.
— Найдут, — пообещал приор.
С каждым произнесённым словом его разум прояснялся всё больше, боль в груди постепенно затухала, а силы, невероятным образом, восстанавливались, что было крайне удивительно, если учесть то обстоятельство, что он находился в промороженном помещении абсолютно обнажённым. Его собеседник заметил происходящую с пленником метаморфозу.
— Вижу, тебя удивляют столь неоднозначные перемены? — спросил он. — То ли ещё будет…
Меж тем, Роланд почувствовал, как в озябшее тело возвращается долгожданное тепло. Корка льда на коже растаяла. Он уверенно опёрся на ноги и оторвал пятки от металлического пола, внезапно почувствовав мощный прилив силы. Она бурлила внутри всесокрушающим потоком, закручивалась спиралями и клокотала, словно огненная магма, сжирая холод голодным зверем, добывшим долгожданную жертву. Роланд несмело пошевелил пальцами затёкших рук. Странно, но у него складывалось ощущение, что он может разорвать металлические цепи одним усилием. Он натянул цепь, отозвавшуюся протяжным стоном. Навалился на неё всем весом, прибавляя к нему усилия рук, вздувшихся буграми мышц под кожей, и она поддалась, брызнув осколками перемёрзшего металла. На лице сама собой
