Анархист - Сергей Юрьевич Ежов
— Страшные вещи Вы говорите, товарищ Дикобразов.
— Знаю. Но я знаю и то, что мир, в котором господствует воплощённая алчность, вооружённая самым разрушительным оружием, во много раз страшнее. Но не всё так плохо, товарищи. Ядерная энергия не только разрушительна. Ядерные реакторы способны снабжать дешёвой электроэнергией города. Корабли с ядерными реакторами способны годами плавать без подзарядки. Скажем, подводные лодки способны без всплытия на поверхность огибать Землю, не заходя ни в один порт и даже не всплывая на поверхность. Самолёты с ядерным реактором способны подниматься за пределы земной атмосферы, а космические корабли с ядерными реакторами помогут освоить Луну, Венеру и Марс. Да и на орбите Земли есть много работы: нужно научиться управлять климатом и сделать жилыми ныне необитаемые области: ледяные и жаркие пустыни. Но, товарищи, мы ничего не достигнем, если атомное оружие достанется капиталистам.
Повисло молчание. Всем нашлось о чём подумать. Молчание нарушил Берия:
— Забыл спросить сразу, Антон Петрович, спрошу сейчас. Скажите, удалось ли построить коммунизм?
— Построили. Нелегко и не с первой попытки, но построили. Впрочем, сейчас на планетах, освоенных людьми, победила анархия.
— Вот как? Может быть, Вы знаете, почему так случилось?
— Эту коллизию я помню плохо, а документов по сему поводу не сохранял: память-то не резиновая. В общем, дело обстояло так: в конце двадцатого или в начале двадцать первого века коммунистическая партия переродилась в социал-демократическую, в самом дурном смысле этого понятия. Как результат — случилось поражение СССР в идеологической войне, и капиталисты победили. СССР был разрушен, казалось, что коммунизм повержен навсегда. Но коммунисты остались у власти в Китае, Корее и на Кубе, они и продолжили борьбу. Потом было возрождение коммунизма как идеи и политической силы, но народ больше не верил коммунистам, считая их не последователями Ленина, а последышами предателей. Надо сказать, что выход был найден изящный: смена флага. Красное знамя Коммунизма сменили на чёрное знамя Анархии, тем более что идеологии родственные.
— Удивительно и немного обидно. — грустно покачал седой головой вождь.
— В утешение скажу, что победили анархо-коммунисты, и без коммунистической базы современная мне анархия просто невозможна. Кроме того, общество продолжает развиваться и во что выльется развитие, какое получит название новый общественный строй неизвестно никому.
— Действительно. — согласно кивнул Сталин — Не будем устраивать философской дискуссии об отдалённом будущем, у нас имеются совершенно злободневные текущие дела. Для начала, товарищ Дикобразов, скажите, насколько доброкачественны пищевые продукты, которые производятся микробиологическим способом?
— Абсолютно доброкачественны. — подтвердил Антон — Собственно, синтетическое мясо отличается от натурального лишь отсутствием ДНК, или, если проще, то из клетки натурального мяса мы, потратив огромные деньги и усилия, сможем воссоздать животное, то из синтетического нет.
— Пусть уж животные размножаются естественным способом. — усмехнулся Сталин — А вам лично доводилось кушать синтетическую пищу?
— И довольно часто. Собственно, все продукты длительного хранения, которые имеются в моём рюкзаке, приготовлены искусственно, только из других штаммов микроорганизмов. Думаю, что те образцы культур, которые я предоставил вам, по качеству даже выше. Всё-таки они готовились для межпланетного конкурса, значит, при их создании учтены ошибки и недочёты, допущенные при создании предыдущих версий продуктов. Что до разделения на кормовые и пищевые продукты, то оно у нас более чем условно. Впрочем, у нас в будущем есть целая группа людей, которые кушают лишь натуральные продукты, но, по сути, они так поступают лишь потому, что это способ дать работу животноводам и полеводам, твердокаменно желающим заниматься наследственным ремеслом. Я так полагаю, что вы приступили к производству продуктов питания из образцов, которые я вам передал?
— Да, приступили. Для нас Ваш подарок значит необыкновенно много. У нас, так уж сложилось исторически, народ живёт небогато, и в деревнях многие люди никогда в жизни не ели мяса досыта. Да что там! Есть много людей, которые в нескольких поколениях вообще никогда не ели досыта.
— Да, я изучал историю. Это страшное наследие.
— История… Да, для Вас это история, товарищ Дикобразов, а для нас — повседневная реальность. Но всё-таки вернёмся к текущей войне. Товарищ Дикобразов, постарайтесь вспомнить все, что Вы помните о ней. Это могут быть не события и личности, а названия городов, сражений…
— А ведь действительно, товарищ Сталин, кое-что вспоминается.
— Слушаем.
— Битва под Москвой. Первое удачное крупное контрнаступление Красной Армии. Это декабрь сорок первого. Блокада Ленинграда. Девятьсот дней город отрезан от страны. Сталинградская битва — окружение и уничтожение крупной группировки, чуть ли не миллион штыков. Но перед этим — страшные поражения, кажется Киев и Харьков. Потом были наши победы: Курская Дуга. Будапешт, озеро Балатон, Кенигсберг, Берлин и Прага. Из персоналий вспомнился разве что генерал Власов, сдавшийся в плен, и его власовцы. Из той же серии — Бандера и бандеровцы, с которыми воевали ещё чуть ли не десять лет. И вспоминается план «Немыслимое», когда англичане и американцы намеревались нас атаковать в конце войны, но почему план не состоялся, не знаю. Впрочем, какие-то бои были. Теперь, пожалуй, всё.
— Что же, и этого немало, будем анализировать. Хочу попросить Вас о помощи, товарищ Дикобразов.
— Сделаю всё, что в моих силах.
— Вообще-то просьб три. К примеру, у Вас имеются медицинские приборы из будущего, при помощи которых Вы оживляли людей.
— Я понял Вас, товарищ Сталин. Я обучил работе с ними военных врачей Стрельникову Ирину Михайловну и Смирнову Ларису Авдеевну. Их знаний и умений более чем достаточно. Медицинский персонал подберите уже сами, для меня это не принципиально. Однако есть условие, вы готовы к такой моей позиции?
— Слушаем Вас. — переглянувшись с Берией тяжко уронил Сталин.
— Идёт война, гибнут и получают тяжкие увечья многие люди, в том числе и незаменимые. Мои условия касаются именно лечения и именно незаменимых людей. Я категорически настаиваю на том, чтобы при помощи этих приборов не лечили всяких артистов и прочих деятелей культуры. Пусть лечатся на общих основаниях. То же касается алкоголиков, наркоманов, членов семей высокопоставленных чиновников, их любовниц и альфонсов — и эти тоже пусть лечатся в районных поликлиниках. Если ко мне придёт сигнал о нарушении нашего договора, я заблокирую работу всех устройств, и смогу сделать это с любого расстояния, и сквозь любую экранировку. Вас не шокировали мои условия?
— Вы знаете, Антон Петрович, — широко улыбнулся
